FA: Россия успешно использует нетрадиционные методы борьбы на Украине

В сентябре я посетил командный пункт украинского полка "Цунами" – добровольческого подразделения в несколько тысяч солдат, сражающегося на востоке страны. Это был первый раз, когда я находился внутри КП после службы в вооруженных силах Соединенного Королевства во время его кампании против Исламского государства* (также известного как ИГИЛ) в северном Ираке семь лет назад. Из тесного подвала недалеко от Краматорска я наблюдал на экранах, как передовые отряды "Цунами" пробирались между развалинами разрушенных домов, очищая деревню от российских солдат. Подполковник Александр Гостищев, командир полка, с помощью игрового программного обеспечения обдумывал действия на своей стороне фронта, удар минометами и дронами по дому, в котором засели трое российских солдат. Русские лежали распростертыми, как будто желая слиться с руинами вокруг них. В конце концов, "Цунами" ударил по дому одним минометным снарядом. Когда дым рассеялся, мы увидели, что русские больше не двигаются. Никаких торжеств со стороны украинцев не последовало. Вместо этого солдаты двинулись вперед к следующей позиции русских.

Через неделю, после того как я вернулся в Британию, полк послал мне сообщение, что отбил деревню. Это была последняя из череды его маленьких побед. В том месяце "Цунами" освободил чуть менее полутора километров территории Украины, но ценой 15 жизней и множества раненых. (Солдаты уклоняются от сообщения точных цифр.) Это означает одну смерть на каждые 100 метров земли. А полку предстоит пройти еще много километров.

В первый год конфликта Украины с Россией старания и жертвы таких полков, как "Цунами", служили вдохновением для населения Запада. Миллионы людей по всей Европе и США размахивали украинскими флагами и аплодировали, когда отчаянные украинские бойцы останавливали жестокое наступление России. Оружие текло в Киев, а западные военные обучали тысячи украинских солдат. Европейский союз предоставил стране миллиарды долларов экономической поддержки.

Но в последнее время темпы продвижения Украины явно замедлились. "Наши брифинги отрезвляют", — сказал в августовском интервью CNNМайк Куигли, сопредседатель инициативной группы Палаты представителей США по Украине. Другой западный чиновник заявил изданию, что "крайне маловероятно", что Киев сможет "изменить баланс этого конфликта". Некоторые политики даже призвали свои страны прекратить помогать Украине. Вашингтон не может договориться о новом пакете финансирования помощи Киеву.

За последние шесть месяцев многие видные западные аналитики не раз заявляли, что Россия и Украина должны начать переговоры. По их мнению, урегулирование с Россией неизбежно. Мало что указывает на то, что Кремль задумается о возможности вывода войск, и он готов отдать много жизней, чтобы удержать землю, которую заняли русские. Российская армия создала слишком много квадратных километров минных полей, чтобы Киев мог вернуть себе все, что он потерял. А согласно сохранившимся пока первоначальным ожиданиям Запада, урегулирование путем переговоров по-прежнему должно стать украинским триумфом. Как написал на страницах ForeignAffairsв июле политолог Сэмюэл Чарап, "даже разделенная Украина, которая будет процветающей и демократической при условии твердой приверженности Запада ее безопасности, будет являть собой подлинную стратегическую победу".

Тем не менее предполагать, что прекращение огня будет соблюдаться или что Россия когда-либо прекратит попытки подорвать суверенитет Украины, означает неправильно понимать цели Москвы и, вместе с тем, российские способы ведения войны. Хотя американские и европейские аналитики могут рассматривать результаты конфликта с точки зрения относительных побед и поражений на поле боя, для Москвы СВО на Украине определяется гораздо более широкими факторами (автор намеренно ни разу не упоминает расширение НАТО к границам России. – Прим. ИноСМИ). Это та сфера политики, который включает в себя множество инструментов государственной власти, в том числе религию, кампании по дезинформации, поставки энергоносителей, политические убийства и экспорт зерна. И все это помимо стандартных инструментов войны типа артиллерийских налетов.

Для России целью в военных конфликтах не всегда является разгром армии противника. Эти цели могут включать в себя задачи дать России больше власти над своими соседями или ослабить государства и альянсы, которым она противостоит, такие как НАТО. В украинском конфликте Путин пытается не только задушить независимость Украины, но и, как он утверждает, ослабить НАТО в борьбе нынешнего поколения россиян за спасение России. Этот конфликт продолжается уже почти 20 лет, и целью России являются не только украинские солдаты на поле боя, но и украинское гражданское население, а также население западных стран и их лидеры.

