Bloomberg: Швеция и Дания не собираются сообщать, кто взорвал "Северные потоки"

Это были русские? А может, украинцы? Американцы? Британцы? Прошло семь месяцев, но ясно лишь одно: инфраструктура – это легкая мишень.

Вскоре после полуночи 26 сентября прошлого года цифровой сейсмограф, установленный в мелком колодце на датском острове Борнхольм, зафиксировал необычный сигнал. Это устройство, размером и формой напоминающее хоккейный шлем, зарегистрировало ударную волну, прошедшую через скальную породу под островом. Поток данных полетел по проводам в находящийся неподалеку семейный гараж, где сигнал обработал компьютер, поделив его на десяток сегментов продолжительностью несколько секунд каждый. Затем данные пошли в Копенгаген по интернет-кабелям, проложенным по дну Балтийского моря.

На все это ушло менее секунды. Однако полученную информацию больше суток никто не анализировал, и она оставалась невостребованной на серверах Геологической службы Дании и Гренландии до тех пор, пока высокий сейсмолог с гладко выбритой головой Николай Риндс (Nicolai Rinds) не сел за стол с чашкой кофе и не включил программу, чтобы проанализировать сейсмическую активность за предыдущий день. Дания не может похвастаться изобилием вулканов и землетрясений, и поэтому резкие всплески на сейсмограмме с Борнхольма показались ему странными.

В комнате для персонала утренний разговор быстро перешел на сообщения СМИ о выходе газа со дна Балтийского моря, из-за которого поверхность стала похожа на булькающий котел. "Если это прорыв на большом трубопроводе, то можем ли мы его увидеть?" - спросила коллега Риндса Тина Ларсен (Tine Larsen). Когда Риндс вернулся за свой стол, он повторно проверил распечатку с Борнхольма и сравнил ее с данными других сейсмографов, надеясь прояснить причину своего беспокойства и вычислить место. Ударные волны, зафиксированные двумя другими приборами – одним в Дании, другим в Швеции – показали, что их источник – это одна географическая точка а не обширный район, как бывает при землетрясении. Он позвал коллег, чтобы убедиться в правильности своих выводов. "Ни у одного из нас не было никаких сомнений в одном, - вспоминает Ларсен. – В том, что это было не землетрясение".

Сейсмологи предупредили директора своего агентства, который, в свою очередь, сообщил своему начальнику, министру климата Дании: произошел какой-то подводный взрыв. Другие газовые пузыри были замечены дальше на север, и когда команда изучила сейсмические данные, они увидели аналогичные данные. Каждое место, по-видимому, соответствовало точке на маршруте трубопроводных систем "Северный поток—1" и "Северный поток—2", построенных для доставки российского газа в Западную Европу. Хотя более новый "Северный поток — 2" еще не был запущен, "Северный поток — 1" на пике своего развития ежегодно поставлял почти 60 миллиардов кубометров газа, что составляло две пятых от общего объема поставок в Европу. "Два взрыва на газопроводах в один день вряд ли будут несчастным случаем", — вспоминает Ларсен. "Что бы это ни было, это неестественно".

Уже через несколько часов в штаб-квартире совета национальной безопасности собралось руководство датской полиции и разведслужб, а также военное командование. Дания никогда активно не поддерживала предложенный в конце 1990-х годов план нескольких газопроводов под общим названием Nordstream (Северный поток), по которому планировалась перекачка сибирского газа из далекой российской бухты в северную Германию на расстояние сотен километров. Но в 2009 году Копенгаген дал разрешение на прокладку двух таких трубопроводов через ту часть Балтийского моря, которая из-за близости к Борнхольму одновременно считается международными водами и "исключительной экономической зоной" Дании. Сейсмологи из Геологической службы Дании и Гренландии быстро определили, что первый взрыв произошел как раз в такой серой в плане юрисдикции зоне. Датские и шведские власти со временем обнаружили четыре утечки на трубопроводах. Все они находились в экономической зоне одной из двух стран и одновременно в международных водах. По словам многочисленных правительственных чиновников и руководителей из военного ведомства (как бывших, так и действующих) место взрыва указывало на то, что это была тщательно спланированная атака.

Спустя четыре дня после взрывов было срочно назначено заседание Совета Безопасности ООН. Директор Центра энергетики и климата при Французском институте международных отношений Марк-Антуан Эйль-Маззега (Marc-Antoine Eyl-Mazzega) заявил, что подрыв объекта транснациональной энергетической инфраструктуры стоимостью во много миллиардов долларов создает "экстраординарный прецедент". Эйль-Маззега сообщил собравшимся дипломатам, что взрывы указывают на эскалацию геополитической напряженности между Россией и НАТО, "при которой торговля энергоресурсами и трубопроводы оказались в центре внимания, и все эти вещи вдруг стали оружием".

