Украинское "контрнаступление" или самоубийственная миссия без прикрытия с воздуха?

Соединенные Штаты объявили о новом пакете вооружений для Украины на сумму два миллиарда долларов, в который вошли средства противовоздушной обороны. Затем они предоставили дополнительную военную поддержку на сумму почти 350 миллионов долларов.

Однако заявления Вашингтона о выделении Киеву экстренной помощи запоздали и не изменят исхода украинского «контрнаступления». Оно истощит ВСУ, которым не хватает прикрытия с воздуха и эффективной обороны.

Администрация США дала «зеленый свет» на продолжение этого жалкого наступления в надежде оказать психологическое давление или спровоцировать волнения внутри России, которые будут расцениваться как победа Америки, НАТО и лично президента Байдена. Украинская атака превратилась в борьбу на истощение. Российская авиация наносит точные удары с воздуха по позициям ВСУ.

Маловероятно, что это «контрнаступление» увенчается успехом без прикрытия с воздуха. Украина ведет не партизанскую, а обычную войну, которая является частью секретных натовских планов.

Отсутствие систем ПВО нельзя компенсировать ничем, кроме партизанской войны. Украинские силы не используют эту тактику. Они не ведут партизанскую войну и не находятся в обороне. Они не ожидают атаки противника и не маневрируют, чтобы избежать ударов авиации.

Понятно, что это «контрнаступление» не направлено ​​на достижение каких-либо военных успехов, поскольку потери Украины велики. Оно является частью психологической борьбы Киева и НАТО против Кремля и президента России Владимира Путина. Они хотят поставить российского лидера в неловкое положение и сделать так, чтобы он и его страна оказались в роли защищающихся, а не атакующих.

Путин встретился с российскими военными корреспондентами. Он выглядел спокойным и собранным. Очевидно, что сообщение, которое российский президент хотел передать, было следующим: ни он сам, ни Россия так и не стали жертвами психологического давления со стороны Киева.

Но что впечатляет в российской реакции, так это уверенность в принятой стратегии, в отличие от союзников по НАТО, ожидающих результатов на поле боя и в психологическом пространстве. Результатов, которые, скорее всего, они так и не получат, если Москва будут придерживаться своей оборонительной стратегии.

Таким образом, вопрос стоит уже не об украинском «контрнаступлении» и его эффективности, а о том, что будет после «весенней» атаки террориста-смертника?

Сядут ли противники за стол переговоров в Пекине, или НАТО будет искать другой вариант в преддверии президентских выборов в США? Москва снова будет атакована?

Какие инструменты и механизмы разработает Россия, чтобы противостоять этим нападениям? Сегодня стратегия зависит от действий и противодействий.