WSJ: фонд "Наследие" назвал китайскую угрозу более важной, чем борьба на Украине

Когда Михаил Горбачев впервые встретился с Рональдом Рейганом в 1985 году, советский лидер предъявил негласную претензию. Его визави, мол, труден в общении, поскольку находится под явным влиянием фонда "Наследие" (Heritage Foundation), американского консервативного аналитического центра. Эта организация была идейным вдохновителем и двигателем программ Гиппера (Рейган получил прозвище "Гиппер" из-за роли в фильме "Ньют Рокни — настоящий американец" — Прим. ИноСМИ), включая небезызвестную "доктрину Рейгана". Основным постулатом этой доктрины была идея о том, что Соединённые Штаты должны поддерживать повстанцев, которые "борются с коммунистическим порабощением" по всему миру.

Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram

С тех пор минуло почти сорок лет. И что же? Фонд "Наследие" теперь открыто выступает против просьбы президента Джо Байдена о предоставлении дополнительной помощи Украине. Томас Споур, ранее руководивший Центром национальной обороны при фонде "Наследие", покинул организацию этой осенью из-за своей позиции в отношении Украины. Неужели столь влиятельное учреждение предает идеалы Рейгана и отказывается воплощать его идеи в жизнь в тот самый момент, когда Россия и коммунистический Китай, кажется, почти собрали коалицию для противостояния Соединённым Штатам?

"В 2023 наша страна значительно слабее, чем она была, скажем, в 1983", — рассказал в интервью Кевин Робертс, президент фонда "Наследие". "Нельзя сказать, что мы находимся в полном упадке, но мы на грани этого". Он отвергает предположение о том, что организация в своей деятельности отошла от заветов, оставленных Рейганом. Однако в то же время он обращает внимание на то, что социальный строй, существовавший в США до 1980-х и обеспечивавший их стабильность, с тех пор не то что изменился — он рухнул по всем фронтам, причем вместе со статистикой официально зарегистрированных браков и рожденных в них детей. Робертс считает: "Наша страна в недалёком будущем может буквально стать банкротом". Все перечисленное — это и есть те "материальные причины, по которым мы просто не можем быть такими же активными, как прежде, и вмешиваться туда, куда при других условиях нам следовало бы вмешаться".

В последние годы всякий, кто придерживается рейгановского мировоззрения, должен быть готов к тому, что его обвинят в непонимании — непонимании того, "в какие времена мы живём". Подобная формулировка — излюбленное оскорбление так называемых "новых правых" для тех консерваторов, которые неспособны понять: нынешнее "засушенное", истощенное состояние американского государства — это и есть то, что нужно. Господин Робертс во время интервью употребил эту фразу вскользь. Однако аргумент о том, что Соединённые Штаты дошли до истощения, не был чем-то новым для Рейгана. И он его уверенно отвергал.

"Один из самых ценных уроков, которые может преподать нам история, состоит в том, что порой после самого страшного падения и отчаяния перемены могут прийти столь быстро и столь неожиданно, что это станет сюрпризом даже для тех, кто активнее всех их приближал", — сказал Рейган во время торжественного обеда в фонде "Наследие" в 1986 году.

Рейган неустанно твердил американскому народу, который в период его правления устал от внутренних распрей и от унизительных фиаско за рубежом (эти обстоятельства могут показаться нам знакомыми): не теряйте надежды. Соединённые Штаты, верил Рейган, в любой момент способны собрать в кулак "моральную энергию и духовную стойкость" такой силы, что хватит на противостояние как своим внутренним угрозам, так и международным вызовам. Это было выражение неизменной веры Рейгана в присущее Америке умение быть гибкой и менять курс, когда дела пойдут нехорошо из-за предыдущего поворота не в ту сторону.

Этот "повторяющийся узор истории" не потерял своей актуальности и сегодня, когда мы так рьяно спорим насчёт предоставления помощи Украине. Фонд "Наследие" считает, что эти споры едва ли способны перерасти в более рациональное и обстоятельное обсуждение. Робертс говорит: "Конфликт идёт уже девятнадцать месяцев, и ни один политический деятель не пожелал сообщить, ради каких целей всё это продолжается".