Многие мировые лидеры к тому времени пришли к выводу, что взрывы были умышленные и тщательно спланированные. Они призвали сурово наказать их исполнителей. Но прошло уже полгода, а дебаты по вопросу об ответственности за содеянное продолжаются. Политические руководители и военачальники, особенно из балтийского региона, выдвигают множество теорий по поводу взрывов. Многие страны проводят расследования, хотя ни одно из них не проходит публично и не привело к убедительным результатам. Между тем, страны Европы и других регионов мира пересматривают свои военные доктрины и ищут варианты защиты инфраструктуры. И все признают: безопасность инфраструктуры обеспечить весьма сложно.

Выбор времени для нанесения ударов был тоже неслучаен. В то утро, когда сейсмологи корпели над данными приборов, премьер-министр Дании Метте Фредериксен (Mette Frederiksen) находилась в Польше, где проходила церемония пуска другого трубопровода под названием "Балтийская труба" (Baltic Pipe). Он предназначен для перекачки норвежского газа через Данию на балтийское побережье Польши и призван помочь Европе наладить поставки в период, когда она хочет ликвидировать свою многолетнюю зависимость от российских углеводородов. "Мы должны сделать все возможное, чтобы лишить Россию такого инструмента влияния как энергоресурсы, - сказала Фредериксен. – Вместе мы победим Путина". Подрыв "Северных потоков" наглядно продемонстрировал, насколько уязвима такая инфраструктура.

Две ветки трубопровода "Северный поток – 1", введенные в эксплуатацию в 2011 году, в августе закрыли для проведения ремонта и обслуживания. Было это на шестом месяце российской военной операции на Украине. Поставщик газа "Газпром" заявил, что ремонт займет больше времени, чем обычно, из-за санкций, введенных против России после начала конфликта. Буквально за несколько часов до возобновления работы трубопровода в начале сентября лидеры "Большой семерки" пообещали ввести потолок цен на российский газ, из-за чего "Газпром" объявил о прекращении поставок по "Северному потоку – 1" на неопределенное время.

"Северный поток – 2" — это пара трубопроводов, которые проложены почти параллельно "Северному потоку – 1", но обходят датскую экономическую зону стороной в нескольких километрах от нее. Его строительство было завершено в 2021 году, но в эксплуатацию трубопровод так и не ввели. Российское руководство и часть немецких политиков всячески проталкивали этот проект, но наткнулось на упорное сопротивление США, Польши и других европейских стран, а также немецких либералов и "зеленых". Еще задолго до начала российского наступления Берлин отказался, наконец, поддерживать этот проект, а канцлер Германии Олаф Шольц запретил поставки газа через "Северный поток – 2", потому что они приносят финансовую выгоду России.

Так что на момент взрывов две ветки представляли собой 1 200-километровую конструкцию из стали и бетона, которая была практически бесполезна. Тем не менее, трубопроводы были заполнены миллионами кубометров газа, в основном метаном, который поддерживал внутреннее давление и препятствовал сдавливанию труб под весом морской воды. Именно этот газ и выходил на поверхность Балтийского моря после взрывов. Представитель "Газпрома" рассказал Совету Безопасности ООН, что на момент взрыва в трубах было около 800 миллионов кубометров газа, а это четверть годового объема потребления Дании.

Проведенное расследование показало, что повреждения чрезвычайно серьезны, и из-за этого быстро возобновить перекачку газа вряд ли удастся. Таким образом подводная физика внезапно начала работать в синхронном режиме с земной политикой. Из-за подрыва трубопроводов резко сократился объем поставок, причем в тот самый момент, когда все в Европе и так хотели прекратить закупки российского газа. "Никто не знал, что происходит, - вспоминает капитан первого ранга Дан Термансен (Dan Termansen), командующий второй эскадрой датских ВМС. – Конечно, на ум сразу пришла ситуация на Украине".

Термансен пришел на флот в 1980-х годах, когда на кораблях поддерживалась постоянная боевая готовность. Получив уведомление в дневное или в ночное время, командиры уже через час могли вывести в море ударные корабли и вступить в бой с советским десантом. "В то время почти все задачи выполнялись на Балтике", - говорит Термансен, взбираясь по крутой лестнице на мостик фрегата, вооруженного зенитными орудиями и ракетными установками.

