Пьер Леллуш: "НАТО не знает, что делать с Украиной"

В дипломатических делах видимость часто обманчива. Недавний саммит НАТО в Вильнюсе не стал исключением. Наоборот. Представленная как триумф трансатлантического единства, доказывающий необычайную жизнеспособность альянса, отмечающего в следующем году свое 75-летие, торжественная встреча в Вильнюсе едва скрыла глубокие разногласия между союзниками и, прежде всего, значительную неопределенность в отношении продолжения конфликта на Украине и судьбы самого альянса.

Нужно создать видимость – такова была первоочередная задача. На короткий срок Вильнюс ее решил: саммит на короткое время может показаться успехом или даже триумфом Америки во главе с Байденом. Так подтверждается формула Ришелье: сильные мира сего всегда могут создать видимость своей правоты, потому что найдутся люди, готовые согласиться с сильным и властным государством.

Байден, объявивший себя полтора года назад "военачальником сил коллективного Запада" перед лицом Путина, вроде бы решает все. Формально это Байден определяет, какое вооружение отправлять Киеву, каков будет график поставок и даже каким будет применение. Именно Байден накладывает свое вето на вступление Украины в НАТО, за которое до сих пор горячо выступают Зеленский со сторонниками в странах Балтии, в Польше, а теперь и во Франции.

Байден по-прежнему выступает за расширение Североатлантического альянса за счет Финляндии и даже Швеции, несмотря на сопротивление Турции и Венгрии. Пока в Стокгольме жгут Кораны, Эрдоган сдал свои позиции США, получив взамен истребители F16 и обещание кредитов МВФ на миллиарды долларов для его слабеющей экономики. В то время как Путин утверждал, что когда-нибудь "финляндизирует НАТО", Байден с иронией замечает, что пока удалось только "натоизировать" ту же Финляндию со Швецией и что "Россия уже проиграла войну".

Советники Байдена ликуют: якобы за полтора года Америка буквально обескровила Россию и ее армию, не потеряв ни одного солдата; якобы с полной безопасностью для себя наводнила Украину высокотехнологичным вооружением на сотни миллиардов долларов. Якобы вскоре и всю Европу переведут на американский сжиженный газ, продаваемый союзникам в 4 раза дороже, чем в США. (Кто теперь вспоминает о российском дешевом газе?) И, самое главное, можно отчитаться, что НАТО вовлечена в масштабную стратегию нового сдерживания Китая, учитывая присутствие на последнем саммите лидеров Азиатско-Тихоокеанского региона: Японии, Южной Кореи, Австралии и Новой Зеландии... Не надо забывать и взаимодействии между НАТО и AUKUS.

Но даже воскресший благодаря Байдену — а точнее, благодаря реакции Байдена на просчет Путина 24 февраля 2022 года —даже воскресший и оживившийся вместе с Байденом альянс вызывает вопросы. Вот главный из них: так ли уж полностью Североатлантический военный блок вышел из состояния "смерти мозга", которое ему не так давно диагностировал Эммануэль Макрон?

Начнем со статуса Украины, то есть вопроса, лежащего в основе нынешнего конфликта. Что нужно Украине – требуемый Москвой нейтралитет или "открытые двери" в НАТО, как того хочет Запад? В первом случае Украина, суверенная и независимая, оставалась бы в орбите России, возможно, она была бы даже чем-то вроде присыпанной финансовым сахаром "буферной зоны". А вот во втором случае Украина полностью вошла бы в западный лагерь, что является неприемлемым для Москвы, для которой два народа, жители Великой и Малой России, составляют одно целое.

В марте 2008 года в Бухаресте, убежденные, что такое расширение альянса станет поводом для войны со стороны Кремля, Ангела Меркель и Николя Саркози выступили против намерения Джорджа Буша-младшего немедленно начать процесс вступления Украины и Грузии в НАТО. Найденный компромисс оказался наихудшим из возможных: итоговое коммюнике подтвердило "атлантическую судьбу" этих стран с обещанием когда-нибудь принять их в альянс, но в неопределенном будущем и без гарантий безопасности. Всем известно, какой ответ последовал уже тогда, в 2008 году: уже в августе этого же года российская армия вошла в Грузию, а шесть лет спустя пророссийские "сепаратисты" завладели Крымом и частью Донбасса.

Пятнадцать лет спустя после саммита в Бухаресте, после 18 месяцев сражений и сотен тысяч погибших пришлось вернуться к исходной точке. Дверь НАТО по-прежнему остается закрытой, по крайней мере, сегодня и до тех пор, пока длится конфликт, потому что не может быть и речи о начале прямой войны всего НАТО против России из-за реализации коллективного договора о гарантиях безопасности, статья 5 которого гласит (и это основа Североатлантической хартии), что в случае нападения на одного члена альянса за него вступаются все другие. Отсюда ответ Столтенберга Зеленскому: "Мы сможем направить реальное приглашение Украине присоединиться к НАТО только в тот момент, когда Киевом будут выполнены все условия". Все ради этого.

"Абсурд какой-то", — гневно и не без оснований написал в соцсетях Зеленский незадолго до саммита, когда узнал о проекте итогового заявления. Байден и его советники пришли в ярость, им надоело чувство вины, на каковое чувство в их сердцах безрезультатно пытался вызвать украинский лидер в последние месяцы. По прибытии на саммит, Германия, подумав, присоединилась к американскому вето: немцы тоже предложили украинцам повоевать прежде но Эммануэль Макрон, стремясь заставить забыть свои высказывания, считавшиеся слишком примирительными по отношению к Путину до 24 февраля и в первые недели конфликта, на этот раз перешел на сторону стран Балтии и Польши. Сегодня Франция стала более "атлантистской", чем когда-либо со времен Четвертой республики.

