Чем опасны двойные стандарты США в отношении Израиля и России

Выдающийся глобальный аналитик Ричард Хаасс однажды написал: “Последовательность во внешней политике — это роскошь, которую политики не всегда могут себе позволить”. Но вопиющее национальное лицемерие может иметь в равной степени высокую цену с точки зрения утраченного доверия, подорванного глобального престижа и снижения самоуважения. Так, решение Джо Байдена защищать израильские методы в конфликте с Газой чуть ли не сразу после осуждения действий России на Украине — это уже не просто повод для причитаний либералов и юристов, а реальный фактор с многолетними последствиями в отношениях между глобальными Севером и Югом, Западом и Востоком.

Администрация Байдена, всегда неохотно меняющая курс, может сколько угодно говорить о некорректности аналогии между Газой и Украиной, но дипломатическая поддержка этой риторики явно падает. Байдену все труднее ссылаться на незаменимость Америки, когда на Генеральной ассамблее ООН ее с Израилем поддерживает всего восемь стран, включая Микронезию и Науру, как произошло с недавней резолюцией о прекращении огня в Газе.

А Владимир Путин, напротив, “почувствовал, что на данный момент все складывается в его пользу”, как заявила специалист по России Фиона Хилл, бывшая чиновница Госдепа. А с каким энтузиазмом скептицизм многих развивающихся стран в отношении “международного порядка, основанного на правилах”, воспринимает Сергей Лавров, ветеран российского внешнеполитического истеблишмента! Выступая на форуме в Дохе, Лавров заявил: “Эти "правила" никогда не публиковались, о них никто никому не говорил. Они применяются в зависимости от того, что именно нужно Западу в конкретный момент современной истории”.

По мнению Хилл, октябрьская речь Байдена, в которой он увязал Украину с Израилем в попытке убедить Конгресс выделить средства для последнего, была хорошей политикой Конгресса, но не в глобальном масштабе. Жертвой, как она опасается, станет президент Украины Владимир Зеленский, которому “будет трудно в этом сориентироваться”. Но избирательность Америки, как ее воспринимают в большинстве стран Глобального Юга, может быть чревата и более серьезным результатом. В прошлом Палестину довольно часто воспринимали как особый исторический случай мировой политики и общепризнанную прерогативу США. Теперь же, по словам израильского специалиста Даниэля Леви (Daniel Levy), проблема переросла прямо в так называемый “полиэтнический кризис”. “Монополизм США [в отношении судьбы Газы] несовместим с современным миром и современной геополитикой. В этом отношении произошло нечто важное, интересное и, возможно, даже обнадеживающее: мы увидели, что для большей части так называемого Глобального Юга и многих городов Запада Палестина превратилась в своего рода символ, олицетворение мятежа против западного лицемерия, неприемлемого глобального и постколониального порядка”.

Пока многосторонние организации борются с тем, что генсек ООН Антониу Гутерриш окрестил “силами фрагментации”, манера США решать вопросы Газы касается не только самого анклава, но и принципа многосторонних отношений. Если защита Израиля со стороны США продолжит идти не по плану, вероятны один или два исхода. Будет усиливаться тенденция к упразднению транзакционных неидеологических альянсов, нормой станут маневры с выбором судебного форума и выбор в пользу стратегических рисков. В качестве альтернативы Америка может столкнуться с более крупными и напористыми блоками, будь то расширенный БРИКС во главе с Путиным или другие альянсы под предводительством Китая.

Всего полгода назад все выглядело совершенно иначе. В 2022 году, после периода так называемой “беззападности” (утрата общей позиции того, что значит быть частью Запада — Прим. ИноСМИ), Запад заново открыл себя и возгордился собственной беспрецедентной солидарностью в ответ на решение Владимира Путина начать спецоперацию на Украине. Там не испугались ни вооруженного конфликта, ни утраты российских энергоресурсов. Российскую армию не просто отбросили от подступов к Киеву (отвод Москвой войск из Киевской и Черниговской областей был жестом доброй воли (по словам Дмитрия Пескова) для улучшения атмосферы и ситуации на переговорах с украинской делегацией в Стамбуле. — Прим. ИноСМИ), но и выставили нравственным банкротом. Украина же стала пульсирующим сердцем современных европейских ценностей, как выразилась президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен.