Вглядываясь в гавань города Корсёр, которую охраняет красная кирпичная крепость XII века, Термансен указывает на пролив Большой Бельт, выходящий в воды Балтийского моря. По нормам международного права, российские суда должны оповещать о своем проходе через него на пути в Атлантику, а подводные лодки – всплывать на поверхность и проходить через территориальные воды Дании в надводном положении. Термансен рассказывает, что на протяжении десятилетий здесь царило спокойствие, и датские корабли уходили гораздо дальше, выполняя свои задачи в интересах НАТО. Но теперь Балтика снова занимает главное место в мыслях командования датских ВМС.

На дне Балтийского моря до сих пор лежит более ста тысяч мин, оставшихся с XX века. Время от времени они попадаются в рыболовные сети траулеров, и Дания отправляет водолазов для их обезвреживания. Через сутки после первого взрыва на "Северном потоке", когда премьер-министр назвала инцидент "чрезвычайно серьезным", десяток военнослужащих из этого элитного подразделения отправился к острову Борнхольм, чтобы проверить взорванные трубы. Водолазы получили приказ не обсуждать свои действия даже с собственным командованием. Они начали собирать фрагменты труб и образцы морского дна в Борнхольмской впадине, куда после Первой мировой войны сбрасывали контейнеры с ипритом и тысячи старых, но все еще опасных мин.

При проведении таких работ приходится долго находиться на глубине в темных водах, дыша смесью гелия и кислорода, в которой полностью отсутствует водород из-за его наркотического воздействия. Сидя в копенгагенском баре за кружкой пива, один из самых опытных в Дании военных водолазов рассказал, что если бы взрывы устроили глубоководные диверсанты, им было бы очень трудно найти трубопроводы без точных координат и приборов слежения, а затем установить на них взрывчатку. Боевые заряды весом в несколько сотен килограммов были установлены в нижней части труб. Благодаря скорости взрыва удалось избежать образования огненного шара, который воспламенил бы газ в трубах в обоих направлениях. По оценке этого водолаза, на всю операцию, включая безопасный подъем, должно было уйти несколько часов. Он полагает, что диверсанты пользовались быстроходным автономным подводным аппаратом, какие имеются на вооружении только в самых современных ВМС. Надводное судно, неподвижно ждущее водолазов в течение нескольких часов, привлекло бы ненужное внимание, а следователи непременно вычислили бы его.

В датских ВМС говорят, что это здравая гипотеза. Водолазу трудно подготовить подрыв на глубине, оставаясь незамеченным, так как это занимает немало времени. Никаких других комментариев у ведущей расследование копенгагенской полиции, у датской контрразведки, а также у министерств обороны и иностранных дел не было.

В соседней Швеции из-за подрыва "Северных потоков" уже начали вносить изменения в военную стратегию. У этой страны 230 тысяч островов, а длина береговой линии составляет около 3 200 километров. Поэтому шведские ВМС отлично наладили подводное наблюдение. В последние десятилетия они совершенствуют свои навыки и умения, потому что российские подводные лодки все чаще проникают в шведские воды. В Балтийском море очень разная соленость воды, постоянно меняются течения, а глубины невелики, и поэтому подводное судоходство там чрезвычайно затруднено. Шведский опыт полезен для НАТО. Прежде мирная страна как раз намерена вступить в НАТО, отказавшись от многовекового нейтралитета. Такой драматический поворот был спровоцирован российской военной операцией на Украине, хотя совместные маневры с НАТО и до этого шли не один год. "В области подводных военных действий мы эксперты", - заявляет бригадный генерал Патрик Гардестен (Patrik Gardesten), постукивая пальцами по карте балтийских морских путей, лежащей на столе в темной комнате с деревянными панелями на острове Мускё.

Этот остров расположен в часе езды от Стокгольма, и там находится военно-морская база, очень похожая на логово какого-нибудь шантажирующего весь мир злодея из очередного фильма про Джеймса Бонда. На острове расположены обширные подземные доки, соединенные между собой паутиной пробитых в скалах тоннелей. Гардестен — офицер морской пехоты, назначенный заместителем командующего ВМС всего за месяц до подрыва "Северных потоков". Он говорит, что этот инцидент наглядно показывает риски так называемой гибридной войны, в которой ударам подвергаются объекты стратегической гражданской инфраструктуры. "Это оказало колоссальное воздействие на мнение граждан о собственной безопасности и о стабильности в регионе", — объясняет бригадный генерал.