Подход России к конфликтам, рожденный ее революционным советским наследием, выходит за рамки собственно российских интересов. Он являет собой образец того, как и другие потенциальные противники Запада могут противостоять Соединенным Штатам, Европе и их партнерам в других регионах. Например, Китай и Иран имеют такие же всеобъемлющие подходы к конфликтам, которые они уже применяют на своих соседях. Поэтому понимание российских способов ведения войны имеет решающее значение не только для поддержки Украины, но и для защиты всего международного порядка, основанного на правилах.

Россия уже давно являлась сокровищницей творческого мышления как в области обычных, так и в нетрадиционных способов ведения войны. В области обычных войн в 1920-х и 1930-х годах советские военные мыслители генерировали новые идеи, такие как концепция глубокого боя — прорыва линий обороны противника и создания непрерывного движущегося фронта. Эти идеи сформировали и продолжают формировать военное мышление НАТО.

В сфере неконвенциального оружия советское влияние было еще более глубоким. С момента советского государства его лидеры разработали целый ряд идей и методик ведения конфликтов диверсионными способами, включая подделку документов, внедрения агентов за границей и организацию кампаний по дезинформации. Первым примером такого рода стала имевшая поистине революционное значение операция "Трест". В 1920-е годы оперативники "Треста" создали в Европе фиктивные подпольные политические ячейки, чтобы проникать в антисоветские организации и заманивать их боевиков обратно в Советский Союз, где они подвергались казни. В операции "Трест" использовалось сложное сочетание подставных организаций, активных мероприятий по дезинформации, шпионажа и физических ликвидаций. "Трест" явился той моделью, которую Советский Союз будет применять на протяжении всего двадцатого века.

Таким образом Советский Союз оказал значительное влияние на изменения в двух способах ведения войны: традиционных и подрывных. В советской терминологии конвенциональная война ("традиционная война" в военной терминологии США) обычно обозначалась как "война", а нетрадиционные формы конфликта — как "борьба". Война была делом Красной Армии, тогда как борьба была делом секретной службы КГБ и Коммунистической партии. Война основывалась на обычных открытых средствах ведения боя, таких как танки, самолеты и солдаты в военной форме. Борьба, напротив, включала в себя такие скрытые инструменты, как шпионаж, шантаж, насилие, творимое марионеточными военизированными и террористическими силами. Хотя эти два способа ведения войны теоретически были объединены, на практике это было не так.

После распада Советского Союза в конце 1980-х годов Москва ненадолго отказалась от этих идей, поскольку ее финансовые возможности значительно сократились, и она отступила в большей части мира. Но начиная с конца 1990-х годов российское государство снова начало планировать меры по противодействию угрозам и потенциальным конфликтам, с которыми оно столкнулось.Представители российских силовых ведомств, мотивированные понесенными страной жертвами, пришли к выводу, что основные угрозы исходят от превосходства США и их союзников как в прямой обычной войне, так и в опосредованном психологическом конфликте. Кремль знал, что не сможет сравниться с НАТО в применении жесткой силы, даже на своем заднем дворе. И тогда он стряхнул пыль со своей хорошо знакомой ему старой тактики. Результатом стала разработка российской военной доктрины, которая объединила два способа ведения войны России в единый, тесно связанный с ее политическими целями. В широком смысле эта доктрина использует все инструменты государства для максимизации мощи России.

И таких инструментов много. В ходе моего собственного исследования я обнаружил чуть более 100 таких операций за пределами узких рамок обычных военных мероприятий. К ним относятся, например, использование русского православия для обеспечения лояльности населения, захват заложников, шантаж, публикация военной поэзии и использование поставок энергии в качестве оружия. Не каждый инструмент используется в каждом конфликте. Средства, которые сработали в Сирии, не будут аналогичными тем, что используются в кампаниях по дезинформации в Европе или США. Время применения каждого из них зависит от контекста конфликта.

Но нигде эти инструменты не использовались так обширно, как на Украине. Фактически Москва применяет их против Киева уже почти два десятилетия. Хотя многие аналитики полагают, что российско-украинский конфликт начался с российской СВО в 2022 году или с аннексии Крыма в 2014 году, датой начала российско-украинского конфликта на самом деле является "Оранжевая революция" 2004 года, когда украинские активисты помешали утверждению президентом коррумпированного, пророссийского кандидата Виктора Януковича после его фальсифицированных выборов. Кремль ответил, используя политические, экономические и информационные рычаги, чтобы ослабить оппонентов Януковича. Москва, например, предоставляла деньги и газовые контракты симпатизирующим России украинским олигархам, что позволяло им покупать части восточных отраслей промышленности Украины и финансировать пророссийских политиков. Кремль занимался шпионажем и коррупцией, чтобы ослабить украинские спецслужбы и министерство обороны. (Руководители обеих организаций в разное время были владельцами российских паспортов.) Он широко распространял дезинформацию в соцсетях. А российское телевидение транслировало на Украину шоу, в которых, как сказал мне один украинец, утверждалось, что Москва "имеет право вмешиваться в дела соседних стран".

