Почему республиканцы все активнее возражают против оказания помощи Украине

В ослаблении поддержки дальнейшего финансирования военной помощи Украине в Соединенных Штатах усматривается выраженный межпартийный раскол, который наблюдается как среди политиков в Вашингтоне, так и в обществе в целом. В рамках опроса, который провело агентство CNN и результаты которого были опубликованы в августе, респондентов спросили, "следует ли Соединенным Штатам прилагать больше усилий, чтобы остановить Россию на Украине", или они "сделали уже достаточно". Среди демократов 61% опрошенных ответили, что Америке следует приложить больше усилий, и лишь 38% – что она сделала достаточно. Между тем большинство республиканцев – 59% – убеждены, что Соединенные Штаты сделали достаточно, и лишь 40% считают, что нужно приложить больше усилий.

Подобные взгляды приверженцев Республиканской партии находят отражение и в позициях многих кандидатов-республиканцев, участвующих в предвыборной кампании. В Конгрессе самые громкие аргументы против дальнейшего оказания помощи Украине звучат именно со стороны отдельных членов республиканской фракции, внутри которой, надо отметить, тоже наблюдается некоторый раскол в этом вопросе.

У этой тенденции нет одного-единственного объяснения. Свою лепту вносит множество факторов, в том числе те, которые являются абсолютно закономерными составляющими здоровых внешнеполитических дискуссий, и те, которые нельзя назвать таковыми. Ниже перечислены основные факторы, и первые два из них должны стать частью здоровой дискуссии касательно внешней политики.

Хотя, вероятно, сейчас довольно трудно апеллировать к данным, полученным в результате тщательного анализа, особенно среди респондентов опросов общественного мнения, возражения против дальнейшей военной помощи Украине могут быть вполне объяснимой реакцией людей на то, как они видят ход конфликта. Многие считают, что текущее контрнаступление украинских сил приносит крайне скудные результаты при огромных затратах. Это приводит многих к выводу, что дальнейшая помощь Украине будет попросту выбрасыванием денег на ветер. Другой, связанный с этим аргумент заключается в том, что дальнейшая помощь отбивает у украинцев желание смириться с неизбежным исходом – компромиссным соглашением – и лишь затягивает бессмысленное кровопролитие и трату денег.

Конечно, это не единственный приемлемый способ интерпретировать ход текущего конфликта. Даже те, кто убежден в неизбежности его урегулирования путем переговоров, могут выступать в поддержку дополнительной помощи Украине, считая ее необходимой для того, чтобы убедить российское руководство согласиться на компромиссное мирное решение. Но возражения против дополнительной помощи – это абсолютно закономерная и оправданная позиция, которой могут придерживаться и республиканцы, и все остальные.

Результаты опроса CNN показали, что респонденты независимых взглядов чаще выражали мнения, которые были более близки к мнениям республиканцев, нежели демократов. Это может означать, что в случае с республиканцами в целом партийные соображения обуславливают их позицию в отношении украинского конфликта не больше, чем это происходит среди демократов, хотя результаты опроса все же маскируют острые разногласия среди республиканцев.

Возражения против дальнейшей помощи Киеву, вероятно, в одинаковой мере основаны как на особенностях общей внешнеполитической идеологии, так и на интерпретациях конкретного конфликта, который сейчас идет на Украине. Изоляционизм, предусматривающий избегание вовлеченности в конфликты других стран, имеет в Америке глубокие исторические корни и является одним из весьма заметных направлений мысли внутри Республиканской партии. Некоторыми из наиболее выдающихся политических деятелей ХХ века, придерживавшихся изоляционистских взглядов, были такие лидеры республиканцев в Конгрессе, как Уильям Бора (William Borah) и Роберт Тафт (Robert Taft). Единственными сенаторами, проголосовавшими против ратификации Устава Организации Объединенных Наций, были два других республиканца-изоляциониста – Уильям Лэнгер (William Langer) и Хенрик Шипстед (Henrik Shipstead).

Изоляционистский лагерь соперничает с другим идеологическим лагерем внутри Республиканской партии – тем, который склонен применять военные средства для отстаивания интересов Америки за рубежом и всегда готов противостоять агрессивным наклонностям режимов в Москве. Конфликт между этими двумя идеологическими традициями находит отражение в нынешнем расколе в рядах республиканцев Конгресса касательно украинского конфликта.

Сразу же после начала российской специальной военной операции межпартийное противостояние нашло отражение в манере обсуждения вопросов, связанных с украинским конфликтом. Рефлекторной реакцией некоторых политиков-республиканцев было обвинить в конфликте президента Джо Байдена – как они по привычке пытаются обвинить его в любых других нежелательных происшествиях в мире. Прозвучавшее в тот момент высказывание сенатора Теда Круза о том, что "Джо Байден с самого начала стремился умиротворить Владимира Путина", было одновременно нелепым и сбивающим с толку способом вести межпартийную войну – путем сравнения позиции Байдена в отношении Путина с позицией предшественника Байдена, Дональда Трампа.

