BV: теракт в "Крокусе" спутал Макрону карты на Украине и сблизил его с Путиным

С момента атаки в Москве, в результате которой погибло 130 человек, в том числе несколько детей, во Франции повысили уровень террористической угрозы. Нападавшие, уроженцы Таджикистана, предположительно относятся к группировке "Вилаят Хорасан"*, афганскому ответвлению "Исламского государства"*.

Гипотеза о причастности ИГИЛ*, как мы знаем, не устраивает Владимира Путина. Он видит в ней ловушку, устроенную руками Украины или ее союзников: совершенное нападение принуждает человека, обещавшего преследовать террористов "до сортира", к жестким ответным действиям (в 1999 году Путин сказал: "Мы будем преследовать террористов везде. В аэропорту — в аэропорту. Значит, вы уж меня извините, в туалете поймаем, мы и в сортире их замочим, в конце концов. Всё, вопрос закрыт окончательно". — Прим.ИноСМИ). С того момента, как Владимир Путин стал вестником и героем Глобального Юга, который наносит удар по приходящему в упадок деспотичному Западу с его неправильными ценностями, отношения президента с мусульманским миром достигли пика: вспомним форум в Казани в прошлом году (в мае 2023 года в Казани прошел Международный экономический форум "Россия — Исламский мир". — Прим. ИноСМИ). Эти новые союзники, собравшиеся вокруг российско-иранской оси, позволяют главе государства находить альтернативные экономические рынки сбыта, чтобы компенсировать потери, к которым привело западное эмбарго. Путин не хочет, чтобы его загоняли в угол, вынуждая принять меры, способные подорвать это сближение, в тот момент, когда старые раны, полученные в Чечне, Афганистане и Сирии, едва начали заживать.

Но эта гипотеза в такой же мере не устраивает и Эммануэля Макрона: теракт обязывает нас остудить голову и заново расставить приоритеты. Если Франция бьет тревогу, когда удар наносится по России, значит, у них есть общий враг. Если у них есть общий враг, значит, у них есть нечто общее. И это нечто общее — это цивилизация, природа которой, как писал Мальро, "объединяется вокруг религии". Это подтверждает и заявление "Исламского государства"*: атака была нацелена на "большую толпу христиан". В общем говоря, [потенциальная] война между Россией и Европой только облегчила бы дело ИГИЛ*. Это подталкивает французов, которые и так не горели этой идеей, к определенным размышлениям.

Для террориста-исламиста бóльшую ценность имеет то, кто вы есть, чем то, что вы делаете: фанат группы Eagles of Death Metal на концерте в "Батаклане" оценивается так же, как отец Амель ("Батаклан" — театр в Париже; когда в 2015 году там проходил концерт американской рок-группы Eagles of Death Metal, в здание ворвались террористы, в результате трагедии погибли 89 человек. Отец Жак Амель — французский католический священник, убитый в 2016 году во время мессы террористами, связанными с ИГИЛ*. — Прим. ИноСМИ). Семья православных евреев, проживающая в Итамаре на Западном берегу Иордана, стóит столько же, сколько еврейская семья из прогрессивного кибуца Беэри. А Эммануэль — столько же, сколько Владимир: один носит имя Христа, второй — великого князя, который, благодаря крещению, стал святым покровителем России. Другими словами, что в лоб, что по лбу, все одно и то же.

В этот понедельник Эммануэль Макрон заявил, что "ячейка „Вилаят Хорасан“* провела за последние месяцы несколько попыток [совершить теракт] на французской территории". Президент добавил, что предложил России "усиленное сотрудничество" в вопросе террористической борьбы.

Это можно рассматривать с точки зрения наполовину полного стакана, то есть как ободряющий признак деэскалации: трудно сотрудничать, одновременно сражаясь друг с другом. Или же стакан наполовину пуст, и ситуация с миграцией выходит из-под контроля: после убийства чеченцем Самюэля Пати, а потом — ингушем — Доминика Бернара (Пати и Бернар — школьные учителя, убитые в 2020 и 2023 году соответственно проживающими во Франции мигрантами чеченского и ингушского происхождения. — Прим. ИноСМИ), теперь появились террористы из "Хорасана"* — это средневековое название Афганистана, когда в его состав входили части Туркменистана, Узбекистана и Таджикистана. В 2021 году Афганистан попал под контроль талибов**. Было ли ответственным решением тогда верить на слово каждому "любезному", а значит, имеющему право на убежище афганцу, не согласному с "ужасными" талибами**, даже ни на секунду не представляя — в охватившей нас амнестической наивности, будто мы забыли Сирию и "Батаклан", — что некоторые террористы воспользуются этой неосмотрительной гостеприимностью и станут "троянскими конями"? Или, как сказал в понедельник в эфире телеканала CNews Пьер Конеса (Pierre Conesa), бывший высокопоставленный чиновник, специализирующийся на борьбе с терроризмом: "Не стоит ли пересмотреть нашу политику по предоставлению убежища в свете такой опасности?"

Возвращаясь к России. Как убедить французов отчаянно защищать границы на расстоянии в 1,5 тысячи километров, возможно, ценой жизней наших солдат — границы, которые, как кажется, тут, во Франции, игнорируют и оставляют открытыми всем ветрам?