FT: в США предложили вернуться к принципам холодной войны в отношениях с Россией

77 лет назад, 22 февраля 1946 года, Джордж Кеннан отправил тогдашнему госсекретарю США Джеймсу Бирнсу (James Byrnes) телеграмму, в которой было пять тысяч слов и которая позже была названа "длинной телеграммой". Именно она легла в основу политики, которую Соединенные Штаты вели в отношении к Советскому Союзу на протяжении почти полувека.

Будучи застенчивым выходцем со Среднего Запада США, Кеннан начал случить в американском посольстве в Москве в середине 1930-х годов, то есть в период сталинских чисток. Когда он приехал в Москву во второй раз, в 1944 году, он уже был признанным знатоком всего русского, но его беспокоило, что его мнение игнорируют. Когда на смену неудобному военному альянсу с Советским Союзом пришла откровенная конфронтация, Кеннан предупредил, что эпоха сотрудничества с Москвой подошла к концу.

Поначалу в Вашингтоне мало кто к нему прислушивался. Ходили слухи, что раздосадованный таким положением вещей, Кеннан даже обдумывал возможность ухода в отставку.

В декабре 1945 года он познакомился с другим специалистом по России, приехавшим в Москву, – философом Исайей Берлином. Тот сказал Кеннану, что убежден, что Советский Союз считает войну с Западом неизбежной и исходя из этого разрабатывает соответствующие планы. Когда два месяца спустя испытывавший все больше недовольства Вашингтон наконец попросил Кеннана объяснить нарастающую враждебность Сталина, Кеннан воспользовался своим шансом.

В своей телеграмме, включавшей пять частей, Кеннан объяснил, почему было крайне важно противостоять попыткам Сталина расширить власть и влияние СССР – и как можно это сделать с помощью политики "сдерживания". Администрация Трумэна прислушалась к его советам. То же самое сделали и последующие администрации, как демократические, так и республиканские. В результате "длинная телеграмма" Кеннана служила основой политики Соединенных Штатов в отношении Советского Союза вплоть до его распада в 1991 году.

"Длинная телеграмма" Кеннана была продуктом своего времени. Русские оказались крайне необходимыми – хотя и довольно неудобными – союзниками в борьбе против Гитлера. В 1946 году Красная армия уже укрепляла свой контроль над территориями Центральной и Восточной Европы, оккупировала восточную часть Германии и половину Берлина. Москва активно пропагандировала такую версию мессианского марксизма-ленинизма, которая находила отклик у многих жителей истощенных и разоренных войной западных демократий, а также в их неспокойных колониях. Коммунистические партии по всему миру хранили верность Москве, а не национальным правительствам своих стран. Тем временем в Китае бушевала гражданская война, поэтому он был не в состоянии бросать политические или идеологические вызовы.

Сегодня мы сталкиваемся с еще одним российским лидером, стремящимся расширить власть и влияние в ущерб Соединенным Штатам и их партнерам, – лидером, чьи имперские амбиции заставляют его отрицать право Украины на существование в качестве независимого государства. Сегодня мир стал абсолютно иным, но нам нужно найти способ жить рядом с непокорной Россией и сдерживать ее. Что бы сказал Кеннан, если бы сегодня ему пришлось написать новую "длинную телеграмму"?

***

В 1946 году Кеннан отметил, что Советский Союз был "невосприимчив к логике разума", но он был "чрезвычайно восприимчив к логике силы".

Если сегодня ему пришлось бы написать новую "длинную телеграмму", в ней тоже обязательно прозвучало бы, что Западу необходимо сдерживать Владимира Путина. Кеннан отметил бы, что противнику России необходимо "четко заявить о своей готовности применить" силу, чтобы это приходилось делать как можно реже.

Однако просто показать "стальной кулак" недостаточно. Кеннан утверждал, что советская внешняя политика подпитывалась глубоко укоренившимся чувством незащищенности. Режим считал себя жертвой соседей, которые были более продвинутыми в экономическом смысле, политические системы которых представляли собой привлекательную альтернативу царизму и коммунизму и со стороны которых исходила военная угроза.

Кеннан описал это следующим образом: "У истоков маниакальной точки зрения Кремля на междуна­родные отношения лежит традиционное и инстинктивное для России чувство незащищенности... Российские правители осознавали архаичность фор­мы своего правления, слабость и искусственность своей психоло­гической организации, неспособность выдержать сравнение или вхождение в контакт с политическими системами западных стран".

