Грядущая валютная диверсификация БРИКС

Тенденция в сторону диверсификации мировых валютных резервов существует уже давно. После 2008 года она усилилась, но в 2022 году — существенно ускорилась. И это главная тема грядущего саммита БРИКС, который, вероятно, еще больше активизирует движение в этом направлении.

В 2016 году бывший министр финансов США Джек Лью предупредил, что "чем сильнее мы привязываем доллар и нашу финансовую систему к американской внешней политике, тем выше риск перехода стран к другим валютам и другим финансовым системам в среднесрочной перспективе".

И администрация Дональда Трампа, и администрация Джо Байдена проигнорировали предупреждение Лью. Одним из следствий стал растущий интерес Глобального Юга к БРИКС, следующий долгожданный саммит которого состоится в Южно-Африканской Республике в конце августа.

Ключевой темой встречи в Йоханнесбурге станет намерение БРИКС разработать платежные системы, альтернативные долларовой.

В мае — как ни странно, в разгар банковского кризиса в США — экономист Пол Кругман (Paul Krugman) приписал шумиху вокруг "дедолларизации" криптокультистам и сторонникам Владимира Путина, будто эта тенденция была не чем иным, как ошибочной антипатриотической рукопашной схваткой.

Несмотря на это, отмечал Кругман, счета за большую часть глобальных торговых сделок по-прежнему выставляются в американской валюте и оплачиваются ею; многие банки, расположенные за пределами Соединенных Штатов, предлагают вклады в долларах; неамериканские корпорации берут займы именно в этой денежной единице; центральные банки держат большую часть своих резервов в долларовых активах и так далее и тому подобное. Иными словами, его вывод таков: доллар, подобно бриллианту, вечен. Но на самом деле ни одна доминирующая резервная валюта не имеет бесконечного срока службы.

Чего Кругман не смог осознать, так это того, что именно нынешняя принудительная монополия доллара — непропорциональная мировая зависимость от него в торговых счетах и расчетах, упор на него, который делают неамериканские корпоративные и финансовые гиганты, а также высокая доля денежной единицы США в резервах центробанков, — все больше беспокоит не только Глобальный Юг, но и растущее число крупных экономик Запада.

Когда доллар становится оружием внешней политики Соединных Штатов, используемым во имя международного сообщества, но без широкой глобальной поддержки, это подвергает риску торговые счета и сделки, иностранные корпорации, финансы и резервы центральных банков.

Правдивы слова, на днях сказанные министром финансов США Джанет Йеллен о том, что альтернативы денежной системе, основанной на долларе, пока нет. Впрочем, не так давно она также предупредила, что если Вашингтону не удастся договориться о (еще одном) потолке госдолга, то Соединенные Штаты ждет катастрофа. До 1914 года Лондон точно также расписывал преимущества своего фунта стерлингов до 1914 года. Но эта доминанта исчезла из-за перегрузки британской экономики после 1945 года.

Начало XXI века отмечено своими уникальными особенностями, но развитие событий не так уж и отличается.

Как БРИКС способствует диверсификации? Благодаря своей организационной гибкости он делает возможными односторонние, двусторонние и многосторонние меры. Аналитически последние варьируются от постепенных реформ до более одноплановых индивидуальных решений. Их, в свою очередь, продвигают первоначальные страны — основатели БРИКС (Бразилия, Россия, Индия и Китай), новые претенденты на членство и партнеры блока, которые разделяют его видение и также рассматривают возможность присоединения.

Около 22 государств официально подали заявки на вступление в блок, в то время как столько же стран "неформально попросились в БРИКС" — об этом говорил Анил Суклал, посол ЮАР, отвечающий за связи с Азией и БРИКС. Как передают СМИ, членства в объединении хотят такие державы, как Аргентина, Иран, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и другие.

Действительно, рост числа густонаселенных и крупных развивающихся экономик делает возможным своего рода "сетевые" и "положительные вторичные эффекты", которые будут играть решающую роль при запуске новой критически важной инфраструктуры для предполагаемой альтернативной глобальной финансовой системы.

