Ужасы Помпеев

Выяснение происхождения имени ‘Евтихия’, высеченного на стене 2000 лет назад, проливает свет на темную сторону древнеримских нравов.

"Евтихия, гречанка с прекрасными манерами, 2 асса" — данная содержательная надпись взята со стен Помпеи и рекламирует секс на продажу. Этот древнеримский город уже был очень старым, когда в августе 79 года нашей эры погиб в результате извержения вулкана Везувий — благодаря чему и сохранился для потомков. Он располагался на берегу Неаполитанского залива недалеко от устья реки Сарно и имел ранние признаки этрусской культуры, хотя позже этот район заселили осканоязычные самниты, с которыми город начал по-настоящему расти примерно после 200 года до нашей эры. Земля вокруг Помпей была плодородной, и богаче становился не только сам город, но и весь регион.

По мере распространения Римом власти по всей Италии, Помпеи стали римским городом, хоть и сохранившим разнообразное население. Это было оживленное место с населением около 12 000 человек: богатых и бедных, свободных и порабощенных; людными площадями, фонтанами и садами, шикарными домами богачей и жилищами бедняков, тавернами, магазинами и мастерскими, а также каменным амфитеатром для проведения развлекательных мероприятий. Народ говорил на осканском, греческом и латыни, а также занимался всеми видами деятельности, характерными для процветающего города: политикой, бизнесом, преступностью, любовью.

Надписи и изображения на стенах — одно из наиболее захватывающих свидетельств, сохранившихся после разрушения Помпей, причем абсолютно народного, а не литературного характера. Надпись с именем Евтихии сообщает нам имя некой женщины, ее этническую принадлежность, цену и намек на то, как хорошо провести время, обнажая изнанку жизни древнего города, который теперь магнитом притягивает любознательных туристов и потребителей культурных ценностей. Красуется она на стене вестибюля зажиточного дома, который принадлежал двум вольноотпущенникам Веттиям и наиболее известен миру фреской с изображением бога плодородия Приапа, взвешивающего на весах свой огромный фаллос. Краткое и емкое объявление почти 2000-летней давности подталкивает нас к более глубокому пониманию жизни народа Помпей, но в то же время порождает куда больше вопросов, чем ответов о самой Евтихии и городской проституции в целом.

Многолюдные солнечные Помпеи не скрывают темной стороны — единственный официальный бордель города, известный как лупанар, является одной из его популярнейших достопримечательностей с главной изюминкой в виде секс-фресок. Восемь из них расположены над дверными проемами кабинок с каменными "кроватями". Пять или шесть запечатлели сцены секса между женщинами и мужчинами; еще на одной изображена женщина, стоящая рядом с лежащим мужчиной и указывающая на эротическую картину, а на последней — бог Приап с двумя эрегированными фаллосами. Все они демонстрируют нечто простое и неподвластное времени, что объединяет нас с древними жителями Помпей — секс, — а также возбуждают посетителя, вызывая непристойные шутки как у них, так и у гидов. Фрески, предположительно, указывали на доступные клиентам виды деятельности и помогали настроиться на соответствующий лад.

Благодаря надписям на стенах нам известны имена работавших там женщин: Анедия, Аплония, Аттис, Беронис, Кадия, Кресса, Драука, Фабия, Фаустилла, Феликла, Фортуната, Хабенда, Хелпис, Януария, Иас, Мола, Муртис, Миртала, Мисис, Наис, Панта, Реститута, Русатия, Скепсис, Виктория и дочь Сальвия. Евтихия в списке не фигурирует, хотя вполне возможно, что все это были рабочие псевдонимы; некоторые из них встречаются и в других частях города.

Как воспринимали посещение борделя жители Помпей и другие гости? Кое-что можно узнать из отрывков литературного текста под названием "Сатирикон", написанного в 1 веке нашей эры знатным римлянином по имени Петроний. В одном эпизоде персонаж мужского пола Энколпиус теряется в городе, и его обманом заманивают в бордель:

"Я заметил нескольких мужчин и обнаженных женщин, осторожно расхаживающих между табличками с расценками. Слишком поздно, слишком поздно я понял, что меня привели в публичный дом. Я проклял хитрую старуху, накрыл голову и побежал через бордель к другому выходу, когда прямо у двери встретился с Аскилтосом, столь же усталым, как я, и изможденным. Все выглядело так, будто туда его привела та же самая пожилая женщина. Я со смехом поприветствовал его и спросил, что он делает в таком неприятном месте.