Тот факт, что президент-демократ возглавляет не только американские, но и международные усилия по оказанию поддержки Украине, разжигает в республиканцах инстинктивное желание противостоять всему, что предлагает этот самый президент-демократ. Этот инстинкт, как и изоляционистская традиция, приходит в столкновение со стремлением республиканцев противостоять действиям России. Возникшую в результате путаницу внутри республиканской фракции довольно метко описал сенатор-демократ Крис Мерфи (Chris Murphy), сказав: "Я думаю, что многие из [моих коллег-республиканцев] на самом деле хотят помочь Украине, но они так привыкли во всем противостоять президенту-демократу, что сейчас они попросту не в состоянии придумать, как свернуть с этого пути".

Культурная война, которой Республиканская партия уделяет много внимания и усилий, пересекается с проблемой украинского конфликта, поскольку Путин тоже ведет культурную борьбу сходной направленности, что помогло ему завоевать восхищение значительной доли американских правых. Путин "выступает против идеологии пробуждения", как однажды с одобрением заявил бывший политический советник Трампа Стив Бэннон (Steve Bannon). Путин использует собственную культурную борьбу – с ее религиозной и антигейской темами – в качестве инструмента не только для того, чтобы заручиться поддержкой внутри России, но и чтобы ослабить получаемую Украиной поддержку Запада, апеллируя к борцам культурного фронта.

Неважно, насколько успешна эта стратегия, это еще одна причина, по которой республиканцы готовы отказаться от предоставления дополнительной военной помощи Украине. Если отвлечься от изоляционистских и аналитических составляющих их возражений, в их глазах Россия выглядит в этом конфликте не как злодей, а скорее как "свой парень".

Проецирование внутренних социальных и культурных предпочтений на внешнюю политику не является чем-то новым. Нечто похожее наблюдалось в первые годы существования Соединенных Штатов, когда отношения федералистов и демократических республиканцев к Великобритании и Франции порой было обусловлено не столько необходимостью проецировать интересы Соединенных Штатов за рубежом, сколько тем, как именно представители разных партий воспринимали социальные паттерны, характерные для одной из этих двух воюющих европейских держав, – социальные паттерны, к которым они стремились в Соединенных Штатах или которых боялись.

Тот факт, что Республиканская партия по-прежнему в значительной мере остается под влиянием чар Трампа, находит отражение в его огромном отрыве в гонке за выдвижение на выборах 2024 года и в том, как большинство из тех, кто на первый взгляд соперничает с ним, говорят, что поддержали бы его кандидатуру, даже если бы суд вынес ему обвинительный приговор. Следовательно, необычные отношения Трампа с Путиным и Россией окрашивают взгляды республиканцев и на российско-украинский конфликт, а также на все связанные с ним вопросы, такие как оказание военной помощи Украине.

Самым очевидным основанием для этих отношений стало вмешательство России в американские выборы 2016 года на стороне Трампа. Деловые и другие связи Трампа с Россией остаются менее прозрачными, но не менее реальными – учитывая секретные дела, которые Трамп вел с Путиным, пока еще был президентом. Все это усиливает нежелание помогать государству, которое ведет борьбу против России.

К этому нежеланию помогать Киеву добавляются попытки дискредитировать Украину и прочно связать ее образ с коррупцией, в которой предположительно замешан Байден и члены его семьи, – именно эта идея лежала в основе той выходки Трампа, которая привела к его первому импичменту. Некоторые другие республиканцы – в очевидной попытке отвлечь внимание от вмешательства России в выборы на стороне Трампа – выступали с заявлениями о вмешательстве Украины в выборы 2016 года на стороне демократов. Сенатор-республиканец Том Коттон (Tom Cotton) продолжал продвигать эту тему даже после того, как было проведено расследование и ее опровергли.

Во-первых, у возражений республиканцев против оказания помощи Украине много причин. Поэтому их сопротивление, скорее всего, продолжит расти.

Во-вторых, среди причин их сопротивления есть такие, которые нельзя назвать оправданными составляющими здоровых внешнеполитических дебатов и которые, скорее всего, будут лишь засорять и запутывать эти самые дебаты.

В-третьих, нельзя допускать, чтобы подобные необоснованные аргументы затмевали собой разумные основания сомневаться в оправданности ничем не ограниченного потока помощи Украине. Дальнейший курс украинского конфликта пока неясен, и до сих пор не решено, какой подход к этому конфликту в наибольшей степени отвечает интересам Соединенных Штатов и способствует установлению крепкого мира в этой части Европы. Все аргументы как в поддержку, так и против оказания дополнительной военной помощи Украине должны быть тщательно проанализированы – независимо от причин, по которым некоторые участники дебатов могут занимать ту или иную позицию.