Многие черты такого мироощущения сохраняются и сегодня. Некоторые россияне искренне верят, что Запад унижает их еще со времен холодной войны, а теперь еще и угрожает им физически. Между тем Путин играет на историческом страхе перед риском попасть в окружение, постоянно указывая на расширение НАТО. Нам нужно найти способ решения этих глубинных проблем России, но без ущерба для суверенитета и территориальной целостности Украины или других соседей России. Это можно сделать, возродив Хельсинкский процесс, который в период холодной войны позволял странам вести политический диалог на высоком уровне, и попытавшись выстроить новые отношения между НАТО и Россией, чего нам не удалось сделать в начале 2000-х годов.

Мы должны вновь уделить приоритетное внимание соглашениям о контроле над вооружениями. Несмотря на недавнее заявление Путина о том, что он приостановил участие России в Новом договоре о СНВ 2011 года, который ограничивает стратегические ядерные вооружения Соединенных Штатов и России, мы все же должны стремиться к возрождению и усовершенствованию этого соглашения.

Кроме того, мы должны вернуться к утратившему свою силу Договору об обычных вооруженных силах в Европе, который ограничивал численность и развертывание обычных вооруженных сил и вооружений и предусматривал регулярные инспекции. Это был бы трудный процесс, но награда того стоила бы: мы получили бы такой режим контроля над вооружениями, который позволил бы России справиться с ее комплексом уязвимости, вселил бы уверенность в ее соседей и остановил бы новую и дорогостоящую гонку вооружений.

***

Принимаясь за разработку нашего нового "подхода постхолодной войны", важно помнить о необходимости разделять Путина и Россию. Кеннан утверждал, что враждебность Сталина к Западу "не была отражением естественного мировоззрения русских людей", которых он характеризовал как народ, "прежде всего стремившийся жить в мире".

И именно к российскому народу мы сейчас должны обращаться. [...] Мы не должны совершать серьезную ошибку, демонизируя целый народ. Мы должны продемонстрировать им свою веру в то, что будущее России – это будущее крупной европейской страны, а не более слабого партнера в путинском "союзе неравных" с Китаем.

В своей "длинной телеграмме" Кеннан описал те заблуждения, которые были у Сталина относительно "капиталистических" стран, и его убежденность в необходимости использовать внутренние разногласия и соперничество между западными странами. По словам Кеннана, Сталин считал, что "советские усилия, как и усилия зарубежных сторонников России, должны быть направлены на изучение и использование разногласий и конфликтов между капиталистическими держава­ми. Если превратить такие конфликты в "империалистическую" войну, она должна перерасти в революционное восстание".

Путин питает точно такие же иллюзии касательно того, как западные страны себя ведут и какие отношения между ними установились. Ему хотелось бы верить, что западные демократии выродились и обречены отправиться на свалку истории. Несомненно, он искренне убежден – с учетом его прошлого в рядах КГБ, – что он в состоянии посеять раздоры между ними.

В новой "длинной телеграмме" могло бы быть описано, как путинское неправильное понимание Запада привело его к двум ложным выводам о Соединенных Штатах и их партнерах. Первый ложный вывод – что он вряд ли встретит эффективное сопротивление, если он решит силой инкорпорировать Украину в реконструированную Российскую империю. Запад не сделал ничего, когда Путин вошел в Грузию в 2008 году, и почти ничего, когда он вернул Крым в 2014 году. Из-за этого Путин решил, что Запад быстро смирится с захватом Украины, которую российский лидер, скорее всего, планировал подчинить за несколько дней.

Провальный вывод натовских войск из Афганистана в 2021 году, по всей видимости, укрепил ошибочную убежденность Путина в том, что Запад не захочет сдерживать Россию – не говоря уже о том, чтобы выступить против нее лицом к лицу. Путин был удивлен, увидев, как Запад продемонстрировал решительную готовность поддерживать Украину как морально, так и материально, одновременно с этим вводя санкции против ключевых секторов российской экономики. И Путин был разочарован, поняв, что его слабо завуалированные угрозы применить оружие массового уничтожения не помогли запугать западных союзников Киева.

Относительно Советского Союза Кеннан сделал следующий вывод: "По сравнению с западным миром в целом Советский Союз гораздо слабее. Таким образом, его успех будет зависеть от степе­ни сплоченности, целенаправленности и решительности, кото­рую западный мир может ему противопоставить. И в нашей вла­сти повлиять на этот фактор".

