Суперсолдаты с искусственным интеллектом — уже не просто фантазия

День медленно сменяется ночью, и американские операторы специального радиооборудования ощущают все бо́льшую тревожность. Они находятся в густонаселенном городском центре политически нестабильного региона, и в последние дни местная активность становится все более кипучей; дороги и рынки переполнены, но иначе, чем выглядит обычная городская суета. Разведданные свидетельствуют о том, что уровень угрозы в городе высок, но подробности пока неясны, и команде необходимо вести себя сдержанно — перестрелка может привлечь к ним внимание известных враждебных элементов. Для оценки потенциальных угроз американцы решают действовать осмотрительнее. Отказавшись от бросающегося в глаза тактического снаряжения в пользу возможности смешаться с толпой, оператор выходит на главную улицу района, чтобы осмотреться.

Одним нажатием кнопки оператор видит… все. Сложный набор датчиков, прикрепленных к его проекционному дисплею, начинает сканировать окружающий мир. Язык тела, частота сердечных сокращений, выражения лица и даже обрывки разговоров на местных диалектах — данные моментально собираются и передаются на суперкомпьютер в рюкзаке для обработки с помощью программного ИИ-модуля. Информация анализируется, упорядочивается и выводится обратно на проекционный дисплей. Оценка, полученная от тактического нейропомощника оператора, такова: в городе намечается ряд сезонных мероприятий, и большинство прохожих взволнованы и энергичны, то есть угроза для команды минимальна. Кризис предотвращен — до поры до времени.

Это один из многих потенциальных сценариев, которые в последние годы неоднократно представляли чиновники Министерства обороны при обсуждении будущего американского спецназа, элитных войск, которым поручено противостоять сложнейшим угрозам в мире в качестве “главной ударной силы армии США”. Представители Минобороны и писатели-фантасты, возможно, представляют будущее войны основанным на мозговых имплантах и стимуляторах или на силовой броне а-ля "Звездный десант", но, по словам Командования специальных операций США (Special Operations Command, SOCOM), вооруженные конфликты следующего поколения будут вестись (и хорошо бы выигрываться) благодаря относительно простой концепции “оператора со сверхвозможностями” (hyper-enabled operator, HEO).

Впервые идею представили общественности в 2019 году в статье представителей Объединенной целевой группы захвата и сопровождения цели (Joint Acquisition Task Force, JATF) для журнала SmallWars, и она представляет собой программу-преемницу проекта роботизированного экзоскелета TacticalAssaultLight Operator Suit (TALOS), который стартовал в 2013 году с целью оснащения спецназа так называемыми костюмами “Железного человека”. Вдохновленный гибелью морпеха в ходе операции 2012 года по освобождению заложников в Афганистане, TALOSбыл призван повысить живучесть операторов в бою, сделав их практически неуязвимыми против стрелкового оружия благодаря дополнительным слоям сложной брони, что стало последним шагом многолетних усилий Пентагона по созданию активного экзоскелета для пехоты. Несмотря на то, что в 2019 году проект TALOS закрыли из-за проблем с интеграцией разрозненных систем в единое целое, извлеченные из программы уроки сделали концепцию HEO его естественным преемником.

Основная цель проста: дать бойцам “когнитивное превосходство” на поле боя, или “способность доминировать в ситуации, принимая обоснованные решения быстрее противника”, как говорят представители SOCOM. Вместо того чтобы предоставлять спецназу США физические преимущества благодаря бронежилетам нового поколения и оружию принципиально нового типа, будущие операторы пойдут в бой с технологией, разработанной для повышения их ситуационной осведомленности и принятия соответствующих решений на более высоком по сравнению с противником уровне. Бывший летчик-истребитель и полковник ВВС Джон Бойд (John Boyd) предложил в качестве основной модели так называемую “петлю OODA” (observe, orient, decide, act — наблюдай, ориентируйся, решай, действуй); концепция HEO направлена на использование технологий для “сжатия” этого цикла до такой степени, что операторы действуют в прямом смысле разумнее и быстрее врага.

“Цель HEO, — заявили в 2019 году представители SOCOM, — в том, чтобы донести нужную информацию до нужного человека в нужное время”. Для этого в концепции предусмотрена замена силовой брони, лежащей в основе проекта TALOS, на современное коммуникационное оборудование с надежными датчиками на основе передовой вычислительной архитектуры, что позволяет оператору собирать необходимые данные и преобразовывать их в полезную информацию с помощью простого интерфейса в виде головного дисплея — и делать это в том числе в глуши, где традиционные коммуникационные сети могут быть недоступны. Если TALOS задумывался как костюм “Железного человека", то HEO — это своего рода Джарвис, загруженный в броню Тони Старка нейроассистент, который постоянно передает ему информацию на дисплей шлема.