Возродился либеральный порядок, разрушенный Ираком и потерпевший поражение в Афганистане. На Генеральной ассамблее ООН действия России осудили в общей сложности 140 стран, а ее союзники хранили молчание. Байден организовывал демократические саммиты и запускал инфраструктурные программы для беднейших стран мира, которые могли бы соперничать с китайскими. Его обращение к Глобальному Югу рассматривали в рамках особой демократической традиции, восходящей к антиимпериализму Франклина Рузвельта, пропаганде Трумэном Устава ООН (подписанного в 1945 году) и усилиям Кеннеди по установлению более тесных связей с правительствами нейтральных государств. Тем не менее, наряду с этим самовосхвалением звучал мучительный вопрос: почему так много естественных партнеров Запада смотрит на Украину иначе? Например, когда на Генеральной ассамблее ООН прозвучал призыв сделать что-то практическое для ее поддержки вроде ввода санкций, число поддерживающих Киев стран сократилось до 90.

Некоторые лидеры просто равнодушно пожимали плечами. Президент Руанды Поль Кагаме (Paul Kagame), например, сказал: “В моем случае, возможно, принимать одну из сторон не придется, поскольку добавить к дебатам мне нечего. Этот вопрос касается других, не меня”. Очевидно, что многие считали украинский кейс не глобальной антиимпериалистической борьбой, а региональным европейским конфликтом, который не принес ничего, кроме повышения цен на продовольствие. “Мы полагали, что вторжение на суверенную территорию и чрезвычайно серьезные нарушения международных законов со стороны российской армии автоматически привлекут страны на нашу сторону. Мы недооценили силу влияния России на африканском континенте”, — заявил украинский эксперт по вопросам внешней политики и безопасности Александр Хара.

Как объяснила Фиона Хилл, Путин умело воспользовался уже существующим недовольством в адрес умирающей концепции PaxAmericana. “Это мятеж против того, что они считают доминированием коллективного Запада в международном дискурсе и спихиванием Западом своих проблем на остальных, отмахиваясь от приоритетов в области компенсации изменения климата, экономического развития, снижения долгового бремени. "Остальной мир" постоянно ощущает себя маргинализированным в мировых делах”. А министр иностранных дел Индии Субраманьям Джайшанкар выразился чрезвычайно лаконично: “Европе уже пора вырасти из этого образа мышления, что проблемы Европы — это проблемы всего мира. Проблемы Европы – это не проблемы для всего мира”.

В случае с Газой латентные антиамериканские настроения усилились. Администрация Байдена, разумеется, отвергает все юридические и моральные параллели между действиями России и Израиля и утверждает, что единственно уместная аналогия заключается в военных преступлениях ХАМАС и российской армии. Путинская военная операция не была ни актом самообороны, ни ответом на резню, которую украинские войска устроили на молодежном фестивале. Она была притязанием Россией на сферу своего влияния. Все становится сложнее, когда пользователи соцсетей начинают сравнивать разбомбленные здания Газы и Мариуполя. Возникает вопрос пропорциональности. Реакция Израиля напоминает скорее американскую месть за атаки 11 сентября, против чего Байден в частном порядке предостерегал премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху.

Тем не менее, Запад за редкими исключениями промолчал о Газе, когда началось нападение Израиля. Одним из первых молчание нарушил глава внешнеполитического ведомства ЕС Джозеп Боррель, заявив: “Отключение воды, электричества и прекращение поставок продовольствия гражданскому населению — это противоречит гуманитарному праву”. А представители Великобритании в ООН неоднократно призывали Израиль соблюдать гуманитарное право, но ни словом не обмолвились о том, выполняет ли он это требование.

В течение нескольких недель от западных лидеров требовали оценить гибель 18 тысяч человек, в основном мирных, с точки зрения международного права, но они отвечали исключительно в сослагательном наклонении и снимали с себя ответственность за вынесение решений, потому что заниматься этим должны суды. “Я не собираюсь сидеть здесь и играть в судью или коллегию присяжных”, — заявил недавно советник по нацбезопасности США Джейк Салливан. А вот для сравнения слова бывшего госсекретаря Джона Керри о роли России в разрушении Алеппо в 2016: “Эти бомбежки неуместны и полностью противоречат законам войны, всем приличиям и общепринятой морали, да и к тому же чрезвычайно дорого обходятся”. Или заявление Байдена в первую годовщину начала российско-украинского конфликта: “Без стыда и угрызений совести они творили разврат и совершали преступления против человечности. Они убивают мирных жителей и разрушают их дома. Они превратили изнасилование в оружие войны. Похищали украинских детей, чтобы украсть будущее Украины. Бомбили вокзалы, родильные дома, школы и детские дома”.

