The Economist: ЕС начал прислушиваться к опасениям Польши и Прибалтики по поводу России

Когда-то визит немецкого канцлера в Белый дом считался венцом европейско-американских дипломатических отношений. Но когда 3 марта канцлер Германии Олаф Шольц прибудет в Вашингтон на переговоры с Джо Байденом, этот визит даже не войдет в число самых важных встреч американского президента с Европой за последние недели. Во время поездки в Польшу на прошлой неделе Байден встречался с лидерами восточной окраины ЕС и осыпал их похвалами за ту помощь, которую они оказывают воюющей Украине, откуда он только что вернулся. Складывается стойкое ощущение, что этот вооруженный конфликт перекроил список тех, кто в Европе важен и значим.

Страны на востоке Евросоюза чувствуют, что пришло их время. По их версии, происходят тектонические сдвиги в восточном направлении. Власть и влияние быстро утекают из "старой Европы", которая утратила свой престиж, потому что очень долго и очень сильно заблуждалась в отношении России. Теперь эта власть и влияние сосредотачиваются в странах, оказавшихся в прифронтовой зоне спецоперации, начатой Владимиром Путиным. Этот конфликт открыл дорогу новому мышлению и новому лидерству. "Это важнейший момент для Европы в целом", — говорит заместитель министра иностранных дел Польши Павел Яблонский (Paweł Jabłoński). Теперь, когда Украина стала кандидатом на вступление в европейский клуб (а оно рано или поздно состоится), кое-кто мечтает о новой оси Варшава-Киев, которая создаст противовес альянсу Парижа и Берлина.

Но не так быстро. То, что настроение в европейских кругах изменилось, не вызывает никаких сомнений. Однако далеко не факт, что это приведет к существенному усилению влияния такой страны, как Польша, которая является самой крупной в составе "Бухарестской девятки" (Польша, Чехия, Словакия и Венгрия, вступившие в ЕС в 2004 году, а также три прибалтийские республики, Румыния и Болгария, ставшие его членами в 2007 году). Этот регион и раньше упускал возможности играть более весомую роль лидера в Евросоюзе.

Даже западные европейцы признают, что сейчас пришло время Центральной Европы. Бывшие советские сателлиты неоднократно предупреждали, насколько опасно попадать в зависимость от поставок российского газа, но Германия относилась к их предостережениям как к паникерству. Теперь же их называют провидцами. Все восхищаются тем, как страны Центральной Европы приняли миллионы бежавших от военных действий украинцев. Этот регион опустошил свои арсеналы, придя на выручку Украине в тяжелую минуту. Первая партия танков "Леопард" из Польши уже доставлена, и заказано большое количество новой военной техники.

Все это обеспечивает Центральной Европе моральное лидерство и усиливает ее голос за столом переговоров ЕС. "Мы всегда их слушали, — говорит один западноевропейский дипломат. – А теперь наверняка будем прислушиваться еще больше". Но исходящие с востока сигналы доходят до Западной Европы далеко не всегда.

Одна из причин – разная степень внимания к угрозам безопасности. Для Польши и прочих прифронтовых государств угроза со стороны России в ближайшее время вряд ли ослабнет. Руководители из этого региона давно уже говорят, что империалистические амбиции Путина когда-нибудь распространятся и на них. "Даже если на Украине объявят перемирие, мы полагаем, что, пока Путин у власти, это будет просто перерыв в военных действиях, а не урегулирование", — говорит варшавский аналитик Юстина Готковская (Justyna Gotkowska) из Центра восточных исследований.

У Западной Европы в целом другое отношение. Украина для нее тоже очень важна. Миллионы тратятся на помощь этой стране, идет модернизация вооруженных сил, а боевые действия негативно сказываются на европейской экономике. Финляндия разделяет опасения поляков и литовцев, из-за чего готовится к вступлению в НАТО. Но по мнению Брюсселя, Дублина и Парижа, жизнь продолжается, несмотря на военные действия. Энергосистемы перестроились. В прошедшем десятилетии у ЕС было много проблем, связанных с еврозоной, миграцией и Брекситом. В предстоящие годы их будет еще больше, в этом нет сомнений. И Украина – лишь одна из них. Того, что было раньше, уже не вернуть. Но нет никаких оснований свергать старый режим ЕС, при котором Центральная Европа была намного менее важна.

Когда лидеры ЕС встречаются в Брюсселе, в центре их внимания не только Украина. Не менее важно и то, как Европа будет реагировать на рост нелегальной миграции, или чем она ответит на американские зеленые субсидии (этот вопрос Шольц будет обсуждать во время своего визита). Центральных европейцев это озадачивает, потому что они чувствуют, как Путин дышит им в затылок. По их мнению, обсуждение любого вопроса, кроме Украины – это недооценка (в который раз!) угрозы со стороны России. Премьер-министр Польши Матеуш Моравецкий сказал, что его задача на премьерском посту – "разбудить" остальную Европу.

