Звезда русского рока Борис Гребенщиков*: “Миллионы боятся думать, боятся говорить начистоту”

Одно из самых громких имен русского рока (если не самое громкое) числится у себя на родине “иностранным агентом”. По идее, этот ярлык должен был превратить Бориса Гребенщикова в антипатриота и даже предателя. Сам он в ответ лишь задорно пожимает плечами. “Да я навеки в списках! — говорит он, смеясь. — В список неугодных я угодил еще в 1970-х. И в 80-х тоже там был. Так что все в порядке”.

69-летнего Гребенщикова весь русскоязычный мир знает как лидера группы “Аквариум”. В 1970-х они стали пионерами зарождавшейся тогда в СССР рок-сцены. Выйдя из андеграунда уже в 1980-х, местная вариация на тему западных хиппи в исполнении прог- и фолк-рокеров роде “Аквариума” завладела умами общественности и стала предвестником новой России. Словно дудочники из сказки, эти музыканты повели за собой народные массы к перестройке. Однако с разворотом страны к авторитаризму Гребенщиков снова столкнулся с официозом.

В июне министерство юстиции в Москве объявило его иностранным агентом за выступления “в зарубежных странах с целью оказания финансовой помощи Украине” и критику российской спецоперации. Гребенщиков, уроженец Санкт-Петербурга, не был в России уже более полутора лет. И перспективы вернуться самые неопределенные. “Знаете, это может быть немного опасно”, — признает он.

С 2019 года он живет в Лондоне с женой Ириной. Он говорит по-английски по видеосвязи из своей квартиры в Эрлс-Корт (личную встречу пришлось отменить после того, как я подхватил коронавирус). Вопреки своему статусу мэтра, в общении Гребенщиков оказался прост и обходителен. На его лице пролегли мимические морщины от смеха, а не от хмурого выражения, хотя бывают серьезные моменты, когда его задорный взгляд гаснет.

Например, когда речь заходит о конфликте на Украине. У него там много друзей. “Они не понимают, за что их бомбят, — говорит он. — Я считаю, что это даже не вопиющая несправедливость, а оскорбление человечества как такового. Война без причин”.

Его новый проект Heal the Sky (“Излечим небо”) собирает деньги для крупнейшей детской больницы Украины. Это сборник песен западных музыкантов, в том числе Джексона Брауна, Марианны Фейтфулл и Ричарда Томпсона. Сам Гребенщиков исполнил для него песню вместе с Дэйвом Стюартом, Стиви Никсом и украинским певцом Сергеем Бабкиным.

БГ, как его называют фанаты, выступил составителем этого сборника, который появится в конце месяце на сайте Bandcamp. С некоторыми его участниками он знаком лично: так, в 1989 году они со Стюартом, бывшим участником Eurythmics, даже записали англоязычный альбом. В новой совместной “Песне о войне” Гребенщиков поет по-русски: “Наступит день, и война станет сном // И в небе вновь будет свет // Но только там, где был мой дом // Его больше нет”).

На эти строчки Гребенщикова вдохновили фотографии разбомбленных зданий, в том числе дома друга из Херсона. “Никакого дома уже нет, осталась лишь одна воронка. Я видел, как на Украине уничтожали целые театры — а ведь мы в них играли, — решительно говорит он. — Я очень хорошо знаю эти места".

До начала боевых действий Гребенщиков часто гастролировал по Украине как сольно, так и с “Аквариумом”. “Нашу группу на Украине порой принимали еще теплее и радушнее, чем в России. Это было просто потрясающе”, — вспоминает он. Но сейчас о выступлениях там он даже не помышляет: “Половина украинцев думает: “О, хороший русский — мертвый русский”. Мне много таких писем приходит”.

Спецоперацию осудили и другие знаменитые российские музыканты. Например, обосновавшаяся в Израиле поп-дива Алла Пугачева, одна из самых продаваемых российских артистов за всю историю, в прошлом году высказалась против и сама попросила власти признать ее иноагентом. Другие, однако, либо отмалчиваются, либо, наоборот, активно сотрудничают с Кремлем и его Z-пропагандой.

Последний концерт “Аквариума” в России состоялся в Санкт-Петербурге в ночь перед вводом войск в феврале 2022 года. “Некоторые участники моей собственной группы, “Аквариума” внезапно подались в Z-патриоты, — говорит Гребенщиков. — Это как выступать на Вудстоке с лозунгами: “Да, убивайте и насилуйте вьетнамцев!”. Это нечто несовместимое. Мне этих людей жаль. Что еще я могу сказать? Кто-то думает головой, а кто-то нет”.

С тех пор он ушел из группы и сегодня гастролирует как БГ+. Он живет в Лондоне, но при этом настаивает на том, что он не эмигрант и не изгнанник.

“Вообще-то, нет. Я предпочитаю жить и работать в Лондоне, потому что он подходит мне гораздо больше, чем Санкт-Петербург. Я работаю здесь с 1988 года, — говорит он. Он родился в год смерти Сталина и десятилетиями не мог покинуть Россию. — Бóльшую часть жизни я прожил за стеной, а потом вдруг смог выйти наружу. Так что это мой выбор”.

Когда я брал интервью у Гребенщикова в 2015 году, один прокремлевский телеканал заклеймил его фашистским прихвостнем за то, что он устроил благотворительный концерт для украинских детей-беженцев. Однако он против того, чтобы его считали политическим деятелем. “Я не занимаю никакую позицию, я просто стараюсь вести себя нормально”, — сказал он мне тогда.

Когда я напоминаю об этом, он отвечает: “Что ж, похоже, я оказался достаточно мудр в 2015 году. В моем положении очень легко писать актуальные песни. Сотни тысяч, если не миллионы, немедленно отреагируют: “Я с тобой” или, наоборот, “Я против”. Но песни имеют свойство быстро забываться. Это мне не по нраву! Я хочу, чтобы мои песни остались!”.

Гребенщиков славится своим иносказательным слогом, изобилующим намеками. Понятие “дом” то и дело возникает в его текстах не только как убежище и часть самосознание, но и как место угнетения, откуда хочется сбежать.

“Сегодня страна, где я родился и которую я люблю... — тут он делает паузу, — оказалась в очень прискорбном, трагическом положении. Миллионы и миллионы боятся думать, боятся говорить начистоту. Мы все знаем, что молчание, словно рак, точит тебя изнутри и постепенно убивает. И вот что сейчас происходит. Поэтому я думаю о том, как помочь не только украинцам, но и россиянам, потому что они оказались в ужасном положении”.

Гребенщиков приводит в пример Сократа и его учение о эвдемонии (которую понимает как “духовную добродетель”). “Это значит, что ты живешь, исходя из того, что сделал все, что мог, — все, что считаешь правильным. Это то, чем мы с “Аквариумом” занимаемся последние 50 с лишним лет. В стране, где нет веры словам и нельзя доверять вообще ничему, мы стремились к истинному образу жизни. Это и есть дом”.

____________________________________