Слова и действия консервативной революции

Инаугурация Хавьера Милея представляла собой необычное для Аргентины зрелище, как по форме, так и по замыслу. С одной стороны, правый подход, с учетом экономических факторов, – гораздо более выраженный, чем во времена президентства Маурисио Макри. С другой стороны, яркая гиперреформистская экспрессивность, которая напоминает о Кристине Киршнер. Церемония была таинственной и эмоциональной, казалось, звучал призыв "быть готовым на все" – если не смысл, то накал был именно таким. Партия Милея La Libertad Avanza обескураживает: ее стиль кричит о консервативной революции, которая во время инаугурации проявила себя как в поступках, так и в словах.

Одна из оригинальных черт новых правых, только что пришедших к власти, заключается в том, что, в отличие от партии Pro ("Республиканское предложение"), они заявляют о себе, как о части исторического процесса. Милей представляет себя не как главу команды технократов, а как лидера народного ополчения, охваченного "идеями свободы", укорененного в традиции и влекомого утопией. Действия этой силы являются частью целого, которое временами граничит с религиозностью: команда Милея предлагает своего рода "план избавления".

Вступив в должность, Милей взял на себя труд должным образом рассказать "откуда мы пришли" и "куда мы идем". Для этого он предложил идеологически насыщенную периодизацию истории. С момента провозглашения в 1816 году независимости началась история свободы, теория которой была разработана Поколением 37-го года. Сто лет назад все это закончилось. С тех пор страна была захвачена идеями коллективизма. Их продвигал паразитический политический класс, выступавший за модель, которая "порождает только бедность, застой и несчастье". Вчера этому упадку пришел конец. Новое правительство обещает восстановить связь с сильной Аргентиной XIXвека и освободить общество от ига "касты" ("каста" – излюбленное словечко Милея, сам он в интервью CNN рассказывал, что называет так политиков, которые находятся у власти, но действуют аморально, преследуя свои интересы и нанося вред народу – прим. ИноСМИ).

Эти его аргументы доходчиво объясняют, почему по совету своего консультанта по имиджу Сантьяго Капуто (Santiago Caputo) Милей решил не обращаться к законодателям в зале Конгресса, а выступить перед толпой, которая встречала его на площади. Сигнал понятен: его правительство положит конец столетней тенденции, за которую несет ответственность политическое руководство, представленное в Законодательном собрании. Важны детали: новый президент подчеркнул, что проблеме уже более ста лет. А если точнее, то национальный кризис начался в 1916 году, в период президентства Иполито Иригойена. Стоит ли копать глубже? Не во всеобщем ли избирательном праве кроется корень проблемы? Зеркала всегда коварны. Иригойен, пришедший к власти с весьма незначительным потенциалом что-то изменить, использовал аналогичную поляризацию. Он был тем "делом", которое противостояло "режиму". Первый президент-радикал тоже не захотел выступать перед законодателями. Он оставил письменное обращение. Для него конгресс был убежищем бюрократов, которым не хватало престижа.

Речь Милея раскрывает суть популистского подхода. Речь идет о попытке завладеть недовольством избирателей происходящим в общественной сфере и перенаправить всё это на представителей элиты. В одном знаменитом письме Флорентийскому совету Макиавелли рассказал, как получить любовь недавно завоеванного народа: "Вы должны расположить к себе народ, продемонстрировать этому народу какими безжалостными могут быть те, на которых они возлагают ответственность за свои страдания". У этого метода есть побочный эффект: по этой логике создается враг. Вспомните о Киршнерах. Милей этим и занимается: враг – это каста, к которой относится неопределенный круг лиц, поскольку в него входят те, кто выступает против целей новой администрации. "Мы не спрашиваем, откуда они, только то, куда они намерены идти". Те, кто хочет двигаться в ином направлении или стоять на месте, – вот они и есть "каста". Присоединение – это своего рода Иордан.