Он поежился и сказал: "Если бы вы только знали, что со мной произошло". "Что же?" — спросил я. "Ну, — ответил он, чуть не теряя сознание, — Я бродил по городу в поисках дома, где остановился, когда ко мне подошел почтенный человек и любезно предложил указать дорогу. Он провел меня по нескольким темным закоулкам и привел сюда, а затем стал предлагать деньги и домогаться. Пока женщина выпрашивала три монеты за комнату, он успел в меня вцепиться. Случилось бы худшее, не окажись я сильнее"".

Петроний писал комедию, но у нас нет оснований оспаривать описанные им случайные детали, способные "оживить" лупанар. Согласно его описанию, бордели располагались на окраинах города и не обязательно имели наружные опознавательные признаки, а от внешнего мира проституток и клиентов отделяли портьеры. Также становится очевидно, что внутрь граждан можно было заманить — скорее всего, провожатым полагалось вознаграждение. Сами проститутки выставлялись обнаженными с указанием цен, чтобы клиенты мужского пола имели возможность их осмотреть, оценить и выбрать. Кабинки/комнаты можно было сдавать в аренду для частного пользования.

Римский поэт Гораций в одной из сатир писал о выборе мужчинами сексуальных партнерш, указывая на такие глупости некоторых из них, как, например, страсть и романы с богатыми и замужними дамами. По его мнению, проститутки представляют собой куда более разумный выбор, когда мужчина нуждается в сексе. Во-первых, по его словам, их лица и тела ничем не прикрыты. В отличие от респектабельных женщин одежда проституток была откровенной, позволяя мужчине рассмотреть то, что он захочет, купить это и использовать. И во время встречи, говорит Гораций, мужчина мог называть проститутку любым именем, чтобы воплотить как можно больше фантазий. В произведениях Горация женщины этой профессии представляются честными и естественными, элегантно одетыми, проворными и не очень дорогостоящими.

В "Сатириконе" описываются подробности жизни и окружения некоторых проституток — по крайней мере, тех из них, кто работал в борделях, — но, судя по тексту и фрескам, у читателя складывается некий беспечный взгляд на происходившее. В реальности жизнь работавших в борделях женщин была намного мрачнее: их тела использовались ради прибыли владельцев заведения, а физическая и эмоциональная работа выполнялась в крошечных открытых кабинках. Большинство из них были рабынями, не имевшими особого выбора, будучи в полной власти владельцев и клиентов. Проституцией, ввиду уязвимости и нужды приходилось заниматься также и свободным беднячкам. Примерно пятая часть имен на стенах борделя указывает на то, что рабынями они не были.

Рабство в Римской империи являлось общепринятым институтом; рабы были всюду: сельскохозяйственные работники, домашняя прислуга, чернорабочие, шахтеры, учителя (и проститутки). Одни вели относительно привилегированную жизнь; другие обладали определенной степенью независимости в работе и жизни в рамках своих владений; третьи даже могли надеяться обрести однажды свободу. Но среди литературных произведений есть также и мрачные напоминания о тех, кому повезло меньше. Писавший в I веке нашей эры Колумелла подробно объяснял, как обращаться и управлять рабами в хозяйстве. Он рекомендовал постоянно за ними следить, налагать физические ограничения в виде цепей и содержания в специальных тюрьмах (эргастулы), контролировать перемещения, контакты, водные процедуры, религиозные обряды и секс. Какой же режим был установлен для проституток-рабынь лупанара?

Рабам отказывали в добровольной любви и интимной жизни, но при этом принуждали к размножению (источник новых рабов), а женщин — еще и к сексу для помощи в контроле над рабами-мужчинами. Надругательства и изнасилования со стороны владельцев были главной уязвимостью рабов вне зависимости от пола и возраста. Их секс-использование воспринималось как нечто само собой разумеющееся, особенно в отношении домашней прислуги, которая всегда была под рукой. Гораций в одной из сатир писал: "Когда твой орган напряжен, а рядом находится служанка или мальчик из прислуги, и ты знаешь, что можешь сейчас же воспользоваться этим, станешь ли ты сдерживаться?" Он написал на эту тему целую оду, в которой советовал другу не стыдиться любви к рабыне и вдохновляться примером Ахиллеса и других героев, которых это не останавливало. На такого рода отношения намекает золотая нарукавная повязка из Помпей; она передавалась "от хозяина к рабыне". И все же, возможно, это был не только подарок, но и напоминание о том, кто есть кто в отношениях. Иногда рабыням удавалось использовать секс в своих интересах.