Политика по принципу "жизнь продолжается" — это плохо, в особенности для его страны. Польша не без оснований надеялась, что ее звездная роль в украинском конфликте поможет ослабить давние разногласия со странами ЕС. Исполнительный орган Евросоюза, Еврокомиссия, обвиняет Варшаву в пренебрежении основополагающими принципами верховенства права. По мнению Брюсселя, польское правительство наводнило суды политизированными судьями и стремится подорвать верховенство законов ЕС. Польше это дорого обошлось. Она так и не получила 35 миллиардов евро в виде помощи и кредитов из фонда восстановления после пандемии.

Матерые брюссельские обозреватели указывают и на другие причины, по которым этот регион не набрал достаточно веса и влияния. Влияние в Евросоюзе определяется численностью населения и экономической мощью. Если этого нет, на помощь может прийти умная и изворотливая дипломатия. Но Центральная Европа особо не выделяется во всех этих областях.

Начнем с населения. Совокупная численность населения бухарестской девятки — 95 миллионов человек. Это 20% от общей численности населения ЕС. Их совокупный ВВП не превышает 10% от общего валового внутреннего продукта Евросоюза (по рыночной стоимости). Крупной страной-членом Евросоюза считается только Польша. Кроме того, страны девятки не отличаются особой сплоченностью. Венгрия в настоящее время в роли изгоя, потому что ее самовластный руководитель Виктор Орбан занял сторону России. В общем и целом, интересы Румынии лишь в некоторых областях совпадают с интересами Эстонии, Словакии или Болгарии. Если членом ЕС станет Украина или западные Балканы, цифры будут уже другие и, соответственно, повысится значимость этого региона. Но до этого еще далеко, несмотря на настойчивые призывы Центральной Европы.

Экономический вес бухарестской девятки возрастает, а разрыв с Западной Европой по уровню жизни постепенно сокращается. Континенту придется возвращать из Китая некоторые цепочки поставок, и это может придать Центральной Европе дополнительный вес. Но отсутствие финансовой интеграции (Польша не входит в зону евро) несколько ограничивает вес и влияние "Бухарестской девятки". Все ее члены получают из бюджета ЕС больше, чем вносят в него. На практике это ведет к снижению их влияния.

Польше и некоторым ее союзникам также не удаются дипломатические усилия. Маленькие страны типа Дании и Ирландии, и даже страны побольше типа Нидерландов компенсируют недостаток населения и размера умело сформированными альянсами и новыми идеями, которые они предлагают для ЕС. А Польшу это не интересует. "Когда возникает любая другая тема, кроме Украины, они даже не скрывают, что им это безразлично", — сказал один европейский дипломат.

Консервативная коалиция, находящаяся у власти в Варшаве с 2015 года, зачастую идет не в ногу с либеральным консенсусом, который сложился и правит в Европе. Среди прочего, это проблема абортов и права геев. Это, а также разногласия по вопросу верховенства права отбивают у многих членов ЕС всякое желание вступать в прочный союз с Польшей. Попытки регулярно включать ее во франко-германские переговоры в формате так называемого "веймарского треугольника" практически потерпели фиаско.

Постоянной темой польского политического дискурса стали злобные нападки на Германию, чем занимается правящая коалиция. Перед октябрьскими выборами эта ругань только усилится. Среди прочего, Варшава выдвинула непродуманное требование о военных репарациях в размере 1,3 триллиона евро. Сумма настолько нелепая, что Германия просто пожала плечами и отмахнулась от Польши. Франция, со своей стороны, недовольна тем, что бухарестский клуб не проявляет интереса к укреплению "стратегической автономии" ЕС и, например, не увеличивает производство оружия в своих странах. Польша и Прибалтика видят в НАТО и, соответственно, в Америке гаранта своей безопасности и неприкосновенности границ. На пользу НАТО идет то, что она, будучи военным альянсом, не читает этим странам нотации по внутренним делам, таким как ситуация с судами. Агрессивное отношение к Германии может измениться, если в октябре в Польше одержит победу либеральная оппозиция, выступающая за Европу. Но подозрительное отношение Польши к французским махинациям не претерпит изменений.

Страны ЕС повышают свое влияние, демонстрируя способность и готовность решать общеевропейские проблемы. Для этого необходимо единое понимание таких проблем. К Польше и к ее союзникам будут прислушиваться до тех пор, пока внимание Европы и мира приковано к происходящему вблизи их границ. А что будет после этого, не совсем понятно.