Будет ли разрыв России с Западом вечным?

Военный конфликт, который сейчас бушует между Россией и Украиной, начался в 2014 году. Cо столкновения между Россией и Украиной из-за ориентации последней, что было настолько важно для Москвы, что она поставила под угрозу свои деловые отношения с Западом, присоединив Крым и войдя на восток Украины. Для Запада же это оказалось настолько важным, что он ввел санкции против России и попытался дипломатически изолировать ее. В 2022 году Россия расширила конфликт, переведя его в военную фазу. Сотрясения, вызванные конфликтом 2014 года, обернулись для России и Запада настоящим землетрясением. Кремль сейчас представляет себя находящимся в состоянии борьбы с коллективным Западом, а поддерживающий Украину Запад стремится максимально изолировать Россию.

Хотя это и не единственная причина драматического разрыва России с Европой и США, но украинский конфликт радикально усугубил этот разрыв. Внутренняя трансформация России при президенте Владимире Путине, начавшаяся задолго до российской военной спецоперации на Украине, и ее последствия будут ощущаться еще долго после окончания конфликта. Эта трансформация представляет собой отход России от Запада — сдвиг еще более тектонический, чем большевистская революция 1917 года. Одна половина этой истории — это отделение России от Европы и Соединенных Штатов и потеря ею контакта с людьми, правительствами, институтами, и компаниями на Западе. Другая половина — это новый антизападный настрой российской жизни, тенденция одновременно спонтанная и навязанная государством. Скорость, с которой произошли эти изменения, беспрецедентна в истории России.

Резко усилив в 2014 году свое стремление заклеймить и изолировать Россию, Запад сделал полную изоляцию Москвы своей открытой политической целью. С 2023 года Россию возглавляет человек, признанный Международным уголовным судом военным преступником. Страна считается виновной в эскалации конфликта, который привела в ужас многих людей на Западе. Пока существует такая Россия, западные лидеры будут изолировать ее от своих рынков, запрещать доступ к своим технологиям и держать ее правящую элиту и многие отрасли экономики под санкциями.

Растущая стена раздела порой распространяется и на россиян как таковых. В мае американский ПЕН-клуб отменил панельную дискуссию с участием двух российских писателей, оба из которых являются ярыми противниками СВО, на своем ежегодном фестивале World Voices в Нью-Йорке. На организацию оказали давление украинцы, которых пригласили на отдельное мероприятие на фестивале и которые пригрозили отказаться, если в нем примут участие и россияне, независимо от того, являются ли они сторонниками путинской спецоперации или нет. Это решение было поразительным, учитывая заявленную ПЕН-клубом свою миссию по защите литературной свободы и требование его устава о том, что "при любых обстоятельствах, и особенно во время вооруженного конфликта, произведения искусства, достояние человечества в целом, должны оставаться не затронутыми национальными или политическими пристрастиями". Чем больше будет таких эпизодов — запрета россиянам на публичные мероприятия только из-за их национальности — тем больше Кремль может злорадствовать по поводу своего решения отделиться от Запада. Пока продолжается военный конфликт, никаких возможностей отменить эти глубокие расхождения не будет.

Стремление Путина отделить Россию от Европы и Соединенных Штатов по большей части находится вне контроля Запада. Разрыв с Западом стал синонимом его режима, частью его политической и идеологической сущности. Любому преемнику Путина будет чрезвычайно трудно обратить вспять силы, движущие этим разрывом, если предположить, что лидер, который не является явно антизападным, все еще может прийти к власти в России. На протяжении десятилетий конфликт между Россией и Западом может стать глубоко укоренившейся принадлежностью всего международного порядка.

