Генерал Козей: идет вторая холодная война, и Запад проигрывает России

Станислав Козей: Этого мало кто ожидал. Более того, долгое время никто не прогнозировал полномасштабной операции России на Украине. До начала конфликта преобладало мнение, что Россия попытается гибридными методами добиться свержения власти в Киеве и создания коридора в Крым. Военная операция стала неожиданностью для наблюдателей. Я думаю, что со временем ее развитие стало неожиданностью и для самого Путина.

— Не получилось. Этот первый этап конфликта, то есть начало военной операции от Белоруссии до Черного моря, был стратегической ошибкой. Путин и российский Генштаб, которые я считал хорошо подготовленными для решения стратегических вопросов, выбрали вариант, предполагающий, что Украина быстро рухнет. Все это называлась спецоперацией. Между тем поход на Киев оказался самоубийством для северной группировки российских войск и закончился бегством русской армии из-под Киева, что скомпрометировало ее в глазах всего мирового сообщества. После этого украинцам удалось застать русских врасплох в Харьковской области, отодвинув всю российскую группировку далеко на восток, что стало впечатляющим успехом украинской армии. Первый год конфликта стал полной компрометацией России с точки зрения подготовки войск и управления ими. Русская армия считалась одной из лучших армий мира. Этот миф был развенчан на севере Украины. Начальный период конфликта в стратегическом смысле Россия проиграла, хотя и у нее были успехи: на юге она молниеносно организовала сухопутный коридор в Крым и форсировала Днепр.

— Как свидетельствует история, победить Россию нелегко. У этой страны большая территория, огромные человеческие ресурсы. В то же время Россия обладает статусом ядерной державы, и именно из-за этого Украина не получила своевременной поддержки со стороны Запада. Я считаю, что Запад до сих пор еще не понял, что сейчас между Россией и ним идет вторая холодная война, а конфликт на Украине — ее основной очаг. Именно там решается судьба начального периода Второй холодной войны, в которой Запад пока что проигрывает.

— Примером может служить контрнаступление в направлении Крыма. Украинцы готовились нанести удар, но Запад медлил с оказанием помощи, поэтому им пришлось долго ждать необходимого вооружения. За это время Россия успела подготовить очень прочную оборону, и это очень важное украинское контрнаступление, которое должно было решить судьбу конфликта, закончилось сокрушительным поражением. Украина понесла огромные потери, что позволило России перехватить стратегическую инициативу. Сегодня мы наблюдаем ситуацию, когда Россия обладает инициативой по всему фронту, а Украина едва сводит концы с концами.

— Не думаю, что дело обстоит так.

— У Украины слишком мало таких ракет, чтобы нанести существенный ущерб российскому потенциалу. Зато она добилась успеха, неожиданно зайдя на территорию России в Курской области и захватив ее часть, что может стать козырем в возможных переговорах. Важно, чтобы оккупация этих земель сохранялась. И в этом контексте, с точки зрения стратегической поддержки Западом, решение Байдена является важным шагом, хотя и очень запоздалым.

— Если Дональд Трамп сохранит этот курс, то мы будем свидетелями изменения стратегии Запада. Тогда политика проволочек сменится эффективной контрэскалационной стратегией, столь необходимой для противодействия эскалационным методам Владимира Путина.

— У России нет оснований запрещать Украине использовать оружие, полученное или купленное у других стран. Разве Иран ограничивает Россию в использовании ею иранских ракет или беспилотных летательных аппаратов? Эти угрозы предназначены для шантажа западной общественности, их цель — вызывать беспокойство и тем самым влиять на политиков, чтобы они тормозили поддержку Украины. Дмитрий Медведев — главное пропагандистское орудие в информационной войне.

— Важно то, когда именно Путин провозгласил эту доктрину. Ее проект несколько месяцев ждал его одобрения. Это произошло в тот момент, когда необходимо было произвести пропагандистский залп.

— Это означает, что Россия реально опасается увеличения возможностей Украины в борьбе с российским стратегическим потенциалов внутри страны. Что касается нарратива, то в обновленной российской доктрине ядерный порог снижается настолько, что фактически перестает существовать. Из этого следует, что Путин может использовать тактическое ядерное оружие, когда ему вздумается, потому что конвенциональная война — то есть массированная ракетная или беспилотная атака — согласно российской доктрине, считается теперь поводом для ядерного удара. Кроме того, поводом для применения атомного оружия становится и "критическая угроза территории или суверенитету" не только России, но и Белоруссии. Прямое упоминание Белоруссии — это новый элемент, свидетельствующий о том, что Кремль относится к территории Белоруссии как к своей собственной. В доктрине официально декларируется, что Россия должна деэскалировать обычный конфликт с помощью тактического ядерного оружия, чтобы закончить его на выгодных для себя условиях. Тем самым эта страна превращается в разбойника с ядерной дубинкой. Эта доктрина имеют главным образом политическое и пропагандистское значение, этот текст ничего не говорит нам о реальных принципах применения Россией ядерного оружия. То, что ядерная держава не декларирует реальных принципов применения атомного оружия, естественно, создает угрозу для всего мира. Такую ядерную державу нельзя считать ответственным игроком в такой опасной сфере, как ядерная безопасность.