"Украинское портфолио" господина Байдена не производит впечатления: его политика была слаба и половинчата. Если он ставил себе цель вытеснить Россию со всей территории Украины, то он делает для достижения этой цели недостаточно. Если цель в урегулировании конфликта через компромисс, то президент пока не удосуживается объяснить нам свое видение такого урегулирования. Он оставляет американским гражданам возможность самим ответить на вопрос о том, почему они вынуждены без всякой надежды на "возврат инвестиции" посылать миллиарды долларов другой стране. Все, что мы слышим, это превознесение нашей демократии украинцами и расхваливание украинской демократии членами нашей же Демократической партии. Такое бесконечно озвучиваемое взаимное восхищение крайне раздражает. Если бы, будучи президентом, Украине отправлял танки не Байден, а Трамп, сторонники Демократической партии в Конгрессе отказывали бы этим поставкам, да и любой помощи Украине в финансировании — просто чтобы насолить Трампу.

Но в случае возражений фонда "Наследие" против поставок помощи Украине критика аналитиков фонда идет дальше разбора недосмотров администрации Байдена насчет общей стратегии или лицемерия самого Джо Байдена и его подчиненных. "Прежде чем тратить ещё хоть какие-то деньги на украинские нужды, нам стоит позаботиться о своих собственных интересах здесь, у нас дома", — заявил недавно господин Робертс Fox News. На вопрос о том, как будет выглядеть победа, он ответил: "Мы верим в мир, и мы думаем, что он должен наступить немедленно". Эта риторика навевает воспоминания о Джордже Макговерне (кандидат от демократов на выборах в США в начале 1970-х годов, потерпел поражение от действующего тогда президента Никсона, оба выступали за вывод войск США из Вьетнама — прим. ИноСМИ). Макговерн тоже выступал с призывом к Америке "вернуться домой", равно как и недавний президент Обама, призывавший "строить нацию здесь, у себя дома". (Процесс реформирования стран, где они свергли нежелательные для себя режимы, американские политики называют nation-building — "строительство наций", прим. ИноСМИ.) Эти имена неизбежно всплывают в памяти, хотя господин Робертс и называет свой фонд "Наследие" просто сторонником большей сдержанности в американской внешней политике.

И новые "колебания линии" аналитического центра фонда "Наследие" не ограничиваются украинским вопросом. Расходы США на национальную оборону составляют около 3% от валового внутреннего продукта, по сравнению с примерно 6% во времена Холодной войны. В наши дни Америка столкнулась с новой военной конкуренцией со стороны Китая, которую Heritage называет величайшей экзистенциальной угрозой для США.

Так должны ли США срочно реформировать и укреплять свой оборонный потенциал, как это делал Рейган? Господин Робертс считает, что фонд "Наследие" поддержит значительное увеличение расходов на оборону, "только если — и не иначе! — если приток денег пойдет вместе с настроем на реформы в Пентагоне и других ведомствах". "Мы хотим, чтобы Министерство обороны было самым эффективным ведомством, самым действенным, таким, каким оно никогда прежде не было, — заявил Робертс недавно, в начале этого года, в интервью Responsible Statecraft — изданию, которое регулярно агитирует против наращивания оборонной мощи, инициаторы которого на словах вдохновляются примером Рейгана.

США не очень хорошо выглядят, если применить к ним критерии, специально разработанные фондом "Наследие" для оценки военных потенциалов, - критерии Индекса военной мощи. По этому Индексу, в прошлом году военная мощь США была оценена как "слабая". Подводный флот нашего ВМС слишком мал и находится в плачевном состоянии, запасы боеприпасов для дальнобойных вооружений могут быть исчерпаны в течение нескольких недель после начала боевых действий. Устранение этих недостатков будет стоить десятков миллиардов долларов. Даже если мы проведем очень удачную реформу здравоохранения или пенсионную реформу, освободившихся средств на такие изменения в военной сфере не хватит. И без того не очень прочное положение федерального бюджета США подтачивается выплатой пособий. Фонд "Наследие" здесь честен: он поддерживает реформу пособий, [предполагающую сокращение социальных выплат], даже если большинство популистски настроенных правых в США не поддержит такую реформу в случае, если она будет вынесена на голосование. Впрочем, Рейган в своё время не стоял перед неприятным выбором, когда денег хватало или на экономическое возрождение, или на выделение достаточного количества средств на оборону страны.