Однако то, что предлагает БРИКС, — это не простая дедолларизация. Его цель не в том, чтобы ликвидировать американскую валюту, как это обычно изображают критики и политические противники объединения, особенно на Западе. Накануне украинского конфликта аналитический центр "Атлантический совет" назвал Россию и Китай "партнерами по дедолларизации". Последняя, в свою очередь, рисовалась как создание "альтернативы SWIFT, в которой правят США" (доминирующая в настоящее время платежная система). На Западе же считается, что сотрудничество Москвы и Пекина — это де-юре союз, а продвигаемая ими дедолларизация — уловка для свержения валюты Соединенных Штатов.

Однако реальность намного менее скандальна и сложна. БРИКС имеет мало общего с государствами-изгоями, тайно пытающимися подорвать международный порядок. Он скорее подобен управляющему активами, который стремится поддержать диверсификацию своего портфеля. Стратегической целью БРИКС являются поиски разнообразия и перекалибровка, а не простая дедолларизация.

Скептики говорят, что доллар хоронили уже бесчисленное множество раз — почему же теперь он должен погибнуть? Но разве кто-то говорит о смерти? Больше резервных валют — лучше для мира. Преимущественная часть членов БРИКС по-прежнему сильно зависят от американских денег, в то время как страны, на которые были наложены санкции США и/или их союзников, значительно сократили свои долларовые резервы, по большей части отдавая предпочтение золоту.

Основные экономики БРИКС стремятся к более диверсифицированному глобальному валютному режиму. Нынешний путь показал свою несостоятельность. Если не начать его менять, то с течением времени в результате какого-нибудь мирового кризиса такая система все равно претерпит трансформацию, но самым болезненным и разрушительным образом. Цель БРИКС не в том, чтобы заменить доллар. Скорее, в том, чтобы разнообразить денежную систему так, чтобы она лучше отражала потребности сегодняшней международной экономики.

С исторической точки зрения это далеко не новая идея. Джон Мейнард Кейнс говорил о подобном, продвигая наднациональную валюту под названием банкор (оно было вдохновлено французским словом "banque" — "банковское золото") в Бреттон-Вудсе в 1944 году.

Но эта мысль была решительно отметена американскими переговорщиками, которые хотели заменить британский фунт как основную мировую резервную валюту своим долларом. Тогда Кейнс предупреждал, что возвышение денежной единицы США на планете приведет к большой неопределенности и волатильности после реконструкции и восстановления Западной Европы и других крупных экономик.

Именно это и произошло в 1971 году, когда президент Соединенных Штатов Ричард Никсон в одностороннем порядке отвязал доллар от золота. Хотя это называлось временной мерой, он превратил американскую валюту в постоянно плавающие фиатные деньги (не обеспеченные золотом и другими драгоценными металлами деньги, номинальная стоимость которых устанавливается и гарантируется государством, — Прим. ИноСМИ). Поскольку золото больше не являлось показателем стоимости доллара, ощущение ценности заменило саму ценность. Последовавший за этим ценовой шок отразился на всем мире. За двумя нефтяными кризисами последовал четырехкратный рост стоимости черного золота, затем безудержная инфляция и стагфляция, и наконец — рекордно высокие процентные ставки в США и массовое "перевооружение".

В области геополитики Соединенные Штаты продолжали опираться на крупные западные державы и Японию, но в международной экономике они не собирались отказываться от своих непомерных привилегий. В результате долларовая монополия способствовала возникновению пузырей активов в 1980-х, начале 1990-х, начале 2000-х и, наконец, в 2008 году. В разгар Великой рецессии управляющий ЦБ Китая Чжоу Сяочуань (Zhou Xiaochuan) возродил былые идеи и призвал мощные западные экономики "реформировать международную валютную систему".

Брюссель, Вашингтон и Токио клятвенно пообещали это сделать, но ничего существенного не случилось. Как следствие появились многочисленные взаимодополняющие институты развития и критической инфраструктуры, такие как Новый банк развития БРИКС (НБР), Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), инициатива БРИКС "Мост и дорога" (Bridge and Road), а также усилился поиск новых валютных механизмов.

БРИКС не стремится подорвать международный порядок. Вместо этого он хочет способствовать диверсификации. Потому что глобальные валютные механизмы должны служить не только интересам американцев, на долю которых приходится 4,1% населения планеты. Эти механизмы обязаны отвечать потребностям многополярной мировой экономики, в которой перспективы глобального роста определяют крупные развивающиеся страны.