Чтобы справиться с самой сложной задачей нового президента – стабилизировать экономику, – нужно сначала определить врага, а он изменчив. Инаугурационная программа Милея наверняка напомнит о классическом предупреждении Уинстона Черчилля: "Мне нечего предложить вам, кроме крови, труда, слез и пота". Горькое заявления Черчилля было оправдано: ведь сделал он его в момент, когда Британия подвергалась внешнему нападению. Именно поэтому для экономической политики так важно определить врага: в этом аспекте подход La Libertad Avanza теряет всякое сходство с позицией Киршнеров и начинает напоминать позицию партии Pro. В этом проявляется либерально-консервативная сущность Милея.

Враг – это все последние сто лет, а особенно период киршнеризма. Именно против этого противника должна вестись основная борьба. Это было главной темой речи Милея, который не поддался искушению поднять тысячу других подходящих моменту вопросов. Он сосредоточился на главном: нужно навести порядок, и тогда Аргентина вновь вернется на путь прогресса, с которого она свернула "более ста лет назад".

Новый президент заявил, что сделать это можно только шоковыми методами, ведь все "постепенные планы провалились". Это было предсказуемое, но в то же время любопытное замечание. Луис "Тото" Капуто и другие члены команды были основными героями поэтапного эксперимента президента Макри. Они входили в кабинет Альфонсо Прат-Гая. Правда, теперь они наконец все поняли.

Милей сделал заявление неопределенного содержания: "Денег нет". Это маркетинговый слоган или финансовая новость? Объявил ли он, строго говоря, что внешнего финансирования не будет? Профессиональные экономисты сильно сомневались, что Международный валютный фонд предоставит дополнительные ресурсы. В Вашингтоне понимают, что сделать это можно будет только позднее при обсуждении новой программы. Что же случилось с альтернативными источниками? Есть ли новости из Катара или какого-то другого Эльдорадо? Эти сомнения усугубляются еще одним интригующим заявлением нового президента: "Списание долга является чрезвычайно сложной задачей". Промелькнула в его речи и идея реструктуризации. Это уже не первый такой случай. Капуто и его непосредственный начальник, глава правительства Николас Поссе (Nicolás Posse), уже вступали в контакт с Андресом де ла Крусом (Andrés de la Cruz), юристом из юридической фирмы Cleary Gottlieb, который занимается аргентинскими делами в Нью-Йорке на протяжении уже нескольких администраций, будто бы он сам входит в "касту". Более того, в экономической команде широкой поддержкой пользуется идея о том, что МВФ должен взять на себя ответственность за катастрофу, оставленную Серхио Массой (председатель Палаты депутатов при предыдущем президенте Фернандесе – прим. ИноСМИ). Николас Духовне (Nicolás Dujovne) выразился в статье для La Nación самым жестким образом: "Аргентина достигла уровня инфляции в 140% при соблюдении установленных целевых показателей". Также будет предпринята попытка полного пересмотра договора с МВФ.

Милей был предельно честен, рассказывая о сложностях при проведении реформ. Он нарисовал мрачную картину полученного "наследства". По его словам, кризис был настолько сильным, что волна инфляции будет преследовать страну еще 24 месяца. В начале, предупредил он, будет еще хуже. Но в конце экономику ждет многообещающее возрождение. Толпа скандировала "экономист с бензопилой", и это доказывает, что у народа сложилось положительное представление о новом президенте.

Но инаугурация Милея не развеяла сомнений. Как будет осуществляться эта переориентация макроэкономики? Президент подчеркнул, что кризиса больше не будет. Это возможно, но будет ли что-то подобное? Правда ли, что Казначейство заберет песо, которые финансовые учреждения хранили в Центральном банке, через новые облигации и будет торговать ими на Уолл-стрит? Дефицит будет финансироваться уже не за счет эмиссии, а за счет сбережений вкладчиков – может быть, каких-то конкретных: компаний с крупными запасами песо.