Археология предоставляет более осязаемые свидетельства жизни рабов. Относительное отсутствие соответствующих помещений в элитных домах наводит на мысль о том, что рабы зачастую вообще не имели собственного угла, считаясь не более чем предметом интерьера. Скорее всего, они прятались и спали где попало, включая помещения под лестницами и темные подвалы. Последним находилось и другое применение. В подвале Виллы с мозаичными колоннами в Помпеях нашли скелет раба в железных кандалах, вбитых в землю. Похоже, помещение использовалось как тюрьма для рабов. В шкафу в Доме Венеры удалось раскопать ножные кандалы, с помощью которых рабам угрожали, принуждая к хорошему поведению. Побои, порка кнутом и угроза насилия были обычными средствами контроля и наказания со стороны рабовладельцев. Речь шла не только о физической боли, но и об унижении с помощью личных оскорблений, которые жертва была бессильна предотвратить. Принуждение применялось как психологическое, так и физическое. В лупанаре могли быть собственные "вышибалы", готовые справиться с любыми непредвиденными обстоятельствами, будь то со стороны клиентов или работниц.

Рабы отчаянно сопротивлялись такой жизни, и некоторым даже удавалось сбежать. На одну безымянную рабыню из города Булла Регия (территория современного Туниса) надели свинцовый ошейник с надписью: "Это шлюха-обманщица! Он сбежала и подлежит поимке". Ошейник нашли вместе со скелетом в храме Аполлона. Никто не знает имени носившей его женщины. Может, она умерла в поисках убежища в заброшенном храме? Пыталась ли сбегать прежде? Эта неизвестная полностью потерялась в истории, если не считать символа ее пленения.

Всего на данный момент найдено около 45 рабских ошейников. На многих из них указаны имя, род занятий и местонахождение владельца раба, а его самого — никогда. Например, бронзовая бляшка с ошейника из Рима гласит: "Задержи меня, потому что я убежал, и верни в Целимонтиум к Боносу, в дом славнейшего мужа Элпидия". На другой стороне написано: "Отведи меня на форум Марса к антиквару Максимиану". Похоже, "аксессуар" использовался не один раз. Иногда рабовладельцы высекали на ошейниках объявления о награде за поимку беглеца: "Я убежал, поймай меня, верни господину Зонинусу — получишь золотую монету".

Так кем же была Евтихия: проституткой, рабыней, и тем, и другим или ни тем, ни другим? Приходилось ли ей торговать телом? Ее имя указывает на греческое происхождение и переводится приблизительно как "удачливая". Надпись с ее именем, несомненно, относится к реальному человеку, но неясно, было оно настоящим или прозвищем/псевдонимом. Если она была работавшей проституткой свободной женщиной, то, скорее всего, имеет место последний вариант; если рабыней — так ее мог называть владелец. Переименование рабов на веселый греческий лад было у римлян обычной практикой.

Данный факт влиял на невольников по-разному. Прежде всего, таким образом их лишали ключевого аспекта собственной идентичности и подчеркивали статус собственности. Проститутка-рабыня, чье имя переводилось как "счастливица" или "везунья", явно в жизни таковой не являлась. Другого раба в доме Веттиев звали Эрос ("желание"), а его "граффити" гласит: "Эрос предпочитает пассивность" (зачеркнуто). В наши дни подобное можно расценить как аспект принудительного контроля, бесконечный ритуал жестокого обращения и унижения. Однако изменение имени также позволяло рабу сохранять отдельную, внутреннюю идентичность, связанную с собственным "личным" именем. И все же мало приятного в том, что настоящих имен этих людей мы так и не узнаем, и в этом смысле на страницах истории они навсегда останутся невидимками.

