Die Welt: в Германии признали неизбежность уступок Запада Сталину на Ялтинской конференции

Во время встречи на высшем уровне в Крыму "Большая Тройка" договорилась о миропорядке после победы. Сталин постарался произвести хорошее впечатление всеми средствами, он даже познакомил Черчилля и Рузвельта со своим "Гиммлером".

О том, как тогда происходил раздел мира, рассказывают забавный анекдот. Черчилль, Рузвельт и Сталин пошли охотиться на медведя. После того как они уложили зверя, британский премьер заявил, что возьмет себе шкуру, а мясо могут разделить между собой его коллеги. Президент США запротестовал и потребовал шкуру себе. Затем они обратились к Сталину, который до того момента хранил молчание. Тот сказал: "Поскольку медведя убил я, то и шкура принадлежит мне". Под медведем подразумевался Гитлер, под шкурой — Восточная Европа.

После войны советский диктатор любил пересказывать этот эпизод, когда речь заходила о Ялте. В этом крымском курортном городе с 4 по 11 февраля 1945 члены "Большой Тройки" провели свою вторую конференцию. Ее триумфатором был Сталин.

Долгое время диктатор был против конференции, которая после Тегеранской конференции в конце ноября 1943 года должна была, наконец, расставить все точки над i. После успешного завершения советского зимнего наступления и продвижения Красной армии по Восточной Пруссии вплоть до Одера ситуация сложилась не в пользу западных союзников. В то время как они еще вели бои на западных границах третьего рейха, войска Сталина находились уже в 100 километрах от Берлина. Кто в такой ситуации мог оспаривать его претензии на Восточную Европу?

Британский историк, писатель и журналист Саймон Себаг-Монтефиоре подробно описал подготовку к конференции в своей научно-популярной биографии Сталина. Безопасностью советского генералиссимуса, помимо его личных охранников, занимались сто агентов и особое подразделение НКВД. Бывший дворец князя Юсупова, который был выбран для проведения конференции, круглосуточно охранялся патрулями с собаками. В радиусе 20 километров было проверено 74 тысячи человек, причем 835 на всякий случай задержали. И это на территории, которая была и так разорена войной и почти обезлюдела в результате депортации крымских татар. "Ривьера в царстве Аида" — мрачно пошутил Черчилль.

Чтобы Сталин мог исполнять свои обязанности главнокомандующего, во дворце были установлены телеграфные аппараты и высокочастотные телефоны. В Ялту были направлены надежные официанты из лучших московских отелей. Избранные пекари поставляли хлеб, тщательно подобранные рыбаки — рыбу. На всякий случай был приготовлен бункер, который мог выдержать прямое попадание 500-килограммовых бомб. Чтобы лучше контролировать зарубежные делегации, сотрудники НКВД пустили в ход допотопные микрофоны направленного действия. Но в целом хозяева постарались понравиться гостям: постоянные застолья были призваны создать на конференции расслабленную атмосферу.

Но Рузвельту было не до отдыха и непринужденных шуток. Тяготы войны наложили свой отпечаток на президента, который с начала 20-х годов страдал от последствий тяжелого нервного заболевания. Трудное путешествие усугубило его состояние, и поэтому он чувствовал себя больным и разбитым. Советник Рузвельта Гарри Хопкинс (Harry Hopkins) также практически не вылезал из постели. Кроме того, Рузвельт страдал от стресса, так как должен был сделать Сталину две важнейшие уступки: согласиться на предложенную Советами архитектуру Организации Объединенных Наций (ООН) и на вступление Советского Союза в войну против Японии.

Черчилль, думавший о предстоящих парламентских выборах и об усталости Великобритании от войны, хотя и сохранял предубеждение против диктатора Сталина, все же осознавал, что быстрое окончание войны в Европе и серьезная поддержка союзников Советским Союзом в тихоокеанском бассейне отвечали и его интересам. Кроме того, он должен был понимать, что — как и в Тегеране — Сталин, несмотря на все его тосты в честь Черчилля ("человек, который рождается лишь раз в сто лет"), знает ему цену и рассматривает лишь как младшего партнера американцев.

Сталин давал ему это понять. Когда Черчилль предложил привлечь папу римского в качестве союзника, Сталин возразил ставшим впоследствии знаменитым высказыванием: "Хорошо, но знаете ли, господа, так уже повелось, что войны ведутся солдатами, пушками и танками. Сколько дивизий у папы? Если он нам откроет эту тайну, то сможет стать нашим союзником".

Помимо этого, Сталин попугал британца другими средствами воздействия, имеющимися в его распоряжении. Когда Рузвельт спросил, какие функции выполняет в команде Сталина один невысокий и полноватый человек в пенсне, диктатор ответил: "Это наш Гиммлер". И в самом деле: перед Черчиллем стоял всемогущий шеф НКВД Лаврентий Берия.

В конечном итоге реальная политика определила результаты встречи в Ливадийском дворце. Это означало, что те территории, по которым продвигались сталинские войска, останутся в его империи. Остававшийся открытым вопрос о принадлежности Венгрии — еще в конце 1944 года в Москве Черчилль добился согласия Сталина на разделение по принципу 50:50 — был решен в результате взятия Будапешта Красной Армией 13 февраля. Одна лишь Греция ускользнула, войдя в зону влияния Запада.

Спорным оставалось положение Польши. Расширение её территории на Запад было в принципе вопросом решенным, но конкретное определение границы было отложено до момента безоговорочной капитуляции третьего рейха. Однако Сталин добился того, что восточной границей Польши стала демаркационная линия, на которой его войска остановились при движении навстречу друг другу немецких и советских войск в 1939 году. Тогда Сталин еще действовал на стороне Гитлера. (Так в тексте, автор имеет в виду выполнение "секретных протоколов" к пакту о ненападении 1939 года, которые давали Москве гарантии безопасности и устанавливали зоны влияния, но вовсе не предполагали прямого союзничества Советского Союза и Германии — Прим. ИноСМИ.)

За обещание через три месяца вступить в войну против Японии Сталину посулили полуостров Сахалин, Курильские острова и преимущественное положение в Монголии. А за согласие с Уставом ООН он получил право вето в будущем Совете безопасности.

В качестве вишенки на торте Сталин добился еще и принятия дополнительного соглашения, которое на первый взгляд воспринималось как гуманитарный жест. Западные державы обязались репатриировать всех советских граждан, оказавшихся на оккупированных территориях. Это были как люди, угнанные в Германию на принудительные работы, и военнопленные, так и солдаты, перешедшие на сторону врага и воевавшие в рядах вермахта или войск СС. Их ждал Гулаг или что-то еще более страшное. Как и Рузвельт, Сталин также был озабочен созданием нового мирового порядка после войны, однако мыслили они в совершенно разных категориях.