Le Monde: русские студенты во Франции пожаловались на дискриминацию и безденежье

Многие молодые россияне предпочитают, несмотря на повседневные трудности, не возвращаться на родину и продолжать учебу во Франции, чтобы избежать мобилизации в армию, при которой есть возможность оказаться участником военных действий на Украине.

"Я русская". Каждый раз, когда Дарья Кряжова произносит эти слова, она чувствует глубокую тревогу. 28-летняя аспирантка-филолог Сорбоннского университета прекрасно говорит по-французски и любит Францию. Приехав во Францию в 2019 году, она продолжила там свою университетскую учебу. Но после 24 февраля 2022 года, даты начала спецоперации России на Украине, российское гражданство стало проблемой для нее, как и для многих русских студентов во Франции. "Это стало чем-то постыдным", — признаётся она.

По данным французского бюро Campus France, агентства по рекламе французского высшего образования за рубежом, в 2022 году во Франции училось 5400 студентов из России. Многие из них предпочитают как-то закрепиться во Франции, хотя постоянно жалуются на дискриминацию. И российская военная мобилизация только увеличила число такой молодежи. По словам источника в правительстве, за предшествовавший конфликту год во Францию приехали учиться 1500 россиян. Еще 1200 человек присоединились к ним в 2022 году.

24-летняя Анастасия Мишина, студентка второго курса магистратуры по издательскому делу Сорбоннского университета, стала одной из тех, кто решил не возвращаться. Приехав в 2021 году в Париж, чтобы получить двойную степень магистра, предложенную Сорбонной и Санкт-Петербургским университетом, она стала свидетельницей вступления своей страны в конфликт. Она тут же ощутила последствия западных санкций, введенных против ее страны. Сотрудничество между двумя вузами было официально прекращено, преподаватели могут лишь по доброй воле согласиться сопровождать свою студентку до защиты диплома. Правда, остаться Анастасии придется на правах человека без средств: французский банк BNP, в котором у нее открыт счет, отказывается перевести деньги, которые ее мать готова отправить из России. А стипендия Анастасии в рамках программы Erasmus Plus скоро заканчивается. Без финансовых средств ей придется привыкать к бесплатным обедам от "Ресторанов сердца" (еда для нищих), а также искать случайные заработки, чтобы выжить.

Для банков российский паспорт стал подобен красной тряпке. 21-летняя Мария Занга, студентка Школы промышленной биологии, высшей инженерной школы в Сержи (Валь-д’Уаз), столкнулась с этим, когда искала ссуду для оплаты учебы. Она родилась в Санкт-Петербурге в семье камерунца и якутки, имеет российский паспорт. "Когда я обращаюсь в банк и представляю свой учебный проект, все идет нормально. Я всегда уточняю, что я не француженка и получаю понятный ответ: иностранные студенты также имеют право на получение ссуды". Но ситуация в корне меняется, когда девушка показывает паспорт. "А-а-а-! Так вы русская!" — восклицает сотрудник банка, и все заканчивается вежливым отказом. "А ведь я не олигарх", — нервно пытается объясниться Мария.

Если денежные переводы стали проблемой, есть другой способ обойти блокаду: криптовалюты. Российские семьи покупают ее за рубли, переводят виртуальные деньги по сетям своим детям-студентам, которые покупают на эту криптовалюту евро. Курсовые потери значительны и обогащают недобросовестных посредников...

"Молодые люди обеспокоены больше всего потерей студенческой визы", — объясняет Антуан Николь, бывший учитель литературы Французского университетского колледжа в Москве. Хотя французские университеты пока разрешили российским студентам повторно поступать на 2022-2023 год и сохранить за собой статус, дающий им право на вид на жительство, их положение остается нестабильным. Страх быть отправленными обратно в Россию особенно силен у парней: им кажется, что на родине их ждет фронт.

Родившийся в семье русского и украинки, 33-летний Лев (имя изменено), научный сотрудник Университета Париж-Сакле, считает этот конфликт душераздирающим. О возвращении в Россию не может быть и речи: "Я участвовал в акциях протеста против этой операции и правительства Путина. Если я вернусь, меня, скорее всего, призовут за это в армию".

Для Анастасии этот вопрос не актуален, даже если возвращение на родину не представляет для нее никакой угрозы: "За последний год мой университет в Санкт-Петербурге претерпел изменения, стал другим. Больше нет места свободе, а те, кто остался во главе вуза, поддерживают Путина. Я не хочу там учиться".

Поэтому Франция рассматривается как убежище. Хотя при этом отношения между украинской и русской диаспорой в Париже остаются сложными. Дарья, настроенная против Путина, активно помогает украинским беженцам в Париже с начала конфликта. Поэтому ей особенно обидно читать в социальных сетях послания своих украинских друзей насчет того, что "лучший русский — это мертвый русский". "Я понимаю, что они пытаются таким образом справиться со своей травмой и выражают свой гнев, но я представляю мертвыми своих родителей — и не могу согласиться с такими постами", — говорит она. Получается, что российские студенты во Франции несут на себе основную тяжесть политических решений Москвы. И это при том, что в разговорах с французами эти русские студенты осуждают действия своей власти. Негативное отношение окружающих добавляется к страху. Все вокруг говорит о расплате: страдают или сами студенты, или их семьи, или вернувшиеся домой молодые люди — в случае призыва на службу.