Polityka: Польша столкнулась с явлением бездомности среди молодежи

Молодые бездомные в нашей стране являются "социальными невидимками". Поэтому они не получают системную помощь. Есть молодые люди, которые не хотят ее принимать и предпочитают жить на улице. Легче всего сказать, мол, они так живут, потому что им это нравится.

Они редко остаются на одном месте. Именно постоянное перемещение делает молодежь без крыши над головой прозрачной для остального общества. "Они обычно используют, так сказать, мобильные решения: сегодня бездомный ездит на ночном автобусе, завтра будет спать в подъезде, послезавтра у друга, потом в сквоте. К тому же такие молодые люди часто не выглядят бездомными. Они модно одеты, у девушек хороший макияж, серьги, татуировки, часто наушники в ушах. Они проводят время на диванах в кафе или торговых центрах и выглядят, как обычная беззаботная молодежь", – говорит Агнешка Сикора (Agnieszka Sikora), президент варшавского фонда "Во-вторых", который уже более десяти лет помогает бездомной молодежи, предлагая им комплексную поддержку: проживание, питание, психологическую помощь и профессиональные консультации. В прошлом году организация помогла примерно 300 бездомным.

Согласно исследованию, проведенному в 2019 году Министерством семьи и социальной политики РП, в Польше насчитывается около 800 человек в возрасте 18-25 лет, переживающих кризис бездомности. Однако неправительственные организации считают, что эта цифра сильно занижена, поскольку министерство получает данные в основном из приютов, ночлежек или пунктов обогрева, то есть из мест, куда молодежь практически не попадает. В середине 2022 года молодежь составляла всего 6% всех бездомных, пользующихся такой помощью.

(…)

Согласно прошлогоднему отчету "Добавь меня: бездомность молодежи в Польше", более 90% бывших воспитанников различных детско-юношеских учреждений могут рассчитывать лишь на формально-институциональную поддержку, почти 70% из них страдает алкогольной или наркотической зависимостью. Более половины остаются без постоянных средств к существованию, а каждый третий молодой человек, покидающий стены такого учреждения, имеет низкий уровень образования. Более того, около трети из них имеют психические расстройства.

Еще десять лет назад в Польше явление молодежной бездомности касалось в основном бывших воспитанников детских домов, воспитательных центров или исправительных учреждений. В настоящее время растет количество молодых людей, которые никогда не попадали в такие места и воспитывались в семьях "Многие люди попадают на улицу прямо из своей семьи, где царило насилие, которое никто этого не замечал годами. Есть также группа молодых людей с психическим расстройствами, наркоманы, родители которых не смогли им помочь и сдались", – отмечает активистка. Из доклада "Социальная ситуация лиц ЛГБТ+*" за 2021 год следует, что из-за отсутствия акцептации гендерной идентичности или сексуальной ориентации со стороны членов семьи почти каждый пятый из опрошенных участников целевой группы сбежал из дома, а каждого десятого выгнали родственники.

Молодые люди из небольших городов бегут от своих проблем в мегаполисы. Михал приехал в Варшаву 10 июля. В первый же день он напился до потери сознания, потерял телефон и кошелек со всеми деньгами. Так началась его жизнь на улице. Годом ранее этот 20-летний мужчина стал зависимым от алкоголя. Водкой он лечил свою боль после расставания со своим парнем. Этому способу "решения" проблем он научился у папы и дедушки. Сегодня он называет свою семью неблагополучной. Отец-алкоголик применял к нему насилие. Мамы в его жизни не было. Михала воспитывала бабушка. В течение многих лет он страдал от того, что его близкие отказывались принять свою психосексуальную ориентацию.

"Я решил уйти, чтобы облегчить жизнь семье. Для меня важна была только выпивка. Я не хотел, чтобы младшие братья видели меня в таком состоянии. Но мне было очень больно от того, что меня тогда никто не останавливал, никто из домочадцев не выразил желания мне помочь. Я слышал только одно: справляйся сам, нас это не интересует", – вспоминает молодой человек.

Михал всегда был очень самостоятельным и расторопным. Ранее он управлял рестораном. В центре Варшавы он быстро влился в компанию других алкоголиков. Все дни он только и делал, что пил и клянчил деньги у прохожих.

"Жизнь на улице – это борьба за каждый грош. Если "новичка" отправлять стрелять мелочь, а он возвращается без денег, то получает по морде от бездомных, которые стоят выше на иерархической лестнице. Меня трижды избивали. Я никак не мог понять, как это так: люди сидят вместе на одной скамейке, пьют одно пиво, и они же друг друга грабят, обзывают, избивают. Я не вписывался в эту компанию. Я всегда ненавидел насилие", – рассказывает Михал, сравнивая улицу с каким-то сумасшедшим зоопарком. "Как будто всех животных выпустили из клеток, у них началась анархия. Никогда не знаешь, не бросится ли твой собеседник, с которым ты мирно болтаешь, на тебя с ножом. Такое случается".

Михал только сейчас осознает, что его жизнь все время висела на волоске. Он пил, чтобы не чувствовать страха. Вместо опасения за жизнь он чувствовал другой страх – что у него кончится алкоголь. Каждый день начинался с пробуждения от алкогольной ломки. Он быстро набирал деньги на самое дешевое вино, чтобы унять дрожь. Просил деньги "на булочку". Утром он умывался в общественных туалетах, причесывался. Он всегда старался выглядеть аккуратно. Попрошайничество было для него унизительным, ему было стыдно.

(…)

Толчком для выхода из этого порочного круга стал разговор с полицейскими, которые позаботились о парне. Попав под крыло фонда "Во-вторых", Михал перестал пить. Он начал лечиться. Теперь ему предстоит залечивать травмы, полученные им на улице. Молодой человек по сей день боится ходить по улице Маршалковской, где он провел целый месяц.

