Генерал Коморницкий: разговоры о победе Украины — это сказки про белого бычка

"Конфликт на Украине — важный для нас урок. У нас должна быть наступательная стратегия обороны", — отмечает в беседе с WNP.PL бывший заместитель начальника Генерального штаба Войска Польского генерал Леон Коморницкий (Leon Komornicki). "Поэтому сегодня вопрос должен заключаться не в том, защитит ли нас НАТО, а в том, осмелится ли Россия на нас напасть? Потому что, если она на нас нападет, это будет провал", — подчеркивает он.

Леон Коморницкий: Используя военный язык, скажу, что политические склоки, словно артиллерийский обстрел, уничтожили авторитетных экспертов. Вместо них размножились специалисты, которые знают все обо всем лучше всех. Это касается и военной тематики, и вопросов безопасности. Зачастую значение имеют уже не факты, а их интерпретация. В политической повестке преобладают разговоры об успехах, при этом отсутствует честное обсуждение проблем или даже поражений. Это касается также ситуации на Украине.

– Это полная ерунда, сказка про белого бычка, дезинформация и духоподъемная пропаганда. Разговоры о том, что Украина выиграет в этом конфликте — это просто недоразумение.Несмотря на оптимистичные заявления и заверения, Украина в настоящее время не в состоянии победить. У нее нет возможностей, которые могли бы уравновесить российский потенциал, позволили бы перехватить стратегическую инициативу и перенести военные действия по защите Украины на территорию России. Это невозможно.

Обратите внимание, что американцы не хотят брать на себя стратегический риск, а без этого Украине в этом конфликте не победить. Американцы ограничивают использование Украиной оружия дальнего радиуса действия. ВСУ могут использовать лишь 3% потенциала этого оружия, поражая цели только в Белгородской области на глубине до 100 километров.

Чтобы перенести украинскую линию обороны на территорию России, освободить занятые русскими территории, украинская армия должна обладать способностью наносить массированные ответные удары по территории России до тысячи километров вглубь.

Если этого не произойдет, то о разгроме российской армии нечего и говорить. Я не понимаю, почему это не доходит до стратегов и экспертов, которые носят военную форму. Россия действует на истощение Украины, на ослабление украинской армии и уничтожение натовской техники.

– Сейчас территорией конфликта является Украина, и если ее армия не выйдет за пределы этой территории (а никаких признаков, что это может случиться, нет), об изменении обстановки на фронте не может быть и речи.

– Передача Украине 20 или 50 систем HIMARS с точки зрения ее реальных боевых потребностей — это ничто­. Я уже говорил, что их должно быть не менее 400. То же самое и со многими другими системами вооружения.

Это также важный урок для нас. Мы должны иметь наступательную стратегию обороны. У нас не так много пространства, как у России, поэтому, извлекая уроки из опыта Украины, мы должны иметь возможность перенести нашу оборону на территорию агрессора.

Поэтому сегодня вопрос заключается не в том, защитит ли нас НАТО, а в том, осмелится ли Россия на нас напасть. Потому что, если она на нас нападет, это будет провал. Особенно для прибалтийских стран, потому что именно на них, а не на нас, Россия нападет в первую очередь.

– На самом деле стратегия НАТО не работает, она непоследовательна. На сегодняшний день мы слышим от НАТО много заявлений, но видим мало конкретных действий. США, например, не разрешают атаковать американским оружием цели в России. Они против того, чтобы Польша могла сбивать российские ракеты, летящие к ней с территории Украины.

К тому же ни в Альянсе, ни в США мы не можем эффективно отстаивать интересы нашей безопасности. Только теперь, когда политики уже увидели блеск русских штыков, до них дошло, Польше должна будет как-то защищать себя в течение 2-3 недель.

Мы должны укреплять европейские возможности в рамках НАТО, но не выдумывать для себя какие-то отдельные проекты, которые никогда не будут реализованы, типа "Европейского щита" или европейской армии. Это просто отвлекает внимание от максимально важных для армии вопросов.

– В медиа-пространстве на эту тему появляется много искаженной информации. Нам рассказывают о строительстве укреплений, формировании "крепостных войск". Это что, первая мировая война? Восстановим крепость Перемышль? Это какой-то кошмар.

В 1992 году благодаря заслуживающему лучшего применения энтузиазму политиков и военных в Пограничных войсках были расформированы маневровые батальоны, которые как раз и были созданы для защиты границы. Служащие в них военные имели на вооружении длинноствольное оружие, бронетранспортеры и были специально обучены для решения задач по пограничной обороне.

Теперь стали задумываться о создании какого-то специального формирования для защиты рубежей по образцу довоенного Корпуса охраны границы. Только сейчас!

На границе нужны боевые структуры, но не армия. Армия не предназначена для защиты границы, для прокси- или гибридной войны. Для этого в первую очередь используются неармейские силы и средства. Но эти структуры кто-то разрушил, и это были не русские.