Его начальник в день взрывов находился в США, и Гардестен поспешил в оперативный центр на брифинг. Приехав туда, он взял трубку телефона, подключенного к засекреченной системе связи НАТО. Ответил ему британский адмирал. "Раз вы решились позвонить мне, я вас поддержу", - заявил он. Голос Гардестена дрожит от волнения, когда он вспоминает, как коллеги из НАТО предлагали свою помощь. "Это было такое чувство, что ты не один, что за тобой почти весь западный мир".

Ну, типа того. Хотя официального сотрудничества при проведении расследований взрывов между разными странами очень мало. Дания, Германия, Польша и Швеция проводят самостоятельные расследования, как и Россия, чей постоянный представитель при ООН Василий Небензя быстро потребовал "организовать уголовное разбирательство по статье о международном терроризме". Подводный военный потенциал разных стран остается существенным источником взаимной подозрительности и недоверия. Руководящий шведским расследованием Матс Лундквист (Mats Ljungqvist) рассказал, что его группа изучает информацию секретного свойства, напрямую связанную с национальной безопасностью. Поэтому Швеция отказывается от участия в совместных расследованиях, так как в ходе их проведения может возникнуть необходимость поделиться такой информацией. Шведские и датские водолазы на протяжении многих лет совместно проводили тренировки и обучение, но во время обследования мест взрыва старались держаться подальше друг от друга, не делясь ни оборудованием, ни собранными уликами.

Причины такой осторожности вполне понятны. В прошлом году из европейских столиц были выдворены сотни российских дипломатов, и они все были шпионы, а потому союзники обеспокоены тем, что военные секреты могут быть переданы Москве. Подтверждением этому стал арест в декабре прошлого года предполагаемых российских кротов, работавших в службе внешней разведки Германии BND. В Польше в январе были задержаны трое мужчин, утверждающих, что они испанцы и занимались объектами энергетики. Из-за этого в стране начались проверки на предмет безопасности. За одну неделю октября прошлого года полиция Норвегии арестовала семерых россиян, которые запускали беспилотники и фотографировали секретные военные и энергетические объекты. Поскольку у Норвегии есть многокилометровые трубопроводы, по которым сейчас перекачивается большая часть потребляемого в Европе газа, подрыв "Северных потоков" стал "сигналом побудки", говорит бывший чиновник министерства обороны Паал Хильде (Paal Hilde), ныне работающий в Норвежском институте международных исследований. "Вся наша инфраструктура может оказаться в опасности", - отмечает он.

"После этих взрывов многое изменилось", - рассказывает бывший глава эстонской разведки Ээрик-Нийлес Кросс (Eerik-Niiles Kross), ныне являющийся депутатом парламента. Этот человек, называющий себя "прибалтом-параноиком", рассказывает, что его больше беспокоит прямая угроза российского военного вторжения, нежели единичный случай нападения на газовую систему или электросеть. Вместе с тем он признает, что страны, у которых есть такая инфраструктура, как трубопроводы, очень уязвимы. "Здесь возникает вопрос: кто это сделал? – говорит Кросс. – Русским имело смысл это делать? И да, и нет". Он полагает, что у некоторых спецслужб могут быть улики, указывающие на диверсантов, но могут быть и веские причины не раскрывать их – "особенно, если это не русские".

Кросс принял участие в одной из самых напряженных геополитических салонных игр. Политики и эксперты из девяти стран Балтийского моря, а также из других европейских столиц и из-за океана сбиты с толку, не зная, где искать преступников, и начинают показывать пальцами друг на друга. Западные и украинские руководители поначалу заявляли, что это сделала Москва. Кремль назвал это "предсказуемой глупостью и абсурдом", а спустя месяц обвинил британцев. Британия заявила, что Москва "пропихивает ложные обвинения эпических масштабов". Генеральный прокурор Германии заявил в феврале, что причастность России невозможно доказать. Шведские власти назвали этот инцидент диверсией, но, как и датчане, больше ничего публично говорить не стали.

В марте New York Times, Washington Post и некоторые немецкие СМИ сообщили, что данные разведки указывают на некую "проукраинскую группу" или даже на саму Украину. Когда появилось одно такое сообщение, советник из офиса президента Зеленского написал в Твиттере, что ему нравится коллекционировать "интересные теории заговоров" об украинском правительстве, однако его страна "никак не связана с инцидентом в Балтийском море".