В итоге, альянс обязался продолжать военную поддержку Украины, но пока не знает, что делать с этой страной без политической стабильности, которая будет стремиться, опираясь на мощную поддержку националистов в народе, воевать всеми средствами против, кажется. не менее националистически и мстительно настроенной России. Выходит, геополитический кошмар угнетает центр континента.

Итак, каковы будущие решения? Упоминается так называемый "израильский" вариант, который заключался бы в том, чтобы сделать Украину этакой перевооруженной военной крепостью, но вне НАТО. Не стоит обманывать себя: ведь на самом деле главное средство обеспечения безопасности Израиля – его ядерный арсенал, а не заверения западных лидеров. Что же касается наихудшего варианта – обещанного Украине вступления в Евросоюз перед обещанным вступлением в НАТО, то тут вот какой факт стоит принять во внимание. Даже в случае выполнения Украиной экономических и политических условий и вступления в ЕС в ближайшие годы, это все равно не решит вопрос о гарантиях безопасности для нее. Безопасность отдельных стран не фигурирует в договорах о ЕС. Да и давайте скажем честно: не смогут обеспечить европейцы в одиночестве обеспечить безопасность Украины.

К этой неопределенности добавляется еще более насущная проблема ведения самой войны. В феврале прошлого года в Мюнхене НАТО приняла решение предоставить Украине мощную механизированную группировку, усиленную дальнобойной артиллерией, способную прорвать линию российской обороны, а после летних успехов, провести победоносное контрнаступление, которое привело бы к выгодному для украинцев дипломатическому выходу.

Я предупреждал тогда о рисках "Соммского наступления" (наступление войск Антанты на реке Сомме во Франции во время Первой мировой войны стало трагедией для французов и англичан: они натолкнулись на немецкие окопы – прим. ИноСМИ). Хорошего конца у этого наступления не может быть: либо оно может привести к неконтролируемой эскалации в случае успеха, либо может потерпеть неудачу и привести к ослаблению украинских позиций.

Начатое шесть недель назад контрнаступление, как и ожидалось, топчется на месте, подтверждая тот факт, что ни одна из воюющих сторон не в состоянии одержать верх над другой. Недостаток оружия и снарядов у ВСУ, с одной стороны, и ограниченный наступательные возможности российской армии, с другой стороны. (Русским потребуется два-три года, чтобы компенсировать потери и восстановить наступательный потенциал.) Поэтому конфликт затягивается надолго, а время работает против Украины.

Дело вот в чем: Москва твердо держится на ногах, несмотря на экономические санкции. Еще 350 000 человек были отправлены на фронт, и это не вызвало массового бегства молодых россиян, наблюдавшееся в 2022 году. Несмотря на неразбериху, связанную с попыткой выступления ЧВК "Вагнер", и напряженностью в военном командовании, Путин по-прежнему прочно стоит у власти. Именно он с нетерпением ждет, как выборы президента США и ослабление позиций Байдена в опросах повлияют на ход военных действий. Путин знает, что немалая часть республиканцев хотят покончить с битвой за Украину как можно скорее и сосредоточиться на Китае. В Вашингтоне также начинают спорить о возможном "перемирии" по-корейски, которое остановило бы конфликт, оставив взятые территории России и предоставив возможность дипломатам уладить территориальные вопросы в будущем. Естественно, это неприемлемо для Киева и его ближайших сторонников в Восточной Европе.

Последняя неопределенность касается обязательств НАТО в Азиатско-Тихоокеанском регионе по отношению к Китаю. Если Америка стремится создать своего рода глобальный военный альянс против оси Москва-Пекин, мало кто в Европе (за исключением небольших прибалтийских государств) готов поставить под угрозу свои торговые отношения с богатой и обещающей большие возможности китайской державой.

Начиная с Германии, промышленная мощь и стабильность которой зависят от ее экспорта в Китай. В этом отношении заявления президента Макрона во время его знаменательного визита в Китай в начале года прямо противоречат озвученным в Вильнюсе стратегическим целям НАТО (а на самом деле – Вашингтона). Американские усилия направлены на то, чтобы привести всю Европу к глобальной конфронтации с Китаем. Но при этом крайне сомнительно, что Европа будет помогать Тайваню так же активно, как она это делала для Украины. А тут еще вылез новый источник серьезной трансатлантической напряженности: Вашингтон переходит к открытому протекционизму, первыми жертвами которого являются европейцы, в частности, из-за американского "Закона о снижении инфляции".

Таким образом, саммит в Вильнюсе, несмотря на кажущиеся успехи, так и не решил насущные проблемы. Как закончится украинский конфликт? Какой будет ситуация в Европе по окончанию конфликта? Как бороться с ростом китайского влияния в Азиатско-Тихоокеанском регионе? Мы должны решить все эти серьезные проблемы. И это также относится к Франции, чья экономическая слабость, а также внезапно возникшие в последние дни разногласия в обществе, скромные военные усилия и непрерывные неудачи дипломатии продолжают вызывать беспокойство.

Пьер Леллуш (Pierre Lellouche)