Милей неоднократно повторяет одну и ту же мысль. Он собирается сократить фискальный дисбаланс за счет замораживания расходов. Подумал ли он о правовой стороне? Ведь по меньшей мере 60% государственных расходов затронуты положениями об индексации. Это вызов для стратегического чиновника в новом кабинете: Родольфо Барра (RodolfoBarra), отвечающего за споры с Административным судом, который он знает как никто другой. Что касается этого направления, то стоит отметить действия судей. Орасио Росатти (Horacio Rosatti), Карлос Розенкранц (Carlos Rosenkrantz), Хуан Карлос Македа (Juan Carlos Maqueda) и Рикардо Лоренцетти (Ricardo Lorenzetti) остались в Палате депутатов, чтобы послушать инаугурационную речь президента. "Мы готовы", – гласило их послание.

Особый аспект фискальной реформы затрагивает государственные предприятия. Это раздел проекта Универсального закона, координируемого Офисом кабинета министров. Он включает в себя разрешение на приватизацию компаний, а также реформу трудового режима для государственных служащих. Под приватизацией понимается прекращение государственных субсидий и, на втором этапе, передача их работникам. Это предложение вызвало серьезные затруднения: никто не соглашается возглавить хоть какую-то из компаний для выполнения столь рискованной задачи. Так, известный специалист по административным вопросам, близкий к новому кабинету министров и в то же время поддерживающий прекрасные отношения с Массой, отклонил предложение возглавить AySA (Agua y Saneamientos Argentinos; Аргентинские водопровод и канализация). Этот конкретный случай перехода стал предметом разговора между Милеем и Массой в прошлое воскресенье. Речь идет о том, чтобы помочь Малене Гальмарини (Malena Galmarini), которая сегодня возглавляет предприятие. Нечто подобное произошло и с национальным управлением социальной безопасности (ANSES): Каролине Пипаро (Carolina Píparo) пришлось смириться с тем, что возглавить организацию у нее не выйдет. Эксперт, который должен был помогать ей, отказался рисковать, изменяя формулу выплаты пенсий. Доминго Кавальо (Domingo Cavallo), который завоевывает все большее значение в новой правящей партии, "спас" Милея, порекомендовав ему кандидатуру влиятельного Освальдо Джордано (Osvaldo Giordano).

Сосредоточившись на бюджетных корректировках, Милей не упомянул о либерализации рынков, которую он так активно проповедовал все эти годы. Прежде всего, о коммерческой либерализации. Предпринимателям дали глотнуть воздуха. По крайней мере, на некоторое время. Однако им пришлось согласиться, что они не будут делать никаких инвестиций, пока налогово-бюджетная система не будет пересмотрена. Ни слова не было сказано и о профсоюзном движении. В прошлом так не делали, но в этот раз предпринимателей и профсоюзных деятелей к "касте" не приблизили. Со стороны Милея это предусмотрительный ход.

Как всегда, когда кто-то начинает намекать на революцию, стоит спросить, кто такие эти революционеры и насколько они последовательны. Церемония инаугурации дала нам несколько намеков. Начнем с деталей: в резолюции о президентской стратегии, зачитанной секретарем Сената, слово "вице-президент" фигурировало в мужском роде. Наступила новая эра. Другие детали церемонии были еще более значимы. По дороге от отеля Libertador в Конгресс Милея сопровождала его сестра Карина, и этот факт подтверждает многое из того, что уже известно о новом президенте. Их тандем – основа всего происходящего.

Однако кое-что все-таки меняется. К удивлению знатоков церемоний, присягу у нового президента принимала Кристина Киршнер. Это произошло по его просьбе. Он не хотел, чтобы Виктория Вильярруэль (Victoria Villarruel) заставляла его читать клятву (речь о новом вице-президенте Аргентины – прим. ИноСМИ). Это изменение потребовало переговоров с Киршнер. Госпожа Киршнер была счастлива: она восприняла это как признание. Было заметно, что сейчас настроение у нее гораздо лучше, чем во время переходного периода с Макри. Во время переговоров с La Libertad Avanzaбыл затронут центральный для нее вопрос: охранять ее будет не министерство безопасности, а военные. Она не хочет, чтобы этот вопрос зависел от Патрисии Буллрич (Patricia Bullrich), с которой она связывает попытку покушения на себя, совершенную Сабагом Монтьелем (Sabag Montiel).