По контрасту с нынешним текущим моментом, современная Россия строилась в диалоге и контактах с Европой. Начиная с XVII века при Петре Великом и продолжая при Екатерине Великой в XVIII веке, Россия стремилась стать все более европейской. Благодаря их усилиям Россия вошла в европейскую систему государственности. В 1812 году Россия победила Наполеона, а затем объединилась с Пруссией и Австрией, чтобы гарантировать стабильность на континенте. В XIX веке Россия стала одним из незаменимых европейских государств, важным компонентом баланса сил после Венского конгресса и органической частью европейской дипломатии до Первой мировой войны.

В XIX Россия внесла значительный вклад в европейскую культуру, особенно в ее литературу, музыку и балет. Это были достижения Антона Чехова, Льва Толстого, Федора Достоевского, Ивана Тургенева, Петра Чайковского и многих других. Такой расцвет русской культуры стимулировался контактами с европейскими идеями и европейскими произведениями искусства. А правящий дом России был династически связан со многими своими западноевропейскими коллегами. Николай II, российский царь в начале Первой мировой войны, приходился двоюродным братом кайзеру Германии Вильгельму и королю Великобритании Георгу V. Аристократическая, интегрированная, открытая Европа, которую разделяли эти лидеры, была полностью разрушена Первой мировой войной и последовавшими за ней потрясениями.

Еще в ХХ веке Советский Союз был парадоксально европейским. Хотя послевоенные правительства Европы и Соединенных Штатов были прокляты, правящая советская идеология — коммунизм — была детищем Запада. Вдохновленные Карлом Марксом, большевики мечтали о мировой коммунистической революции и возлагали особые надежды на Германию, родину Маркса, и на ее пролетариат. Советские лидеры измеряли модернизацию Советского Союза по западным критериям. Американские методы массового промышленного производства оставили свой след в советской промышленности, а большевики серьезно исповедовали идеи интеллектуальной европейской культуры, охватывающей неоклассическую архитектуру, европейский канон литературы и философии, а также элементы европейского и американского модернизма. В 1920-х годах Советский Союз стоял в передовых рядах европейского авангарда в изобразительном искусстве, кино и театре.

После того, как Иосиф Сталин консолидировал власть примерно в 1928 году, он неохотно отказался от мечты о всемирной пролетарской революции, посвятив себя "социализму в одной стране", но продолжал полагаться на западных инженеров и западные технологии. Сталин по натуре подозрительно относился к Европе и, возможно, предпочел бы полагаться исключительно "крепость по имени Советский Союз". Однако геополитика — в виде агрессивных замыслов нацистской Германии в отношении СССР — привязала его к Европе. К 1945 году победивший Советский Союз сумел заключить сделку с союзниками. Он удерживал страны Восточной Европы в изоляции от остальной части континента, а также укреплял позиции СССР в европейской политике. После смерти Сталина советский лидер Никита Хрущев вернулся к идее советского интернационализма, элементом которого было частичное открытие Советского Союза для Европы в 1950-х годах. Хельсинкский Заключительный акт 1975 года подтвердил существующие послевоенные границы Европы, оставив советский контроль над странами Варшавского договора неоспоримым. Этот Акт заставил Соединенные Штаты и Западную Европу признать статус Советского Союза как европейской державы.

Одним из неожиданных результатов всего этого в советской жизни было появление внутри Советского Союза массового увлечения Западом. К 1970-м годам холодная война утратила большую часть своей остроты, и Советский Союз все больше пытался конкурировать с культурным и потребительским благосостоянием Запада: его сигаретами, синими джинсами и популярной музыкой. В какой-то степени режим пытался подавить вестернизацию советских вкусов и взглядов. Однако, хотя западное влияние и угрожало монополии режима на идеологию, его очень трудно было сдерживать, и дети коммунистической элиты одними из первых восприняли его. В 1980-х годах увлечение русских Западом усилило реформы советского лидера Михаила Горбачева, проложив путь к мирному распаду Советского Союза.