Вторая часть объявления Евтихии подчеркивает ее греческую принадлежность, но что это: просто констатация факта или нечто иное? Если надпись сделана ее владельцем или сутенером, то вполне возможно, что и имя, и этнический ярлык приписывались девушке для пущей привлекательности и экзотичности — хотя в Помпеях проживала самая что ни на есть разношерстная публика, не говоря уже о заезжих. Могли ли греческие женщины быть объектами фетиша помпейских мужчин? Вполне возможно, ведь фетишизация и сексуализация по этническому и расовому признаку не теряет популярности и в наше время.

С другой стороны, возможно, указание "гречанка" предназначалось для путешествующих по городу греков или помпейцев греческого происхождения, имен которых немало на стенах Лупанара или, например, местной базилики, да и вообще по всему городу, причем некоторые выбиты на греческом, а не на латыни. В любом случае, выбор и указание как имени, так и этнической принадлежности девушки могли быть не биографическими фактами, а преднамеренной бизнес-стратегией.

В объявлении также подчеркиваются "прекрасные манеры" Евтихии, и на стенах Помпей данное словосочетание не редкость, включая лупанар, где подобным ярлыком помечены и другие проститутки, в том числе мужского пола. Он намекает на приятное времяпрепровождение, хорошую компанию и сексуальные услуги. Как напоминает писательница Сара Левин-Ричардсон (Sarah Levin-Richardson), проституция может быть связана как с эмоциональным, так и с физическим трудом. Жрицам любви приходилось в зависимости от обстоятельств демонстрировать весь спектр эмоций: радость, застенчивость и возбуждение, томность и страсть, уступчивость и доминирование. Это резко контрастирует с рядом других городских граффити, в которых подробно рассказывается о конкретных предлагаемых услугах, в особенности фелляции и сексе.

Наконец, что можно было купить на два асса (медные монеты)? Например, батон хлеба. Официальные цены на проституток варьировались, но большинство из них, как правило, стоили от одного до пяти ассов. Так что стоимость услуг Евтихии не была особенно примечательной для Помпей и, возможно, являла своего рода стандартный минимум. Цена может зависеть от ряда факторов: желание привлечь побольше клиентов, попытка отразить возраст и привлекательность женщины или провинность самой проститутки. Не исключают и элемент торга, который начинался после того, как покупатель выразит заинтересованность. Между тем, "самозанятые" проститутки могли не иметь средств, чтобы защитить себя и добиться оплаты.

Следует также обратить внимание на выбор расположения граффити, в данном случае — на левой стене вестибюля дома Веттиев, двух братьев, которым удалось освободиться из рабства и взять имя бывшего хозяина Авла Веттия. Их имена значатся на бронзовых печатях, найденных рядом с хранившимся большим деревянным ящиком для денег, а также на кольце с инициалами "AVC". На внешней стороне дома один из них значится августалисом — духовный сан, доступный для бывших рабов, — а другой призывает избирателей поддержать некоего Сабина. Точно неизвестно, кем они друг другу приходились: братьями, отцом и сыном, друзьями или коллегами, но некоторое богатство и привилегии у них явно имелись, включая хорошо обставленный дом в черте города. Фреска с богом плодородия Приапом подчеркивает благосостояние Веттиев, ведь помимо фаллоса и денег на ней изображена корзина с фруктами.

Другие настенные изображения в Доме Веттиев могут рассказать о его обитателях и пролить свет на личность Евтихии. Эксперт по римской истории и археологии Бет Севери-Ховен (Beth Severy-Hoven) провела тщательный анализ картин, найденных в двух гостиных под названиями ‘n’ и ‘p’. Комнаты и их планировка являются зеркальным отражением друг друга. В комнате n есть две фрески с элементами насилия. На дальней стене изображено наказание Пенфея, убитого почитательницами Диониса. Обнаженный Пенфей падает, широко раскинув руки, а женщины со всех сторон атакуют его. На стене справа показано наказание Дирки: ее раздели, связали и бросили под копыта быку — именно такую судьбу она планировала для своей соперницы Антиопы.

Ближняя стена комнаты p демонстрирует наказание Иксиона, которого за попытку изнасиловать Геру навечно привязали к огненному колесу, а левая — наказание Пасифаи, которую (за преступления мужа) заставили вожделеть быка. Таким образом, в каждой комнате показаны пытки одного женского и одного мужского мифологических персонажей, причем первых наказывают люди, а вторых — боги.