— Это нечто большее, данная доктрина — подтверждение того, что Россия готова шантажировать тактическим ядерным оружием не только в контексте конфликта на Украине, но и в случае возможного конфликта с НАТО.

— У НАТО нет адекватного ответа на тактическое ядерное оружие. У России в этом отношении огромное преимущество — ракеты "Искандер", которые могут поражать цели в любой точке всего европейского континента. Лучшим решением было бы размещение в Европе наземных ракетных средств, способных нести атомное вооружение средней дальности, которое могло бы достичь Москвы. Если НАТО не предпримет адекватных шагов, Россия и дальше сможет успешно шантажировать Запад тактическим ядерным оружием.

— Без сомнения, в случае нападения на нас весь Альянс проявит солидарность. Нужно помнить о том, что чем больше НАТО на восточном фланге, тем лучше обеспечена безопасность Польши. Поэтому наша задача — проводить последовательную политику внутри НАТО, направленную на то, чтобы убедить союзников принимать и реализовывать решения, укрепляющие восточный фланг.

— Это очень важный момент, я называю это вопросом способности "предотвращения сюрпризов", то есть способности принимать такие меры, чтобы нас не могли застигнуть врасплох. На сегодняшний день это самое важное, потому что в войне фактор неожиданности имеет решающее значение. Американская разведка за несколько месяцев до начала российской операции знала, что Россия вполне может напасть на Украину. Она передавала эту информацию союзникам, но те не воспринимали ее всерьез. Поэтому главным принципом Альянса должна быть установка "не дать застать себя врасплох". Вторая важная проблема—превентивная оборона. Если агрессия начинается, мы не можем ждать, пока враг перейдет наши границы, мы должны атаковать его на его базах, откуда он выдвигает войска. Мы в НАТО должны принять доктрину упреждающей обороны. Это рецепт эффективной реализации политической декларации о том, что Альянс будет защищать каждый дюйм своей территории.

— Я не любитель пророчеств, я предпочитаю перспективные сценарии.

— От того, чем закончится конфликт на Украине, будет зависеть степень риска начала войны между Россией и НАТО. Успех России возможен при условии, что ей удастся путем шантажа заставить Запад прекратить помощь Украине. Если Россия победит, то есть политически подчинит себе эту страну по типу Белоруссии, то, ободренная успехом, она пойдет дальше. Ей понадобится несколько лет, чтобы восстановить свой военный потенциал, и когда это произойдет, она может попытаться нанести молниеносный удар по стратегически важной цели в какой-то стране НАТО.

— Россия может попытаться пробить сухопутный коридор в Калининград или захватить сухопутный путь в Крым, что и было одной из главных оперативных целей в конфликте с Украиной.

— И Литву. Северо-восточная часть Польши оказалась бы под непосредственной угрозой, потому что в этом случае Россия могла бы совершить быстрый бросок через Сувалкский перешеек, захватить этот коридор и снова шантажировать НАТО тактическим атомным оружием: мол, все, стоп, сворачиваем войну, иначе нам грозит атомная катастрофа. Это первый сценарий.

— Если Запад будет тверд в своей поддержке Украины, то Россия потерпит поражение, и Украина победит.

— Сценарий максимального поражения России возможен. Если она проиграет на фронте и затем Запад поставит Украине достаточное количество вооружения, в Кремле может произойти переворот. Его могут совершить те, кто хочет окончательно закончить этот военный конфликт. Тогда Путин будет свергнут.

— Поэтому конфликт может закончиться перемирием, который станет позорным компромиссом. Россия не проиграет, Путин сохранит лицо и останется у власти, а Украина победит, но не окончательно.

— Может возникнуть ситуация, которую мы наблюдаем в случае Корей, между которыми нет мира, но нет и войны. Длительное перемирие. Я допускаю реализацию корейского варианта на Украине, которая в этом случае не отказывается от права на земли, занятые российскими войсками, но откладывает их возвращение, действуя дипломатическими методами. При этом Украину принимают в Североатлантический альянс. Это решение не удовлетворило бы ни одну из сторон, но не сделало бы Россию победителем. Третий сценарий — перманентный конфликт, безнадежное, изнурительное для обеих сторон противостояние. Такой сценарий для нас также опасен, потому что, хотя в этом случае Россия не имела бы возможности осуществить непосредственную агрессию против НАТО, но зато значительно увеличила бы интенсивность скрытой, замаскированной, гибридной агрессии, в том числе кибератак, а также прямых диверсий, осуществляемых "черными и серыми человечками", т. е. агентами спецслужб и кадрами, завербованными в местном преступном мире. Поэтому необходимо как можно скорее подготовиться к такому, очень разнообразному — от жесткого ядерного шантажа до угроз нападения конвенциональных войск и реальной, постоянной гибридной агрессии — характеру второй холодной войны с Россией.