До этого появилась статься лауреата Пулитцеровской премии, автора журналистских расследований Сеймура Херша, в которой он возлагает ответственность на администрацию Байдена и на Норвегию, якобы помогавшую ей. Херша в последние годы резко критиковали за освещение событий в Пакистане и Сирии, но он заявил, что информацию о подрыве "Северного потока" получил от одного источника, который "непосредственно знаком с деталями планирования операции".

Представитель США в НАТО Джулианна Смит (Julianne Smith) утверждает: "США не несут ответственности за случившееся, и любые утверждения такого рода нелепы". Джон Сайфер (John Sipher), 28 лет прослуживший в Национальной службе тайных операций ЦРУ, а сейчас работающий в Атлантическом совете, говорит, что ни одна страна НАТО не стала бы участвовать в такой операции. "Все наши армии обладают возможностями для проведения таких действий. Но делать это в мирное время – я не вижу от этого большой пользы", - утверждает он. Говоря о роли США, Сайфер подчеркивает: "Я просто не могу себе это представить. На всех уровнях этой цепочки люди говорят: "Это самая большая глупость из всего, что я когда-либо слышал. Мы не можем и не должны этого делать".

Бывший оперативный сотрудник ЦРУ Рональд Маркс (Ronald Marks), имеющий опыт работы в России, все больше убеждается, что подрыв осуществила немногочисленная группа украинцев, возможно, не без помощи какого-то иностранного государства. "Я готов поставить на это свой ипотечный взнос", - говорит Маркс, работающий внештатным преподавателем в Университете Джорджа Мейсона.

Специалист по России Фиона Хилл, работавшая в Совете национальной безопасности, недавно написала, что вначале считала организатором взрывов Россию, которая "хотела этим показать, что можно поставить под угрозу любой объект инфраструктуры". Но потом ее осенило: у нее появились подозрения, что за это несут ответственность украинцы. При этом она сама же заявляет, что доказательств у нее нет. Старший политолог аналитического центра Rand Corp Сэмюэл Чарап (Samuel Charap), занимающийся российскими исследованиями, убежден, что Москва не взрывала трубопроводы, на строительство которых российские компании потратили миллиарды. "При наличии хотя бы малейших доказательств причастности России все стало бы известно уже давно", - заявляет он.

Зато в северной Европе, и в частности в Дании, подрыв "Северных потоков" и конфликт на Украине в корне изменили мышление военных и представления политиков и ведущих промышленников об энергетической инфраструктуре. Европа покрыта целой паутиной трубопроводов; они также проложены по дну Северного и Средиземного морей. Континент пытается отказаться от углеводородов, и некоторые страны сооружают огромные кластеры прибрежных ветрогенераторов, связанные с берегом кабелями. А их будет очень трудно защитить от подрывов.

Йенс Венцель Кристофферсен (Jens Wenzel Kristoffersen) провел много часов в своем кабинете на кафедре политологии Копенгагенского университета, которая находится в непривлекательном кирпичном здании, где в XIX веке был госпиталь. Все это время он изучал подробности взрывов, анализируя различные сценарии на своем огромном компьютерном мониторе. Кристофферсен – военно-морской офицер и ученый, и он заявляет, что спецслужбы всего мира тщательно проанализировали спутниковые снимки при помощи мощных алгоритмов, сопоставляя их с данными судовых транспондеров в попытке выявить подозрительные суда. Он рассказывает, как в июне прошлого года российский военный корабль нарушил территориальные воды Дании вблизи Борнхольма, когда на острове проходило мероприятие, посвященное датской демократии. Согласно одной датской теории, такой корабль мог установить взрывчатку с детонаторами замедленного действия с целью разрушения трубопроводов. (Российское посольство выступило с заявлением о том, что Дания не представила никаких доказательств нарушения своих территориальных вод.)

Кристофферсен считает разговоры о способности совершить такую диверсию и об ответственности за нее весьма любопытными, однако говорит, что они не имеют особого значения. Значение имеет долговременный запас прочности Дании. В Дании и в соседних странах конфликт на Украине породил серьезные дебаты о военных расходах. Имея ограниченные военные ресурсы, многие маленькие страны, являясь членами НАТО, обязаны участвовать в зарубежных операциях, одновременно защищая свою территорию от потенциальных агрессоров из России и все чаще обеспечивая безопасность энергетической инфраструктуры. "В Дании нет подводных лодок, - возбужденно заявляет Кристофферсен, отмечая, что его страна еще 20 лет назад отказалась от дорогостоящей программы по строительству субмарин. – И как мы сможем обследовать подводную инфраструктуру или отвечать на агрессию, исходящую с востока?"