По-прежнему не хватает стратегии, систематических, долгосрочных действий. Отсутствует баланс между политикой и военной стратегией. (…)

Президент едет в подразделение радиотехнических войск в Хойнице, и о чем он говорит? Об охраняющих наше небо "безмолвных ангелах-хранителях", о строительстве передовой трехуровневой системы противовоздушной и противоракетной обороны Patriot, Narew, Pilica.

Между тем у нас до сих пор нет системы противовоздушной обороны страны. Она у нас похожа на швейцарский сыр. Зенитные комплексы "Нева" или "Вега", эти шестидесятилетние старушки, нас не защитят.

В первую очередь, мы должны иметь возможность перенести свои оборонительные действия на территорию агрессора, потому что у нас нет такого пространства, как у России. Поэтому у нас должен быть потенциал для отражения массированных воздушно-ракетные ударов. Поэтому нам нужно 24 батареи систем Patriot, а не 8.

– Из которых вторая достигнет боевой готовности к концу этого года. В любом случае, мы должны создавать военный потенциал, а не какой-то "щит". Это выбрасывание денег в канализацию. Почему начальник Генштаба не обращает на это внимания? В конце концов, он занимает эту должность не для того, чтобы устраивать шоу. Я этого не понимаю.

В головах политиков рождаются идеи делать что-то "вместе", потому что это якобы свидетельствует о единстве Альянса. Но что это значит — вместе? Кто будет иметь решающий голос в этом проекте, кто будет им управлять, кто будет поставлять ракеты, а потом обслуживать эти системы?

Вопросов много, как и проблем, которые необходимо решить. Аргумент, что тогда в рамках какого-то совместного проекта эта техника обойдется нам дешевле, также может оказаться неверным, потому что ее ремонт и обслуживание будут в три раза дороже, чем сама покупка. Опыт показывает, что в первые дни войны уничтожается 30% имеющейся техники. Кто нам ее восполнит?

Мы должны иметь возможность эффективно отбить воздушные атаки агрессора, чтобы защитить государство, а затем перенести нашу оборону на его территорию. Для этого нам понадобятся, в частности, ракетные системы большой дальности. Только такая наступательная стратегия будет эффективной. Россия оборонительного сдерживания не боится.

Необходимо все время держать в голове основной вопрос: осмелится ли Россия напасть на НАТО? Если у нас не будет достаточно мощного сдерживающего потенциала, мы можем разделить судьбу Украины, хотя в первую очередь Россия нападет на Прибалтику, а не на нас. Станет ли тогда НАТО, и в первую очередь мы как граничащее с Литвой государство, умирать за Вильнюс и Таллин?

– У НАТО есть план обороны прибалтийских стран, но его можно запустить, если по этому поводу будет политический консенсус союзников. А если его не будет и НАТО не придет на помощь этим странам? Тогда это был бы конец НАТО, которое потеряло бы свой авторитет.

Будет ли НАТО в такой ситуации, как она это обещает, защищать каждый сантиметр союзных территорий и пойдет ли на войну с Россией? А что Польша? Должна ли она немедленно обратиться к союзникам за помощью? Мы ближе всех. Это ключевые вопросы.

– Мы должны смотреть на нашу безопасность через призму геополитики. Именно она определяет ситуацию в области безопасности в Европе и на Украине. Сегодня американцы боятся, что Россия станет вассалом Китая, которому это нужно для победы в соперничестве с Соединенными Штатами. У России есть пространство и ресурсы, которых нет у Китая. Поэтому Пекин заинтересован в том, чтобы Россия была ослабленной, но при этом не проиграла.

А американцы хотели бы, чтобы Россия не победила, но и не проиграла. Как и Украина, которая тоже не должна проиграть. И сегодня именно этой главной стратегической идеей руководствуется Вашингтон. При этом Украина обречена уповать на милость Запада, прежде всего Америки.

Отсюда и отсутствие согласия на оснащение Украины системами, способными переместить линию обороны Украины на территорию России. В таких условиях Украина не освободит свои восточные территории, не говоря уже о Крыме.

Но Россия на этом не остановится. Она не смирилась и не смирится с отсутствием сухопутного сообщения с Калининградской областью. А коридором к ней являются прибалтийские страны. Это проблема, которую также необходимо учитывать, на эту тему нужно задавать вопросы и получать внятные ответы. Мы должны понимать, что может произойти в такой ситуации.

– Западные общества, которые сегодня живут в зоне комфорта, не готовы к войне. Мы даже не производим достаточного количества боеприпасов. Кроме того, наши страны экономически не готовы к переводу экономики на военные рельсы.

К крупномасштабному конфликту не готовы также европейские армии НАТО. Поэтому заявления об отправке натовских солдат на помощь Украине являются лишь пропагандистскими лозунгами, декларациями, за которыми ничего не стоит.

Главная задача сейчас — создать в наших Вооруженных силах и в армиях союзников такой потенциал сдерживания, чтобы Россия поняла, что агрессия против нас, против НАТО, не имеет никакого смысла.