Тактика России, похоже, оправдала себя: в 2010 году, через шесть лет после революции, Янукович стал президентом. Затем он приступил к смене союзнических ориентиров Киева. В конце 2013 года Янукович отказался от давно запланированного соглашения об ассоциации с Европейским союзом. Вместо этого он объявил о заключении пакта с Россией. Если бы Украина подписала его, этот договор стал бы кремлевским путчем, доказательством мощи непрямых методов войны. Но прежде чем этот договор был официально оформлен, тысячи активистов гражданского общества наводнили центр Киева, чтобы начать трехмесячные протесты. Десятки людей были убиты украинскими полицейскими, но насилие не смогло остановить движение. В конце концов Янукович был вынужден покинуть свой пост.

Но это не сдержало Путина, и он начал приближаться к традиционной форме войны, отправив "безымянные" российские войска на восточную Украину и в Крым. Эта операция носила нерегулярный характер и в значительной степени опиралась на военизированные формирования и сотрудников разведки. В ней были отголоски конфликтов 1990-х годов, которые осуществляли российские боевики в Молдове и Грузии, хотя и в более широком и профессиональном масштабе. Фактически, оперативный план для Украины в целом следовал шаблону, написанному в 2013 году Валерием Герасимовым, начальником Генерального штаба России, который, в свою очередь, очень напоминал более ранние разработки КГБ по организации государственных переворотов.

Инспирированное Россией восстание полностью увенчалось успехом в Крыму и частично в восточных областях Донецкой и Луганской области, где российские оперативники, организованные преступные группы и местные бандиты создали две "народные республики", которые были якобы независимыми, но на самом деле контролировались Москвой. Однако в других местах на востоке Украины, в том числе в таких городах, как Харьков и Днепр, перевороты провалились. В южном портовом городе Одессе усилия России были буквально уничтожены пламенем: ядро московской ячейки из 40 человек сгорело заживо в здании профсоюза.

Но, несмотря на неспособность России спровоцировать политический коллапс Украины, даже эти скромные успехи позволили России создать управляемый конфликт, блокируя любые возможные шаги Украины к членству в ЕС или НАТО. Москва попыталась превратить эти частичные достижения в широкую политическую победу. Поэтому, захватив Крым, Кремль использовал Донецк и Луганск как рычаги воздействия на переговоры. По словам Москвы, провинции могут воссоединиться с Украиной, но только при условиях, которые вынудят Киев принять на своей территории пророссийские военизированные формирования и политические партии. Такая договоренность поставила бы Украину во все более тесные отношения с Россией, медленно удушая подлинную независимость страны.

Киев разгадал этот гамбит, и мирные минские переговоры провалились. К 2020 году стало ясно, что стратегия Путина терпит неудачу. Россия и Украина все еще вели переговоры по поводу Востока, но Киев одновременно углублял свои отношения с Западом. Россия продолжала де-факто контролировать захваченную территорию, но при этом утратила свою "мягкую" силу и потеряла международное влияние. В стремлении подчинить Украину Путин создал именно ту единую украинскую идентичность, которую он хотел уничтожить. Как сказал мне один киевлянин: "У нас есть такое выражение: спасибо Путину и Януковичу за создание украинской нации".

Несмотря на это, Путин по-прежнему был одержим идеей контроля над Украиной. И вот, исчерпав все свои невоенные и полувоенные варианты, он отдал приказ о крупной военной спецоперации на Украине в феврале 2022 года. Начался третий этап конфликта: открытая война.

Основная цель Путина — быстрое подавление киевского правительства — была сродни действиям Советов в Венгрии в 1956 году или Чехословакии в 1968 году, куда Москва направила войска и танки, чтобы подавить оппозицию и восстановить свою власть. Но в отличие от тех двух случаев, на Украине российская армия показала слабые результаты. Беспорядочная, но жестокая спецоперация Путина было полной противоположностью принципам, которых традиционно придерживается российская доктрина. Однако в течение нынешнего года российская стратегия изменилась. Хотя Путин по-прежнему сосредоточен на крупномасштабных боевых действиях с использованием обычных вооружений, он поставил перед собой три взаимосвязанные цели. Чтобы достичь их, Путин снова использует сочетание традиционных и нетрадиционных методов ведения войны.

В сфере конвенциальных боевых действий Москва сосредоточена на удержании своих оборонительных линий. Это делается путем нанесения таких больших потерь наступающим силам Украины, что такие полки, как "Цунами", фактически обескровлены. И эта стратегия может сработать, поскольку Киев, в отличие от Москвы, весьма чувствителен к потерям.