В Дании идут активные дебаты о военных расходах на следующее десятилетие. Из-за подрыва "Северных потоков" в центре дискуссии оказались подводные дроны и техника разминирования. Кристофферсен полностью за такие расходы, считая это необходимой защитой от диверсий. "Никто не ведет постоянное наблюдение за такими подводным кабелями, будь это кабели связи, электрические кабели, а также за газопроводами, - говорит он, недовольно стуча костяшками пальцев по столу. "Сейчас ветроустановки вырабатывают 2,3 гигаватта, а в 2030 году будут вырабатывать 8,3. И как мы все это охраняем? Насколько я знаю, никак. В этом плане у нас абсолютный ноль".

Британия расширяет на Северном море сеть своих ветроустановок, одновременно усиливая охрану турбин и соответствующей подводной инфраструктуры. Она закупает пару судов, предназначенных для обслуживания и ремонта морских сооружений нефтегазовых компаний, и переоборудует их для использования в военных целях. Первое судно "Топаз Тангароа" норвежской постройки будет введено в эксплуатацию (под другим названием) этим летом. Он сможет проводить осмотры и проверки, а также осуществлять запуск автономных субмарин и роботов из скрытого подводного люка внутри своего корпуса водоизмещением 6 600 тонн. "В момент, когда мы сталкиваемся с путинской военной операцией на Украине, очень важно в приоритетном порядке создавать средства, защищающие нашу критическую национальную инфраструктуру", - заявил в январе британский министр обороны Бен Уоллес.

Франция в прошлом году рассказала о планах своих военных по созданию подводных беспилотных аппаратов и роботов совместно с французскими оборонными подрядчиками. НАТО и ЕС создали совместную рабочую группу, уделяющую основное внимание критической инфраструктуре. В феврале генеральный секретарь альянса Йенс Столтенберг объявил о создании "координационной ячейки" в брюссельской штаб-квартире НАТО, которую будет возглавлять многоопытный немецкий офицер. Эта группа будет отвечать за информирование гражданского населения, вооруженных сил и частных компаний из стран альянса о подводной безопасности.

Последствия бездействия в вопросах защиты такой инфраструктуры сейчас всем понятны. "Газпром", объемы экспорта у которого резко упали, спустя несколько дней после сентябрьского взрыва заявил, что начал изыскивать возможности для восстановления "Северного потока, но сроки ремонта не назвал. Довольно быстро стало понятно, почему. В октябре одна норвежская компания, занимающаяся изготовлением подводных дронов, исследовала район взрыва при помощи аппарата с дистанционным управлением, который управляется при помощи переделанного джойстика от игровой приставки. Питание на него подается через кабель длиной 300 метров. Хотя вода в этих местах порой мутная, дрон снял видео, на котором видны серьезные повреждения металлических труб, изогнутая арматура бетонной оболочки и зияющая дыра на морском дне в том месте, где раньше находилась длинная секция трубопровода. Спустя несколько дней "Газпром" отправил туда судно "Нефрит", которое получило разрешение на проведение расследования в шведской экономической зоне. Экипаж сообщил об обнаружении воронок глубиной от трех до пяти метров и секций труб, разбросанных на площади 250 квадратных метров.

Чтобы выявлять угрозы и предотвращать такой ущерб на Балтике, потребуется больше гидролокаторов, субмарин, подвижных и неподвижных датчиков. "Это колоссальная задача", - признает шведский генерал Гардестен. В марте он пригласил на встречу на остров Мускё командующих военно-морскими силами балтийских стран, в том числе российского, чтобы обсудить вопросы подводной обороны. "Важно показать нашим друзьям, партнерам и противникам, что "мы здесь и видим, чем вы занимаетесь", - говорит он. – И мы демонстрируем свою решимость защищать наши интересы и нашу территорию".

В лихорадочные дни после взрывов у Борнхольма различные западные лидеры грозили красными линиями и возмездием. Главный дипломат Евросоюза испанец Жозеп Боррель объявил: "Любое преднамеренное разрушение европейской энергетической инфраструктуры абсолютно недопустимо, и на него будет дан решительный и сплоченный ответ". Прошло более шести месяцев. Если кто-то и нашел преступников, то он об этом открыто не скажет. А если и был какой-то ответ типа того, о чем говорил Боррель, мы просто ничего о нем не знаем, как не знаем многое о том, что происходит под водой. И может, никогда не узнаем.