С 1991 года и по крайней мере до начала 2010-х Россия стремительно вестернизировалась. В 1990-е годы, впервые после распада Российской империи, западные политические структуры стали общей моделью для российских лидеров — состязательные выборы, политические партии, парламент, — хотя впоследствии Кремль многое сделал для управления каждой из этих структур по отдельности. Экономика России стала тесно взаимосвязанной с европейскими рынками, а ее массовая культура открылась западному влиянию — от кухни до моды и развлечений. Интернет сделал Запад легко доступным для россиян, в том числе для тех, у кого нет средств на поездку в Европу или США. Нигде вестернизация России не была столь ярко выражена, как в Москве и Санкт-Петербурге, который был переименованы в Ленинград в 1924 году, но в 1991 году ему получил прежнее, европейское название. В постсоветский период оба города превратились в европейские мегаполисы.

В 2000 году Путин, уроженец Санкт-Петербурга, хваленого "окна в Европу" Петра Великого, утверждал, что не может представить свою страну "в изоляции от Европы". Хотя после 2014 года внешняя политика России стала более агрессивной по отношению к Западу, этот переход оказал ограниченное влияние на российское общество, которое в целом оставалось открытым для Запада. Даже в 2021 году сохранялись бесчисленные академические и деловые связи. Туристы массово ехали из Европы в Россию и из России в Европу. Обмен товарами и идеями продолжался.

Возможно, в начале своей спецоперации на Украине Путин и не стремился к резкому разрыву с Западом. Скорее, его стратегической целью было достижение большей независимости России или, как он мог бы выразиться, большей "суверенности" от Соединенных Штатов и Европы. По-видимому, убежденный, что его военная кампания будет короткой и успешной, Путин, возможно, предполагал, что отношения с Западом будут ею несколько подпорчены, но не непоправимо. Запад никогда радикально не разрывал связи с Россией — ни после конфликта Путина с Грузией в 2008 году, ни после присоединения Россией Крыма, ее участия на Донбассе в 2014 году или ее вмешательства в выборы в США в 2016 году. Но риски, на которые Путин пошел в 2022, оказались неизмеримо большими. Даже быстрая победа на Украине имела бы гораздо более серьезные негативные последствия для отношений России с Западом, чем все, что он делал ранее.

Однако ко времени вхождения на Украину Путин уже много лет стремился выстроить такую Россию, которая становилась все более антизападной политически и которая могла бы существовать отдельно от Запада и даже в конфликте с Западом. Этот проект восходит как минимум к зиме 2011–2012 годов, когда Путин организовывал свое возвращение на пост президента на фоне массовых антиправительственных протестов. Оказавшись в новой борьбе, Путин укрепил свою власть, заклеймив протестующих (большинство из которых были вестернезированными жителями крупных городов) как непатриотических, усилив уровень внутренних политических репрессий, продвигая культурный консерватизм и проводя все более радикальную внешнюю политику. Подлинная российская эйфория по поводу присоединения Крыма в 2014 году укрепила у Путина такое его видение страны, еще больше оттолкнув от него прозападные интеллектуальные и политические голоса.

Когда Запад упрекнул Россию в присоединении Крыма и ввел санкции против Москвы, Путин смог уже представить себя пророком. Его тезис о том, что Запад стремится ослабить Россию, который он сформулировал несколькими годами ранее, теперь получил новую импульс: русским придется постоять за себя против Запада, якобы стремящегося удерживать их страну слабой и покорной. Но если это и был разрыв с Западом, то все же разрыв относительно мягкий. После 2015 года отношения России с Западом по большей части нормализовались, особенно за счет энергетических связей с Европой. Как только конфликт на востоке Украины зашел в тупик, новые кризисы уже не казались такими уж неизбежными. Нормандский формат — дипломатическая группа в составе Франции, Германии, России и Украины, которая должна была работать над урегулированием конфликта на Донбассе — как-то продвигался вперед. Даже острая конкуренция в Сирии не сильно осложнила отношения России с Западом.

