Asia Times: почему китайцы называют дружбу с Россией "дружелюбием"

После начала российской военной спецоперации на Украине реакция Китая на действия России стала предметом ожесточенных дискуссий в западных СМИ.

Большинство споров было сосредоточено на одном конкретном термине: "дружба без границ" — фразе, которая, как полагают, была взята из китайско-российского совместного заявления, опубликованного за несколько месяцев до 24 февраля.

С этой фразой есть одна проблема. В то время как в русской версии заявления действительно использовалось слово "дружба", в китайской версии использовалось словосочетание "дружелюбие". Является ли это просто проблемой перевода, или Китай намеренно избегал использования слова "дружба"?

Как исследователь, занимающийся проблемами переводов в международных отношениях, автор проследил употребление слова "дружба" в китайских и российских документах при описании их взаимоотношений.

Я обнаружил, что несоответствие между взглядами двух стран на природу их отношений впервые проявилось в договоре, подписанном между Советским Союзом и докоммунистическим правительством Китая в 1945 году.

В китайской и русской версиях договор назывался по-разному. В русской редакции договор называется "Договор о дружбе и союзе", а в китайской — "Договор о дружественности и союзе".

Такой асимметричный способ обозначения их партнерства сохранился еще в двух договорах, подписанных после образования нынешней Китайской Народной Республики в 1949 году. Первый (на русском языке) "Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи", подписанный в 1950 году, а другой — "Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве", подписанный в 2001 году.

В обоих случаях китайские издания заменили слово "дружба" на "дружелюбие", указывая на то, что, несмотря на падение СССР, характер китайско-российских отношений остался прежним.

Более того, в заявлении Китая 2019 года о развитии китайско-российского всеобъемлющего стратегического партнерства неоднократно использовалось слово "дружелюбие" для описания двусторонних отношений между двумя государствами.

С другой стороны, слово "дружба", появилось только один раз, когда оно использовалось специально для обозначения "дружбы" между китайцами и россиянами. Это доказывает, что это была не ошибка перевода, а скорее китайское намерение провести различие между "дружелюбием" и "дружбой".

Почему Китай так неохотно использует термин "дружба"? Что значит для Китая русская "дружба"?

Мое исследование показало, что сопротивление российской "дружбе" может быть связано с китайским опытом работы с одной конкретной организацией, которая своим поведением продемонстрировала, что значила для Китая советская — и, следовательно, российская — "дружба".

Официально созданные в 1927 г. советские общества дружбы представляли собой сеть коммунистических организаций, стремившихся мобилизовать людей, не входящих в социалистический блок и сочувствовавших советской идеологии.

С подъемом фашизма в 1930-х годах и последующим сближением Советского Союза с Соединенными Штатами общества были переформированы в посредников глобального культурного обмена и стремились влиять на некоммунистическую аудиторию. Общества китайско-советской дружбы выросли из этих культурных обменов.

В 1945 году в Даляне, городе на севере Китая, который в то время находился под советским контролем, было основано Общество китайско-советской дружбы. Оно сразу же стал популярным среди местных жителей. К 1949 году в Китае насчитывалось уже более 50 обществ дружбы с Советским Союзом.

Но энтузиазм китайцев по отношению к этим обществам длился недолго, поскольку люди начали понимать, что они собой представляют. Китайские коммунисты, только что выведшие страну из разрушительной гражданской войны, хотели, чтобы китайско-советские отношения были "взаимовыгодными". Они надеялись, что через эти общества дружбы Советы смогут научить Китай некоторым ноу-хау социалистического государственного управления.

Как сказал в 1949 году Лю Шаоци, тогдашний второй заместитель председателя и секретарь ЦК Коммунистической партии Китая: "Советский Союз — учитель Китая. Китайцы должны быть учениками советских людей".

Но вскоре китайские официальные лица осознали свою наивность, поскольку стало ясно, что основная цель этих обществ дружбы заключалась в пропаганде советского превосходства и подчеркивании того, насколько Китай должен быть благодарен за советскую помощь.

Шэньянское общество, например, часто спонсировало лекции на такие темы, как "Насколько велик Советский Союз?" и "Почему Советский Союз помогает китайскому народу?"

К концу 1950-х годов стало очевидно, что вместо "взаимовыгодных" отношений существует взаимное непонимание того, какими должны быть отношения между Китаем и Советским Союзом. Китайцы считали, что их с таким трудом завоеванная победа должна была заслужить уважение и равенство с Советским Союзом.

Но для Советов новообразованная Народная Республика была всего лишь еще одним государством-сателлитом в огромной советской системе. Национальные границы и суверенитет не имели значения в этом социалистическом блоке. Что касается Советов, то источником власти в этой системе была и всегда будет Москва.

Это говорит о том, что нежелание Китая называть китайско-российское партнерство "дружбой" может быть связано с его предыдущим взаимодействием с советскими обществами дружбы. Намеренно не переводя это слово как "дружба", китайцы демонстрируют пусть минимальное, но все же сопротивление ярлыку, который мог сделать их уязвимыми перед империалистическими амбициями России.

В свете этого и с учетом того, насколько в заявлениях Китая о военном конфликте на Украине подчеркивается важность национального суверенитета, становится ясно, что китайские симпатии к украинцам исходят из несколько иного источника, чем симпатии Запада.

Они исходят не из чувства морали или ответственности, а из позиции государства, которое рассматривает Украину как одну из похожих на Китай стран, которая должна бороться за равенство и свою национальную идентичность в явно неравноправных отношениях.