Отвечая на вопрос о феномене добровольной бездомности, Агнешка Сикора говорит: "Есть молодые люди, которые не хотят принимать нашу помощь и предпочитают жить на улице. Легче всего сказать, мол, они так живут, потому что им это нравится. Но я бы сформулировала вопрос так: отчего человек желает ночевать на лестничной площадке: оттого, что это ему нравится, или, может быть, из-за того, что мы не смогли предложить ему соответствующую помощь?"

Бездомность нередко является прямым следствием зависимости, и в большинстве пунктов помощи бездомным основным требованием для "клиентов" является трезвость. Между тем, современная наука утверждает, что зависимость от психоактивных веществ – это болезнь, которая меняет восприятие реальности. Из-за этого им трудно принять решение оставаться трезвыми.

Кроме того, бездомность молодежи часто кажется просто определенным стилем жизни молодых людей. Эта жизнь представляется веселой, насыщенной приключениями. Если человек привыкнет жить с этим иллюзорным чувством свободы, ему будет гораздо труднее выйти из кризиса бездомности. "Как выжить на улице? Для этого нужно пить, принимать наркотики. Живя на улице, пойду ли я на работу? Нет. Значит, буду воровать. Чем дольше молодые люди ведут такой образ жизни, тем больше у них копится проблем", – комментирует активистка.

Данные недавнего исследования показывали, что в Польше люди живут на улице годами. Три четверти опрошенных заявляют, что они бродяжничают два года и дольше, в том числе почти 30% имеют "бездомный" стаж от 5 до 10 лет, а еще 30% уже более десяти лет. "Польская система вырастила группу хронических бездомных. Речь идет об абсурдных, неслыханных в других странах Европы длительных периодах бездомности", – комментирует вице-президент фонда "Сначала Жилье" Юлия Выгнаньская (Julia Wygnańska).

Между тем бездомность, особенно хроническая, очень дорого обходится обществу. Во-первых, люди, живущие на улице, имеют слабое здоровье и, поскольку бездомные находятся вне системы медицинской профилактики, обычно они попадают в больницу только в момент очень серьезных кризисов, с запущенными болезнями, лечение которых намного дороже. Кроме того, дорого обходится государству постоянный мониторинг ситуации бездомных, необходимость реагирования на жалобы населения на связанные с бездомными проблемы, уборка общественных мест. Дороже всего стоит содержание ночлежек и приютов, которые дают на время крышу над головой, но не решают проблему бездомности.

(…)

Бездомность – это не только жизнь на улице. Это также отсутствие постоянного жилья: проживание с друзьями или аренда квартиры без договора, когда человек испытывает постоянную угрозу лишиться своего угла.

С такой ситуацией столкнулась Мария. Когда она была подростком, мама не разрешала ей развлекаться типичным для ее возраста способом: заниматься хобби, ходить на вечеринки или выезжать за пределы города, в котором она жила. В 16 лет она взбунтовалась и сбежала из дома к парню, с которым познакомилась в Интернете. Эта подростковая выходка закончилась в отделении неотложной помощи. Тогда мама запретила ей общаться с этим парнем, в которого Мария была по уши влюблена.

"Мы не ладили. Наконец, мама сказала, что с нее хватит, и отдала меня на попечение отца. Я чувствовала себя так, как будто меня выгнали из дома, а с отцом я не чувствовала себя в безопасности. У него шизофрения, с ним трудно было общаться. Мы жили с его родителями, взрослые все время ссорились. И я опять сбежала к своему парню. И забеременела", –вспоминает 18-летняя девушка.

Тогда родители отдали ее в воспитательный центр, где она испытывала одиночество и растерянность. Она получила поддержку только от семьи своего избранника. Через четыре месяца она вышла из центра, родила ребенка, вышла замуж. А потом начался кошмар. "Родственники не выполнили ни одного из своих обещаний о том, что будут мне помогать, а мой тогдашний парень начал меня избивать и психологически третировать. Хуже всего было то, что он кричал и на ребенка. После нескольких месяцев такой жизни я поняла, что моя дочь больше не может расти в таких условиях. Но мне было некуда с ней идти. Без образования и профессии я не могла найти работу. У меня не было денег на квартиру или детский сад, чтобы можно было ходить на работу".

Мария приняла сложное решение – отдала ребенка в "Окно жизни". А для нее самой квартира, где она жила с мужем, превратилась в тюрьму. Мужчина запер ее в доме на четыре замка. Спираль насилия продолжала раскручиваться. Марии все-таки удалось сбежать от мужа. Вместе со своим отцом поселилась в рабочем общежитии, но через несколько месяцев – из-за пристрастия к алкоголю – она потеряла работу. Девушка все время искала возможность хоть какого-то заработка, но в деревне, где они жили, постоянной работы для нее не было. "Я тогда ужасно боялась, что нас вышвырнут на улицу. Я жила в постоянной панике. Платить за квартиру было нечем, счета росли, а отец пил все больше и больше. Мама иногда привозила мне еду, но брать меня к себе не хотела. Она не простила мне того, что я ее тогда не послушала. Я тоже виню себя в этом, и мне очень трудно с этим жить", – рассказывает она.

Мария нашла в себе силы выбраться из этой западни. В Интернете она нашла фонд "Во-вторых". "С тех пор, как я уехала от матери, я чувствовала себя бездомной. И дело было не только в отсутствии собственного угла, но и в страшном одиночестве. Здесь я впервые в жизни нашла дружбу, доброту, поддержку. Я работаю и ставлю перед собой небольшие цели: я хочу пойти в заочную школу, совершенствовать свой английский, найти более интересную работу".

(…)

*движение ЛГБТ признано в РФ экстремистским, прим. ред.