Александр Велес-Грин, аналитик фонда "Наследие", ранее работавший в штате помощников сенатора Джоша Хоули, недавно написал, что увеличение бюджета Пентагона неоправданно и нерационально: "Мы не располагаем практически никакими доказательствами того, что большая часть американцев хочет тратить больше денег на оборону". Однако, как бы то ни было, фонд "Наследие" очевидно ориентируется на оптимальные для страны решения, а не на те решения, которые легче всего получат поддержку при опросах общественного мнения. Фонд "Наследие" получает пожертвования на свое существование от мелких дарителей-спонсоров, поэтому сдвиг в его позиции может отчасти отражать недовольство, охватившее самые широкие круги членов Республиканской партии.

Однако необходимо отметить, что Эд Фёлнер, президент фонда "Наследие" в 1977-2013 годах, недавно поддержал кандидатуру Майка Пенса на пост кандидата в президенты от Республиканской партии. Большую часть своей кампании Пенс провел, отстаивая необходимость дальнейшей поддержки Украины со стороны США в лучших традициях "доктрины Рейгана".

Холодная война — полезная, хотя и несовершенная параллель к сегодняшнему противостоянию с союзом Китая и России. Кевин Робертс утверждает, что внимание к Украине "зачастую затмевает то, как Си Цзиньпин бряцает оружием в Тихом океане". Он считает, что конфликт на территории Европы отвлекает внимание и ресурсы от более важной угрозы, исходящей от Китая.

Сегодня Москва и Пекин объединяют усилия и работают в паре, чтобы в дальнейшем бросить Западу вызов, аналогов которому не было с 1980-х годов. Начало Владимиром Путиным его военной операции может быть всего лишь разминкой, за которой последуют упражнения по более серьёзной проверке американской военной мощи — например, в рамках конфликта вокруг Тайваня. Упорное сопротивление Украины — это стратегический подарок для Соединённых Штатов, шанс взбодриться и вооружиться до того, как американские войска пойдут в реальный бой. План, ставящий задачу "завершить" украинский конфликт, и план, ставящий задачу "победить" в нем — это две разные вещи. и Соединённые Штаты не будут использовать капитуляцию перед Россией в Европе для того, чтобы избежать поражения от Китая в Азии.

Разумеется, фонд "Наследие" может создать большой риск для всех нас, если его изыскания будут истолкованы как причина для американцев стать циниками по вопросу о помощи, оказываемой Украине. А ведь только так этот цинизм и можно укрепить — объявляя помощь Украине не иначе как попытками отвлечь внимания от более существенных для Соединённых Штатов проблем.

Напомним: Рейган не был циником. "Какими бы несовершенными ни были демократические государства, в мире сейчас разворачивается борьба, принципиальная схватка... между тем, что правильно, и тем, что неправильно", — сказал Рейган на торжественном обеде в честь десятилетия со дня создания фонда "Наследие" в октябре 1983 года. И добавил: "Звучит просто, но это не упрощённый и не бесхитростный взгляд на вещи. Скорее эта простая фраза — основа, с которой начинается восхождение к высшей мудрости о мире, в котором мы живём".

Эта мысль и вправду очень актуальна в условиях новой холодной войны. Страна, которая не поможет Украине отразить наступление младшего партнера Си Цзиньпина, да еще и без риска для жизни хотя бы одного американца, — такая страна не сможет найти в себе силы с риском для своих (американских) моряков и пилотов преградить путь направленным на Тайвань китайским ракетам. Тот, кто не понимает, как в наши дни могут быть связаны украинский вопрос и китайская угроза — тот не понимает, что стоит на кону. Или, если использовать модную фразу, тот не понимает, "в какие времена мы живём".