Это один ключевых выводов, сформулированных в "длинной телеграмме", и он должен быть прописан жирным шрифтом в любом новом подобном документе. Украина – это напоминание о том, как важно одновременно сохранять единство Запада и решительно демонстрировать это единство потенциальным противникам.

***

Вторая ошибка Путина заключалась в том, что он считал, будто западные общества утратили веру в себя и свою привлекательность. Предпосылка об упадке Запада ослабила его страх, что его единоличное правление может быть свергнуто "цветной революцией" – подобной тем революциям, которые прокатились по бывшим советским республикам, вдохновившимся западными демократическими идеалами верховенства закона, свободных выборов и уважения к правам человека. Путин рассчитывал, что его попытки получить Украину (а затем, возможно, еще и укрепить контроль Москвы над Белоруссией) вряд ли встретят сопротивление со стороны Запада или украинского народа.

На первый взгляд, у Путина была масса причин так думать. Брексит ослабил как Великобританию, так и Евросоюз, и привел к резкому ухудшению отношений между Великобританией и ее бывшими партнерами. Презрение Дональда Трампа к принципу верховенства закона и его попытки подорвать избирательный процесс в Соединенных Штатах ослабили веру в целостность и жизнеспособность Америки и ее демократической системы. Растущее экономическое неравенство, успех политиков-популистов, старающихся играть на социальной и расовой напряженности, – все это заставило Путина (и Си Цзиньпина) поверить, что западная демократия и основанный на нормах международный порядок, сложившийся после окончания холодной войны, уже отжили свой век.

Путин все еще верит, что решимость Запада ослабеет, что западные страны устанут от необходимости помогать Украине и что ему удастся навязать такой вариант соглашения, который он сможет назвать победой.

Сейчас важно доказать неправоту Путина – не только ради украинцев, но и ради нас самих. Аппетиты Путина постоянно растут: сначала это были куски Грузии, потом Крым, а теперь Донбасс. Если ему удастся забрать Украину, кто станет следующим? Молдавия, Прибалтика, Финляндия или Польша? Если западная общественность устанет, если финансовая и военная поддержка Украины ослабеет, как это повлияет на степень приверженности стран НАТО принципам альянса и на его авторитет? Сможет ли он остаться достаточно сильным, чтобы и дальше защищать нашу свободу, как он делал на протяжении 75 лет?

***

Хотя вероятность того, что российский народ свергнет Путина, существует, мы все же не должны рассчитывать на это и тем более делать это основой для своей политики. Вместо этого нас, вполне возможно, ждет долгая борьба с ним или таким же, как он, националистически настроенным лидером, пока на Украине будет идти военный конфликт. Если так случится, нам придется сдерживать Россию и одновременно с этим защищать основанную на нормах международную систему.

Кеннан изучил природу советской власти и то, как можно ей противостоять на международном уровне. Он предупредил, что Москва рассматривает ООН "как арену, на которой ее цели могут быть наилучшим образом осуществлены… Таким образом, отношение Советского Союза к ООН будет главным образом зависеть от приверженности к ней других народов, а также от степени решимости и сплоченности, с которой эти народы защищают внутри ООН мирную и дарующую надежду концепцию международных взаимоотношений".

В новой "длинной телеграмме" должны содержаться сходные идеи касательно путинской России, в том числе что отказ Москвы от сотрудничества срывает множество усилий ООН, таких как попытки положить конец войне преступных банд на Гаити и помешать Северной Корее разработать межконтинентальные баллистические ракеты.

Мы должны найти обходные пути, создавая коалиции, которые будут вписываться в международное право и будут санкционированы Генеральной Ассамблеей ООН. Мы также должны противостоять усилиям Путина по разжиганию нестабильности в различных регионах, будь то Сирии, Балканы или Сахель.

Обструкционизм Москвы внутри международных институтов в совокупности с вызовами со стороны Китая также требуют, чтобы мы переосмыслили условия глобальной торговли. Мы не можем изгнать Россию и Китай из Всемирной торговой организации, ВМФ или Всемирного банка, но мы должны подумать, насколько идея "разъединения" осуществима – и, если нет, тогда нам придется ответить на вопрос, действительно ли торговля и экономическая система, прочно основанные на ценностях, являются жизнеспособным планом действий. Это обернется фундаментальным вызовом для глобализации, от которой десятилетиями зависели наши экономики. Нам также придется решить, что делать с санкциями против России. Кто-то обязательно начнет настаивать на необходимости отменить те санкции, которые негативно сказываются на нашей собственной экономике, в первую очередь санкции на нефть и газ.