Во время "перевернутой" администрации Трампа многое менялось под поверхностью. Россия приобретала все более мрачную репутацию в Соединенных Штатах, и в американской политике нашла свое прибежище довольно высокая степень антироссийской истерии. Одновременно с этим углублялись военные отношения между Украиной и Соединенными Штатами, а альянс НАТО при президенте Дональде Трампе на самом деле продолжал расширяться, что Путин не мог стерпеть. Тем временем Россия становилась все более авторитарной. Оглядываясь назад, становится ясно (даже если в то время это было еще не так выражено), что терпение Путина по отношению к Западу было на исходе.

Когда спецоперация на Украине в 2022 году почти сразу же обернулась для Кремля негативными последствиями и западные лидеры поспешили разорвать отношения с Россией, Путину не пришлось импровизировать в своей внутренней политике. В условиях военного времени в своих действиях дома он мог просто синтезировать и усиливать уже существовавшие подходы. Он усилил репрессии до того, что уничтожил независимые СМИ, наказывая любую публичную критику правительства арестом или угрозой ареста. Он милитаризировал культурный консерватизм, который давно лелеял. И сделал антизападничество стержнем своей внутренней политики, представив Запад источником враждебного декаданса, а западные правительства —безжалостно агрессивными в своем стремлении лишить Россию ее мощи. Согласно этому нарративу, Запад стремился уничтожить русский народ посредством прокси-борьбы или даже — как утверждал Кремль — путем разработки биологического оружия для использования против России.

По прошествии почти 16 месяцев военного конфликта рядовые россияне испытывают сильную и, скорее всего, устойчивую злость и негодование по отношению к Западу.В последние десятилетия существования Советского Союза тогдашнему режиму все-таки не удалось убедить советских граждан в непримиримой враждебности Запада, а в 1980-х годах барьеры между Советским Союзом и Западом совсем ослабли. Но с февраля 2022 года российские учреждения — научные, образовательные, культурные, спортивные — лишились возможности сотрудничать с западными коллегами. Контакты были полностью прерваны с обеих сторон. Кремль хочет держать Запад в страхе, а Запад ввел режим санкций, который делает невозможным нормальное сотрудничество с путинской Россией. Даже западные предприятия и учреждения, не затронутые санкциями, решили не сохранять своего присутствия в стране. В сегодняшней России больше нет противовеса антизападной враждебности.

Отрыв России от Запада — это больше, чем поспешный ответ Москвы на санкции. И это не совсем поворот к автаркии. С началом украинского конфликта Москва расширила, а не ослабила свои отношения с внешним миром. Хотя она больше не может торговать с Европой и Соединенными Штатами или использовать западные технологии для собственной модернизации, есть много регионов мира, с которыми Россия может увеличить торговлю, включая Китай, Индию и даже Турцию, члена НАТО. России доступно множество не связанных с Западом путей финансирования спецоперации и поддержания своей экономики. Похоже, что Путин видит в этой переориентации основу для долгосрочной мощи и автономии России. Когда она будет реализована, Россия станет "уникальной страной-цивилизацией… выполняющей исторически уникальную миссию, направленную на… построение многополярной международной системы", если выражаться языком Концепции внешней политики России, принятой Кремлем в 2023 году. И эта уникальная Россия освободится от Запада, который, по искреннему убеждению Путина, находится в хроническом упадке.

Слабое звено путинского проекта по отторжению России от Запада не относится ни к экономике, ни к армии. Несмотря на нынешний режим санкций, Кремль найдет способы продолжить спецоперацию на Украине. Чем больше Россия будет внедряться в незападные экономические структуры, тем больше ее вооруженные силы смогут продолжать свое существование и активность. Слабое звено для Путина — это культура. В течение 300 лет подражание России западной культуре и ее погружение в нее были неотъемлемой частью ее собственной эволюции: Китай и так называемый Глобальный Юг не могут заменить Европу в качестве образца для российской культуры. Современная Россия, отвернувшаяся от Запада, — это Россия, отвернувшаяся от самой себя. Несмотря на представление Путина о себе самом как о спасителе России и как о политическом лидере, который может победить в том, что он называет "битвой своей страны за самоопределение и за право быть собой", его радикальное антизападничество на самом деле создает Россию, которая никогда не существовала.