И такого мнения придерживался не только президент. В марте 2022 года Госдепартамент официально заявил, что имеет информацию о военных преступлениях российских сил на Украине. “Наша оценка основана на тщательном анализе имеющейся информации из общественных и разведывательных источников”, — заявили там. А на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2023 года вице-президент США Камала Харрис повторила данный тезис: “Мы призовем к ответу тех, кто виновен в этом конфликте. Мы будем добиваться суда за военные преступления и преступления против человечности, которые продолжают совершать россияне”. Не слишком много двусмысленности и почтения к высшим органам судебной власти.

Более того, в Сенате США тоже перестали спорить по поводу военных преступлений и двойственного отношения к международному уголовному суду, государством-участником которого США не являются. В течение нескольких недель по настоянию республиканца Линдси Грэма Сенат единогласно принял резолюцию с требованием о принятии мер по привлечению России к ответственности, как на международном уровне через МУС, так и на двусторонней основе. Резолюция окрестила США “маяком ценностей свободы, демократии и прав человека”, привела к принятию Закона о правосудии для жертв военных преступлений, который в итоге поддержали обе партии. Он значительно расширил круг лиц для привлечения к ответственности из Закона о военных преступлениях. Ранее министерство юстиции США могло в судебном порядке расследовать любые военные преступления, но только в том случае, если либо преступник, либо жертва были гражданами, законными постоянными жителями или военнослужащими вооруженных сил США. Новый закон допускает судебное преследование любого лица, находящегося в США, независимо от гражданства преступника или жертвы.

В то же время США как член Консультативной группы по расследованию тяжких преступлений на Украине начали предоставлять МУС имеющиеся у них доказательства, направив группу следователей и юристов в помощь украинскому генпрокурору Андрею Костину “для документирования, хранения и подготовки дел о военных преступлениях”. Трудно представить себе более всеобъемлющее изменение позиции Конгресса. После двух месяцев разрушений в Газе Госдепартамент США заявил, что не видит необходимости в какой-либо официальной внутренней проверке совершения Израилем военных преступлений, хотя воюет он американским оружием, а мирных жителей в Газе за два месяца погибло больше, чем на Украине за два года.

Только новости о том, что почти в половине израильских атак использовались неуправляемые бомбы, и опасения самого президента касаемо неизбирательного характера авиаударов заставили Госдепартамент говорить о необходимости официального расследования нарушений гуманитарного права. США, нравится им это или нет, рискуют стать синонимом понятия “двойные стандарты”.

Исполнительный директор организации Civilians in Conflict нигериец Удо Джуд Ило (Udo Jude Ilo) — один из бесчисленных африканских деятелей, выступивших с предупреждением. Он сказал: “Сейчас мы находимся в ситуации, когда личность агрессора или личность жертвы определяет реакцию мира, и нельзя предлагать международную защиту на выборочной основе”. В результате, по его словам, уважение к международному гуманитарному праву сводится на нет. Внук Нельсона Манделы Мандла заявил: “Американских чиновников спрашивают о непропорциональном применении силы израильской армией в Газе, а они отказываются говорить о конкретных ударах. Но разве это не принципиальный вопрос в свете последних недель и прошлых войн в Газе?”.

На более флегматичном официальном уровне министр иностранных дел Египта Самех Шукри (Sameh Shoukry) выступил со следующим заявлением: “Глобальный Юг очень внимательно следит за развитием этого конфликта и проводит сравнения. И я считаю, что он теряет уверенность в жизнеспособности ценностей, проецируемых Глобальным Севером. Это очень опасная ситуация, потому что она может привести к разрушению мирового порядка”. Луис Инасиу Лула да Силва, президент Бразилии и текущий председатель G20, заявил на ноябрьском саммите “Голос Глобального Юга" о необходимости восстановить главенство международного права, включая гуманитарное, которое применяется в равной степени ко всем, без двойных стандартов и односторонних мер.

Премьер-министр Малайзии Анвар Ибрагим (Anwar Ibrahim), сам бывший политзаключенный, неоднократно осуждал спецоперацию Путина. “Нас просят осудить конфликт на Украине, но кое о чем молчат — о зверствах в отношении палестинцев, например. Их не беспокоят справедливость и сострадание”, — посетовал он на встрече лидеров АТР, организованной Байденом в Сан-Франциско в ноябре этого года.