“JATF нацелилась на технологии, обеспечивающие когнитивное превосходство спецназовцев, работающих на пределе возможностей в суровых условиях вооруженных конфликтов, в координации с партнерами и союзниками и через них, — сообщил WIRED представитель SOCOM Джеймс Грегори (James O. Gregory) со ссылкой на общее описание программы с веб-сайта командования. — Такие технологии позволят тактическим командам операторов спецназа интуитивно использовать информацию с датчиков, из сетей, вычислительных и коммуникационных систем нового поколения для быстрого повышения осведомленности о ситуации. Также это поспособствует принятию своевременных, хорошо обоснованных решений и действий, исключая возможности противника отреагировать”.

Итак, как же на самом деле выглядит HEO сегодня, спустя пять лет после введения данного понятия в тактический лексикон вооруженных сил США? Учитывая деликатный (и в некоторой степени условный) характер вопроса, подробностей все еще не так много, а представители SOCOM по-прежнему хранят молчание о соответствующем процессе. Но, по словам Грегори, сценарий и концепция, к которым стремится HEO, “эволюционировали” по сравнению с тем, что чиновники описывали журналистам в начале программы. Действительно, вместо того чтобы усиливать бойцов, дислоцированных в зонах активных боевых действий, представители SOCOM представляют себе нечто большее, чем одетого в штатское оператора, собирающего информацию и оценивающего ситуацию на оживленном городском проспекте через окуляр а-ля Google Glass — иными словами, больше похожего на Джеймса Бонда, чем на Тони Старка.

“Оперативная обстановка, в которой в настоящее время действует JATF, соответствует соревновательной фазе боевых действий в благоприятной и полублагоприятной для выполнения задач обстановке”, — говорит Грегори. (по данным армии США, благоприятная обстановка обычно определяется как оперативная среда, в которой американские войска пользуются поддержкой органов безопасности принимающей страны, а “полублагоприятная” — потенциально враждебна в отсутствие надежной поддержки местных). HEO — не просто очередной инструмент для кинетического нападения, но призван помочь элитным войскам, действующим в “серой зоне” между состояниями мира и конфликта.

В недавно обновленном заявлении SOCOM для широкого распространения — общем запросе предложений по исследованиям и разработкам от оборонной промышленности — подробно описывается стремление JATF к внедрению передовых технологий, призванных повысить ситуационную осведомленность. Сюда входят: возможности сбора информации, наблюдения и разведки “без значительных кадровых и сетевых ресурсов; сложные датчики, способные считывать “состояние радужки, выражение лица, анатомические параметры, жесты, походку, сердцебиение, электромагнитные сигналы, дезоксирибонуклеиновую кислоту [ДНК] и микробиом”; системы связи с ограниченной видимостью; и “визуализация данных, позволяющая [операторам] получать и анализировать сетевую информацию с помощью средств связи, вычислительной техники, и сенсорных систем”, среди прочего. Короче говоря, HEO задуманы как системы, которые позволяют осуществлять постоянный сбор данных в режиме реального времени и преобразовывать в полезную информацию, которая в неопределенной ситуации может спасти жизнь.

Представлять себе набор желаемых возможностей — это одно, а создавать их в реальности — совсем другое. Что касается разработки новых продуктов, Грегори говорит, что в течение последних нескольких лет усилия в области HEO сосредоточиваются на трех основных областях экспериментальных технологий: сенсорике и передовых вычислениях, архитектуре и анализе, а также языковом переводе.

Термин “сенсорные и периферийные вычисления” относят не только к сбору и обработке данных из различных источников, но и к специализированным вычислительным мощностям, необходимых операторам не только для работы “на пределе возможностей", но и для реального запуска программного обеспечения с поддержкой ИИ, которое ляжет в основу HEO.

“Новые технологии и решения в области искусственного интеллекта/машинного обучения требуют специализированного вычислительного оборудования, поскольку традиционных устройств на базе центрального процессора недостаточно, — говорит Грегори. — Мы стремимся создать переносное устройство с графическим процессором, механизмом нейронной обработки и/или тензорным процессором. Это обеспечит необходимую платформу для использования передовых технологий, таких как языковой перевод и другие решения на периферии, даже при недоступности облака”.

Эти вычислительные мощности формируют основу для элемента “архитектура и анализ”, ориентированного на быструю оценку и представление данных операторам на местах. Грегори рассказал, что для поддержки этого элемента команда разработала “гибкую [системную] архитектуру, которая объединяет данные из различных источников и типов носителей” в легко усваиваемый формат, позволяющий операторам их оценивать и действовать по ситуации.

Что касается языкового перевода, здесь пояснений не требуется. В SOCOM считают, что “до начала любых военных действий четкая коммуникация может значительно способствовать развитию долгосрочных отношений”. "Голосовой перевод позволяет операторам более эффективно взаимодействовать, не прибегая к услугам переводчиков, которых зачастую попросту не хватает, — говорит Грегори. — Несмотря на то, что многие спецназовцы владеют несколькими языками, их часто направляют в регионы с совершенно другими языками и диалектами”.