В Европе и Соединенных Штатах бегство России от Запада считалось нежеланным до 2022 года. Существовавший тогда на Западе нарратив о том, что напряженность в отношениях с Москвой сходит на нет, что Россию просто нужно перенаправить в правильном направлении, подразумевал, что у России и Запада был какой-то общий путь. Президент США Джо Байден провел первые несколько месяцев своего пребывания в должности, пытаясь наладить отношения с Россией, дав Германии зеленый свет на строительство газопровода "Северный поток — 2" и встретившись с Путиным в Женеве в июне 2021 года, после чего Россия и США создали рабочие группы по стратегической стабильности. Нормальные отношения с Путиным казались тогда возможными.

Однако после начала СВО позиция Запада резко изменилась. Помимо стремления к стратегическому поражению России на Украине, западные лидеры и политики приняли негласную конечную цель либо вообще устранить Россию из Европы, либо свести присутствие России в Европе к минимуму. Введенные ими санкции и ограничения на поездки значительно усложнили деятельность российского бизнеса в европейских странах. Их усилия по ограничению российского влияния в Молдавии и на Балканах приобрели новую актуальность. И представления о том, что отдельные европейские государства могут быть нейтральными, больше не было приемлемым в Европе, — пожалуй, за исключением Австрии. Нейтральная Швейцария оказала военную помощь Украине. Финляндия и Швеция, обеспокоенные действиями Путина, подали заявки на членство в НАТО, и концепция НАТО как зонтика безопасности для всей Европы, включая Украину, набирает обороты.

Президент Украины Владимир Зеленский ответил на СВО 2022 года обращением к россиянам за пределами Кремля. С тех пор он ясно дал понять, что путинскую Россию необходимо держать как можно дальше от Европы в экономическом и культурном отношении. Вхождение Украины в Европу и уход России из Европы стали двумя сторонами одной и той же геополитической медали. Запах военного конфликта также изменил значимость русской культуры в Европе и Соединенных Штатах — по какой-то причине в гораздо большей степени, чем это было во время холодной войны.

Хотя Соединенные Штаты отказались отправить своих спортсменов в Москву в 1980 году после советского вторжения в Афганистан в 1979 году, таких русских писателей, как Борис Пастернак и Александр Солженицын продолжали превозносить как голоса совести. Трудно представить, чтобы Запад относился подобным образом к кому-то из современных русских писателей или российских деятелей культуры. В некоторых западных кругах образовалось даже некое "облако подозрений" в отношении фундаментального русского классического канона, включая таких писателей, как Пушкин, Толстой и Достоевский. Некоторые западные культурные институты теперь относятся к этим фигурам не как к примерам вклада России в развитие Запада, а как к образцам вечного российского империализма или как к писателям, "придавшим путинизму налет изысканности". Цель – сделать их менее европейскими, менее западными и более "иностранными".

Разрыв между Россией и Западом приобрел некий ореол перманентности. Для того, чтобы путинская Россия переосмыслила свои связи с Западом, Западу придется отказаться от военной поддержки Украины и согласиться на Украину нейтральную и разделенную, в которой Россия будет владеть как минимум половиной страны.

Это вряд ли произойдет.

А для того, чтобы Запад переосмыслил свои связи с Россией, Россия должна прекратить СВО, принять участие в судебных процессах над русскими военными преступниками, выдать Путина Гааге и выплатить военные репарации Украине.

Это тоже очень маловероятно.

Независимо от того, как долго будет продолжаться военный конфликт на Украине и чем он закончится, он почти наверняка оставит после себя основополагающую новую реальность международных отношений XXI века. Россия будет отсутствовать на Западе, и Запад будет отсутствовать в России. А между ними разверзнется бездна вражды.