Севери-Ховен утверждает, что подобное убранство можно рассматривать сквозь призму власти, обретенной Веттиями после освобождения из рабства. Как мы уже отмечали, невольники находились там для секса и наверняка подвергались многочисленным наказаниям, что могли в прошлом испытать на себе и сами Веттии. Выбор изображений карателей и наказуемых для украшения гостиных был призван напоминать о различии между хозяином и рабом, причем в равной степени для всех. Как говорит Севери-Ховен: "Выбирая изображения эротизированных пыток, владелец фиксировал на стенах собственное право наказывать и наслаждаться".

Была ли Евтихия домашней прислугой Веттиев? Вполне возможно. Одна из подсказок состоит в том, что сначала в объявлении могло быть написано "verna", а не "Graeca" — то есть "домашняя рабыня", а не "гречанка". Если так, то не исключено, что она становилась объектом сексуальных домогательств со стороны Веттиев и их друзей/гостей. Неужели Веттии были еще и сутенерами? В древнем романе Апулея под названием "Золотой осел" рассказывается о похищенной бандитами молодой женщине, которую при попытке к бегству ловят и предлагают продать в бордель или сутенерам в соседнем городе. Один из них говорит подельникам: "Увидеть, как она обслуживает мужчин в борделе, будет для вас сладкой местью". Секс может быть наказанием, так или иначе. Повседневная жизнь рабыни в доме Веттиев могла представлять собой постоянное стремление избежать домогательств и наказаний с сохранением хотя бы минимального контроля и достоинства.

Возможно, Евтихия действительно жила в этом доме, и он вообще не был борделем наподобие лупанара. Однако ученых озадачила наличие здесь маленькой дальней комнаты (известной как x1), куда можно попасть только из кухни. Она интересна тем, что имеет три большие эротические фрески, но при этом сокрыта от случайного посетителя. Могла ли она быть местом, где Евтихия занималась сексом с клиентами, зарабатывая деньги для Веттиев? Вполне возможно, но подобная деятельность наверняка не пошла бы на пользу репутации хозяев. Еще картины могли быть подарком повару или другому рабу, который пользовался этой комнатой. Но служили ли они при этом напоминанием о секс-доступности, уязвимости и отсутствии власти в стенах дома? Альтернативным вариантом рассматривается закрытый для публики частный "секс-клуб", коих в Помпеях насчитывалось около шести и где создавалась атмосфера борделя. Возможно, Евтихии приходилось участвовать именно в такой темной фантазии своих владельцев.

А была ли надпись с именем Евтихии вообще рекламной? Нельзя исключать вероятность того, что надпись стала результатом чьего-то злого умысла по типу современных надписей в подворотне. В датированных II веком н.э. "Диалогах гетер" греческий писатель-сатирик Лукиан упоминал, что подобного рода надписи использовались в том числе ради шутки, чтобы ввести в заблуждение или посеять раздор между влюбленными. Может быть, Евтихия и была настоящей гречанкой, возможно, даже с прекрасными манерами, но необязательно проституткой или рабыней. Отвергнутый поклонник или брошенный любовник могли специально написать это на виду у нее самой и всех, кто ее знал. Это может говорить в пользу наличия некоей связи с домом Веттиев, но с уверенностью подтвердить ее статус рабыни не представляется возможным.

Одно-единственное граффити отправило нас в целое путешествие по мрачной стороне жизни древних Помпей: суровый лупанар, нависавшая над рабами угроза сексуального насилия, кандалы в подвалах, боль, ужас, неволя и постоянные надругательства. Трудно представить весь этот кошмар, проезжая по выжженному солнцем городу на автобусе, полном улыбающихся туристов в ярких рубашках, или восхищаясь искусством и архитектурой на страницах глянцевых книг. Мы никогда по-настоящему не узнаем правды о Евтихии, кроме того, что под этим именем скрывалась некая женщина. Возможно, мы никогда не узнаем всех особенностей жизни в Доме Веттиев, но можем продолжить изучать свидетельства и находить истории, проливающие свет на прошлое не самых удачливых жителей Помпей.