Согласно сообщениям C4ISRNet, в соответствии с этими экспериментальными технологическими направлениями SOCOM делает акцент на шести основных направлениях разработки продуктов: “нательный комплект оператора”, который включает в себя как датчики, так и вычислительную мощность бортового компьютера; ресурсы для разработки приложений; уникальная, независимая от поставленных задач системная архитектура; интерфейс “человек-машина” в виде цифрового дисплея на передней панели; продукт под названием “реализация информации”, предполагающий, вероятно, наглядное представление данных; и средства коммуникации за пределами прямой видимости (beyond-line-of-sight, BLoS) для поддержания связи войск с командирами (и друг с другом) в отсутствие сигнала со спутников.

По словам Грегори, в последние годы командование постепенно внедряет несколько новых возможностей в рамках проекта HEO. В 2021 году SOCOM объявило, что два продукта — коммуникационная система BLoS и неуказанный “интегрированный инструмент ситуационной осведомленности” — переходят в перечень официальных программ, как тогда сообщали. Грегори подтвердил, что система BLoS состоит из “подвижного антенного устройства для расширения функциональности” узловых точек командования спецназа, семейства передовых систем спутниковой связи. Пресс-секретарь также подтвердил, что инструмент ситуационной осведомленности, известный как SEEKER, — это приложение, которое “позволяет повышать уровень ситуационной осведомленности, тем самым позволяя выбирать действия с учетом более широкой картины, а не только непосредственно очевидной проблемы”. Неясно, связано ли последнее с проектом “автоматизированного анализа”, который команда запустила в 2020 году с целью предоставления операторам автономного помощника на базе ИИ.

Кроме того, существует система “визуального перевода”, предназначенная для преобразования данных на иностранном языке в понятный английский в режиме реального времени. Система, известная как Универсальный интеллектуальный переводчик (Versatile Intelligent Translation Assistant, VITA), способна как на визуальный, так и на голосовой перевод, а SOCOM считает ее “наиболее зрелой” из всех экспериментальных технологий JATF. По словам Грегори, VITA— суть “механизм голосового перевода, который работает в автономном режиме на устройствах с поддержкой графического процессора”, причем достаточно компактный для использования в полевых условиях на синхронизированном с ноутбуком смартфоне или носимом устройстве, чтобы “эффективно вести переговоры там, где ранее не представлялось возможным”. В ходе тестирования VITA успешно продемонстрировал возможности перевода на русский, украинский и мандаринское наречие китайского языка, причем система уже функционирует на двух неназываемых театрах военных действий.

“Компонент визуального перевода повышает осведомленность о ситуации, в режиме реального времени осуществляя перевод видеоизображений, таких как уличные знаки, граффити и других письменных текстов, — говорит Грегори. — Операторы могут использовать камеру телефона для сканирования окружающей обстановки и мгновенно понимать все надписи на иностранном языке”.

По словам эксперта, VITA предоставляет силам американского спецназа “высококачественные возможности перевода без привязки к облачным сервисам и местным переводчикам, что значительно снижает риски и затраты на логистику, вместе с тем увеличивая оперативный диапазон наших и союзных подразделений. В настоящее время JATF работает с партнерами по отрасли над уменьшением размера аппаратного обеспечения и его последующей передачей на вооружение непосредственно силам специального назначения”. И этот языковой перевод будет, вероятно, неограничен мобильными устройствами: согласно опубликованному в марте бюджетному запросу SOCOMна 2025 финансовый год, команда все еще работает над созданием налобных датчиков и головного дисплея с дополненной реальностью, чтобы у оператора все было прямо перед глазами.

Для американских органов военного планирования концепция HEO представляет реальный интерес: согласно одной из оценок, успешное внедрение системы способно повысить выживаемость операторов по сравнению с дополнительными бронежилетами в рамках программы TALOS. Но, как и в случае с другими потенциально революционными технологическими проектами, нельзя исключать вероятность того, что в конечном итоге HEO может так и остаться научно-фантастической мечтой, которая рухнет под тяжестью собственной технической сложности. К тому же нет никаких гарантий, что операторы сходу освоят новую технологию: VITAхоть и демонстрирует многообещающие эксплуатационные возможности, но другие продукты HEO могут оказаться недостаточно интуитивно понятными, чтобы оказывать реальную помощь в полевых условиях, и просто лягут на них очередным малопонятным новомодным бременем. Как удачно выразился в “Звездном десанте” Хайнлайн, "если каждую секунду следить за различными устройствами, тогда кто угодно — как бы плохо он ни был вооружен, пусть даже каменным топором! — подкрадется и проломит тебе башку".

Возможно, как и в случае с TALOS, перспективы создания тактического помощника на базе ИИ по принципу Джарвиса у Тони Старка могут оказаться чересчур амбициозными, чтобы военные инженеры смогли воплотить их в некой полностью оформленной технологии. Но даже если проект HEOограничится, скажем, внедрением языкового переводчика VITA, это все равно значительно расширит возможности операторов-спецназовцев, дислоцированных за рубежом. День медленно сменяется ночью, но американские коммандос уже стали ее хозяевами, а благодаря HEO так будет и во всех дальнейших конфликтах.