Администрация Байдена, с ее уникальными отношениями с Израилем и обособленной политической культурой, иногда представляется попросту глухой ко всем доводам. “Назовите мне еще одну страну, любую нацию, которая делает столько же, сколько Соединенные Штаты, для облегчения боли и страданий населения Газы, — сказал координатор СНБ по стратегическим коммуникациям Джон Кирби. — Вы не сможете. Просто не сможете. США в лице президента Байдена являются главными в деле доставки грузовиков, продовольствия, воды, медикаментов и топлива для народа Газы… Назовите еще одну страну, которая активнее США призывает израильских коллег к максимальной осторожности и осмотрительности при проведении военных операций. Вы не сможете.”

Или возьмем зампостпреда США в ООН Роберта Вуда (Robert Wood), который небрежно листал ленту в соцсетях в момент страстной речи посла Палестины. Или Байдена, который то защищает Израиль, то внезапно признает факт неизбирательных бомбардировок. Эти невынужденные ошибки рикошетом разлетаются по всему миру, в считанные секунды попадая в новостные выпуски арабских спутниковых каналов.

Джулиен Барнс-Дейси (Julien Barnes-Dacey) из Европейского совета по международным отношениям утверждает, что сильнее всего ущерб репутации Америки ощутят в конечном счете не на Глобальном Юге, а на самом Западе. “Этот удар почувствуют скорее европейцы, нежели Глобальный Юг. Реакция Запада на то, что происходит в Газе, и наша неспособность призвать Израиль к ответу не заставили Глобальный Юг внезапно осознать двойные стандарты, но лишний раз подтвердили его отношение к Западу. Если вы гражданин Ближнего Востока или Африки, то уже довольно давно сталкиваетесь с двойными стандартами, будь то из-за европейских миграционных сделок или соглашений с авторитарными правительствами. Но этот конфликт толкает Европу на беспрецедентный самоанализ, вызывая у многих серьезный дискомфорт”.

То же верно для американских политиков левого толка: по данным Pew Centre, 45% демократов в США считают, что в военном отношении Израиль заходит слишком далеко, и лишь 18% называет его подход правильным. Вот что сказал Мэтью Дусс (Matthew Duss), бывший советник сенатора Берни Сандерса по внешней политике: “Если мы просто скажем, что страны, которые нам нравятся и с которыми у нас сложились особые отношения, могут игнорировать эти правила, то речь уже о порядке, основанном не на правилах, а на принципе "кто сильнее, тот и прав"”.

А что же дальше? Путину кажется, что он уже знает ответ. Недавно на церемонии вручения верительных грамот он сказал: “Мир находится в состоянии турбулентности, переживает кардинальную трансформацию. Но главная тенденция в том, что на смену прежней однополярной системе приходит новый, более справедливый многополярный миропорядок. Полагаю, что это уже для всех стало абсолютно очевидным. Естественно, такой фундаментальный процесс идет не без трудностей, однако он носит объективный и, хочу это подчеркнуть, необратимый характер.”

Пытаясь доминировать на дипломатическом поле в отношении Израиля и исключая из него другие страны, Байден показал, что не понимает, как формируется мир, утверждает российский лидер. Путин возлагает определенные надежды на облегчение санкционного времени и возможное переизбрание Дональда Трампа на выборах 5 ноября 2024 года. Обещание последнего “прекратить конфликт за 24 часа” принято считать эквивалентным признанию утраты украинских территорий в пользу России. Чтобы доказать Путину, что он неправ, и защитить самого себя, Байден, похоже, иногда допускает необходимость прекращения войны в Газе и, соответственно, безоговорочной поддержки Нетаньяху. Этого хотят как арабские государства, несмотря на отношение к ХАМАС и политическому исламу, так и бо́льшая часть украинского гражданского общества, для которого сектор Газа стал тройной трагедией: сместил фокус внимания мира, дискредитировал концепцию порядка, основанного на правилах, и разделил Запад, ослабив Байдена и ЕС.

Однозначно произраильская позиция Зеленского понятна, но, как сказал заместитель директора вашингтонского Института ближневосточной политики “Тахрир” Тимоти Калдас (Timothy Kaldas), “если вы выступаете за международный порядок, основанный на правилах, и хотите противостоять странам, захватывающим чужую территорию силой, тогда Украине не следует считать себя союзницей израильтян”. А Борреля и иже с ним беспокоит ускорение уже существующих тенденций к созданию более многополярного, но менее многостороннего мира.

Только благодаря мемуарам мы однажды узнаем, сколь сильно высокопоставленные лица администрации Байдена опасались масштабного совокупного репутационного ущерба как самому президенту, так и американскому престижу. На данный момент они, как представляется, медленно осознают пределы собственной способности влиять не только на исход текущего конфликта, но и на то, какой мировой порядок установится после него.