Однако Россия объединила эту традиционную военную стратегию с нестандартными методами. Один из них — использовать беспилотники и ракеты для уничтожения гражданской инфраструктуры Украины, в частности систем водо- и электроснабжения, чтобы сделать жизнь во время войны невыносимой для народа страны. Пока украинцы отказываются сдаваться. Однако атаки Путина сильно разрушили экономику Украины, которая с начала войны сократилась на 25%.

К тому же Путин по-новому занялся тем, что русские понимают под словом "борьба". Он, например, пытался заблокировать экспорт украинского зерна через Черное море, чтобы заставить развивающийся мир потребовать прекращения конфликта. Эта блокада также призвана разжечь инфляцию в Европе в надежде побудить народы континента подтолкнуть Украину к уступкам. Отдельно от этого Путин пытается усилить те западные голоса, которые хотят быстрого урегулирования конфликта.

Что же должен делать в этих условиях западный альянс? Его первая задача — четко уяснить для себя стратегию России и понять, что цели Москвы выходят за рамки наземной войны и направлены на то, чтобы нанести ущерб поддержке Украины со стороны США и Европы. Действительно, сокращение этой поддержки может быть основной целью России. Западная поддержка Киева — это то, что украинские политики и военные назвали бы "центром тяжести" конфликта. Это тот важнейший фактор, который в случае успешного разрушения Россией приведет к краху всех остальных.

Как только западные официальные лица осознают это, они должны повторно взять на себя обязательства поддерживать Киев. Последний бюджет Путина ставит российскую экономику на военные рельсы. Путин ведет войну на истощение против украинской армии, против населения Украины и против сторонников Украины. Чтобы помешать ему победить, производственные линии США и Европы должны постоянно поставлять оружие Украине, а вооруженные силы США и Европы должны предлагать систематическую и широкомасштабную подготовку для модернизации украинской армии. Франция, Великобритания и США также должны убедить развивающийся мир в том, что борьба Украины справедлива, а репрессивной силой является Россия. Так они по крайней мере не проиграют битву за Глобальный Юг.

Предпринимая эти шаги, западные представители власти должны понимать, что поддержка борьбы Украины за независимость прежде всего отвечает их интересам. Любой результат, который оставит Путина со значительной частью Украины, позволит ему заявить, что он остановил НАТО у ворот России. Путин объявит о победе и перевооружится для создания новых волн прямых или непрямых конфликтов.

Учитывая жесткую решимость Путина, НАТО и ЕС должны признать тот факт, что они будут находиться в состоянии глубокой холодной войны с Кремлем, пока Путин будет президентом России, а возможно, и после этого. Западу необходимо разрабатывать сценарии военных игр, чтобы избежать будущих конфликтов и искать меры, которые могли бы сдержать попытки России ослабить западное общество и международный порядок. Западу необходимо помнить о той глобальной тактике, к которой может прибегнуть Путин, например, к организации кибератак в невиданных ранее масштабах, разжиганию насилия на Балканах или разрушению интернет-кабелей и энергетических трубопроводов в европейских морях.

Эти действия будут заставлять Запад держать Россию в поле своего неослабного внимания, что будет истощать его ресурсы и ослаблять его способность противостоять другим международным угрозам. Они, безусловно, затруднят Соединенным Штатам адекватное реагирование на вызовы со стороны других основных конкурентов: Китая и Ирана. Как и Советский Союз, оба эти государства имеют революционное наследие и, подобно сегодняшней России, применяют интегрированные подходы к конфликтам. Пекин, например, превращает торговлю в оружие в своих интересах точно так же, как Москва манипулирует экспортом энергоносителей. Как и Россия, Китай занимается кибератаками наряду с кражей интеллектуальной собственности. Пекин также стремится расширить свои территориальные воды в Южно-Китайском море. Иран, со своей стороны, использует религию, различного рода пропаганду, а также насилие со стороны своих полувоенных и террористических групп для того, чтобы расширить свою власть, не развязывая традиционные войны. Тегеран вскоре может использовать и ядерные угрозы, как это делает сейчас Россия.

Методы ведения военных действий этими странами показывают, что конфликт редко бывает бинарным — либо война, либо мир. Напротив, война – это такой континуум, который включает в себя множество аспектов государственной власти. В действительности, военная доктрина России — это не столько доктрина войны, сколько доктрина государственности, которую она и другие страны будут использовать для подрыва западного альянса и международного порядка. Остановить эти ревизионистские силы очень важно для защиты демократий от авторитарных стран. Но это будет непросто. Как и солдатам полка ВСУ "Цунами" на передовой, нам предстоит пройти по этому пути еще множество километров.