NYP: балет Чайковского стал обязательной рождественской традицией в США

В этой стране надо изрядно постараться, чтобы в рождественский сезон оказаться в 40 с лишним километрах от места постановки "Щелкунчика".

Этот балет стал таким же американским, как телесериал "Огни ночной пятницы" (Friday Night Lights), и такой же праздничной традицией, как Снеговик Фрости и герой комиксов Чарли Браун.

Это надежный источник дохода для балетных академий и трупп, а его сюжет и музыка присутствуют повсюду — в книгах, рекламе и поп-культуре. Из-за популярности этого представления даже появилась мини-индустрия производства игрушечных щелкунчиков.

Балет, основанный на сказке немецкого писателя-романтика XIX века Э.Т.А. Гофмана (специалиста в области сверхъестественного и гротескного) и переложенный на музыку величайшего российского композитора, отнюдь не казался очевидным кандидатом на то, чтобы смести все на своем пути в США, но вышло именно так.

"Увертюра 1812 года", "Щелкунчик", — Петр Ильич Чайковский сыграл важную роль в прославлении американских праздников. Увертюра отражает и иллюстрирует бурную и вселяющую трепет атмосферу национального празднования 4 июля, а балет — волшебство и радость американского Рождества для детей.

"Щелкунчик", подобно многим основополагающим элементам культурной программы рождественского сезона, включая популярные песни, телешоу и фильмы, является продуктом середины XX века.

Как отмечает Дженнифер Фишер (Jennifer Fisher) в своей книге "Нация „Щелкунчика“" ("Nutcracker Nation"), премьера балета состоялась в декабре 1892 года в Санкт-Петербурге. Представление было воспринято неоднозначно. Автор одой из жестких рецензий назвал его "пантомимой, нелепой по замыслу и исполнению, которая могла понравиться только самым некультурным зрителям". На протяжении десятилетий балет время от времени исполняли в России, но он не очень нравился ведущим танцовщикам и к тому же никогда особо не ассоциировался с Рождеством.

В США балет был поставлен в 1944 году в Сан-Франциско и, что более важно, — в постановке "Нью-Йорк Сити балет" в 1954 году. Распространению влияния "Щелкунчика" способствовали трансляции спектаклей этой балетной труппы на CBS и дальнейшая популяризация в программах на других каналах и в национальных журналах.

Своим высоким уровнем и престижем балет обязан невероятному авторитету легендарного хореографа и художественного руководителя труппы "Нью-Йорк Сити балет" Джорджа Баланчина (George Balanchine). Если он считал, что его надо ставить, разве кто-то мог не согласиться?

По словам Дженнифер Фишер, тогда как русские всегда считали, что балет нужно сделать более серьезным, американцы охотно приняли его гибридную природу, совмещающую в себе и представление для детей, и зрелище, и классический танцевальный спектакль. В 1950-е и 1960-е годы этот балет ставили без привязки к Рождеству, а затем он стал полностью ассоциироваться с этим праздником.

Для этого праздника он естественный и понятный благодаря игрушкам, конфетам, снежинкам, веселью, а особенно тому, что главным в нем является детское любопытство, изумление и воображение.

Еще в те времена, когда балет впервые поставили в России, все дети в постановке считались отвлекающим фактором. "В первой сцене, — писал неодобрительно один из критиков, — подмостки заполнены детьми, которые бегают, свистят, прыгают, балуются и мешают танцующему старичью".

Ну да. Но разве не в этом вся суть?

Именно потому, что в балете так много детских ролей, он идеально подходит для общественных мероприятий и торжеств. В нем может принимать участие молодежь всех возрастов и с любым опытом и умениями — от маленьких детей в роли ангелочков и мышек до опытных студентов-танцоров в главных ролях. Если такой спектакль ставят ежегодно, у исполнителей и членов их семей за долгие годы может появиться преданность по отношению к нему. Поэтому во многих населенных пунктах "Щелкунчик" стал в гражданском обществе таким же классическим американским событием и торжеством, как и балет в целом.

Если сюжет "Щелкунчика" не совсем идеальный и однозначный, а происходящее на сцене, возможно, несколько хаотично, то качество музыки не вызывает сомнений. Балетный критик Аластер Маколей (Alastair Macaulay) называет произведение Чайковского "рогом изобилия цвета, ритма, масштаба, мелодичности". Оно звучит, как что-то очень знакомое — эй, постойте, это из "Один дома" ("Home Alone")? — но при этом всегда мощно и в высшей степени жизнерадостно.

Короче говоря, перефразируя знаменитые слова Сэмюэля Джонсона (Samuel Johnson) о Лондоне: если вам надоел "Щелкунчик", то вам, наверное, надоело само Рождество.