Напряженность между Милеем и Вильярруэль проявилась и в вопросе о назначении временного председателя Сената. Кандидат Милея, Франсиско Паолтрони, заявил, что вице-президент, объединившись с сенатором Хосе Майансом, хочет помешать ему занять этот пост. Майянс опасается, что Паолтрони повлияет на жесткую структуру власти. По состоянию на вечер воскресенья Паолтрони оставался наиболее вероятной кандидатурой на эту должность. Но как скоро Вильярруэль станет частью "касты" и внесет свой вклад в те самые сто лет партийных расточительства?

Все эти вопросы блекнут перед новым феноменом: международным вниманием к успеху Милея. Давненько аргентинский нарциссизм не был так польщен взглядами мировой общественности – сферы спорта это, конечно, не касается. Аргентину в очередной раз посетил король Испании, над послом в которой уже начали думать. В списке претендентов значится имя Беттины Гвардиа де Бульгерони (Bettina Guardia de Bulgheroni), жены предпринимателя Алехандро Бульгерони (Alejandro Bulgheroni), у которой установились близкие отношения с семьей Милей. Но вот вопрос: станет ли Киршнер препятствовать ее назначению, ведь она имеет статус налогового президента Уругвая? Подобную причину использовали, чтобы отказать Херардо Вертейну (Gerardo Werthein) в возможности стать послом в Вашингтоне.

Среди многих высокопоставленных гостей был президент Украины Владимир Зеленский, который воспользовался своей поездкой в Буэнос-Айрес, чтобы наладить несколько важных контактов. Встречался ли он с представителями Бразилии, которая так стремится предложить себя в качестве переговорщика в мирном процессе на Украине?

Бразилию представлял министр иностранных дел Мауро Виейра, который, благодаря усилиям своей коллеги Дианы Мондино (Diana Mondino), стал первым иностранцем, который приветствовал Милея. Лула да Силва не поехал, поскольку чересчур близкие отношения между Милеем и бывшим бразильским президентом Жаиром Болсонару его оскорбляют.

Еще одним важным гостем стал министр иностранных дел Израиля Эли Коэн (Eli Cohen). Милей отпраздновал с ним Хануку. Он был настолько увлечен этим, что подарил Зеленскому классический семилучевой ритуальный светильник. С визитом Коэна связаны и некоторые политические вопросы. Новый президент настаивал на том, чтобы включить ХАМАС в национальный список террористических организаций и перенести аргентинское посольство в Иерусалим. Если он выполнит обещание насчет дипломатического представительства, то превзойдет своего друга Болсонару – тот подумывал сделать то же самое, но отступил, когда арабы пригрозили ему санкциями. Не исключено, что с Коэном обсуждались и другие не менее важные вопросы. Милей давно уже подумывал опереться на пример Израиля при реорганизации спецслужб.

Пока La Libertad Avanza еще не полностью внедрилась в государственную структуру, сторонники Кристины Киршнер обосновываются в провинции Буэнос Айрес. Она эту территориальную мощь оценила, как и места в конгрессе, которые ей до сих пор удается контролировать. Милей обещал ее не выживать. Однако она понимает, что без реальных полномочий она стала слишком уязвимой.

Президент тоже осознает свою уязвимость. Вчера он показал это. И ответил своей классической цитатой из книги Маккавеев: успех зависит не от количества воинов, а от помощи Сил Небесных. Таковы два лица нового чиновничества. Придерживаясь ультралиберальных взглядов в экономике, Милей вполне спокойно проводит популистскую политику. Именно поэтому он нуждается в сверхъестественной и, следовательно, безапелляционной легитимности. Остается только догадываться, как отнесутся к тому, кто попытается бросить вызов этим таинственным замыслам.