Нам нужно усерднее работать над тем, чтобы убедить развивающиеся страны, что действия России на Украине – это проблема не только для НАТО. Несоблюдение Устава ООН ставит под угрозу суверенитет и безопасность всех государств-членов, включая тех, кто отказался поддержать резолюцию ООН, осуждающую действия Москвы. Мы должны укрепить связи с бывшими советскими республиками, такими как Казахстан и Азербайджан, которые дистанцировались от Путина, опасаясь, что они тоже могут оказаться жертвами его взглядов. И нам нужно найти новые способы помочь народу Белоруссии, который страдает от порочного режима Александра Лукашенко и на который Путин тоже может положить глаз.

Новая "длинная телеграмма" станет отражением той решимости и сплоченности, которые западные страны продемонстрировали, оказывая Украине поддержку весь последний год. Но она также должна предостеречь от самоуспокоенности. Испытание, которое предстоит пройти Украине и нам, еще не окончено. Некоторые поспешили заявить, что победа Украины неизбежна. Но Путин готовит весеннее наступление и по-прежнему настроен уничтожить независимую Украину. От этого зависит его авторитет и, возможно, даже его политическое выживание.

В то же время Путин прав, полагая, что западные демократии столкнулись с серьезными экономическими и социальными проблемами, хотя он и недооценивает их способность справляться с этими вызовами. Несмотря на недовольный ропот в рядах демократов и республиканцев в Конгрессе США, а также на недавние колебания правительства Германии по поводу поставок танков "Леопард-2", в Соединенных Штатах и большей части Европы уровень народной поддержки Украины остается довольно высоким.

В "длинной телеграмме" Кеннан сделал акцент на том, что, чтобы успешно сдерживать Советский Союз, необходима крепкая и сплоченная внутренняя база. Кеннан написал, что "многое зависит от здоровья и энергии нашего собственного общества... Смелые и четкие меры по решению внутренних проблем нашего общества, по повы­шению уверенности, дисциплины, морального и общественного духа нашего народа являются дипломатической победой над Москвой, которая стоит тысяч дипломатических нот и совмест­ных коммюнике. Если мы не сможем отказаться от фатализма и безразли­чия к недостаткам нашего общества, Москва извлечет из этого выгоду". Все сказанное выше актуально и сегодня.

***

Мы достигли критической точки. Исход конфликта на Украине определит, сможет ли Европа жить в свободном и мирном будущем, основанном на уважении к нормам международного права, или ей снова предстоит стать ареной конфликта, в котором кто сильнее, тот и прав. Кеннан написал свою "длинную телеграмму" в тот момент, когда обстановка в мире была еще более угрожающей. Тогда большая часть Европы лежала в руинах, значительная ее часть голодала, и некоторые ее территории были оккупированы Красной армией.

Суммируя ту угрозу, которая исходила от сталинской России, Кеннан написал: "Мы имеем политическую силу, которая фанатично ве­рит в то, что сосуществовать с Соединенными Штатами на постоянной основе невозможно, что разрушение внутренней гармонии нашего общества является желательным и обязательным, что наш традиционный образ жизни должен быть уничтожен, международный авторитет нашего государства должен быть подорван… Я не осмелюсь предложить здесь готовые ответы. Но я хотел бы выразить свое убеждение в том, что в наших силах решить эту проблему, не доводя до всеоб­щего военного конфликта".

Прислушиваясь к рекомендациям, изложенным в "длинной телеграмме", американские администрации успешно решали ту проблему, которую представлял собой Советский Союз, и успешно избегали открытого конфликта. Внезапно Кеннан стал человеком, чье имя знал каждый американец. Поначалу он был удивлен и обрадован тем, какое воздействие оказала его телеграмма. Однако позже он выражал недовольство в связи с тем, что американские администрации все чаще ставили военный компонент "сдерживания" выше политического и экономического компонентов, поскольку он опасался, что это может привести к ядерной войне. К счастью, его пессимистичный прогноз не оправдался.

Рекомендации Кеннана, основанные на принципах единства и решимости союзников, а также на терпеливом принятии необходимости делать все возможное и столько времени, сколько потребуется, продемонстрировали свою эффективность. Теперь, когда украинскому конфликту пошел уже второй год, Кеннан все еще может многому нас научить.