Do Rzeczy: ЕС стремится к созданию сверхгосударства из-за страха перед Путиным

США хотят разделить счет за военную политику Запада и несколько десятилетий войн неоконсерваторов со своими партнерами, а саму украинскую войну с ее последствиями "перепродать" местным инвесторам, добившись мира или символически умыв руки, дистанцируясь от дальнейшего кровопролития.

В то время как новая администрация США предпринимает решительные шаги к прекращению российско-украинского конфликта, который, как она уже признала сама, является ее прокси-войной с Россией, мирные усилия США сопровождаются, как это ни парадоксально, все более милитаристскими заявлениями видных европейских политиков. Так и не представив за три года никакого мирного плана для Украины, кроме полной победы Киева и "безоговорочной капитуляции" Москвы, они отрицают дипломатический путь решения проблем (который оказывается снова в чести), и не могут себе представить, как это можно сесть за стол переговоров, за который их, кстати, никто и не приглашает. Вместо этого они нагнетают военный психоз и сеют страх своих внутри своих стран и на пространстве ЕС ради решения определенных внутренних задач, и в то же время играют с реальной войной, к которой они совершенно не готовы и начинать которую их никто не уполномочивал. Приходится признать, что в то время, когда в мире формируется новый геополитический баланс сил, единственная идея Европы заключается в том, чтобы взять на вооружение проверенные партийные лозунги родом прямиком из "1984" Джорджа Оруэлла, главным из которых является: "Война — это мир".

Именно этот лозунг, как непреложную догму, вбивают сегодня в голову европейцам перешедшие в наступление по всему фронту СМИ, в то время как Европейская комиссия уже открыто заявляет о планах еще глубже залезть в карманы этих самых европейцев.

"Европа" сегодня выступает своего рода точкой сборки для западных либерально- демократических группировок, поскольку аналогичную милитаристскую риторику можно услышать и в далекой Канаде, и (что особенно примечательно) в не такой далекой Великобритании, по сути, вовлеченной в украинский конфликт и в военном, и в политическом отношении. Характерно, что резкий всплеск этих весьма однообразных эмоций наступил именно тогда, как американцы предприняли шаги для окончания конфликта, который, по сути, как признал госсекретарь Марко Рубио, представлял собой их войну с Россией. Поэтому может показаться, что общим знаменателем этой без преувеличения скоординированной политики является прежде всего импульсивный антитрампизм, усиленный любовью к уходящей за океаном в небытие антикультуре воукизма.

На самом же деле сопротивление Дональду Трампу — это прежде всего обширный эмоциональный фон, сотканный из различных конкретных мотиваций, включая неприкрытую глобалистскую повестку. Стоит изложить их здесь, попытавшись прорваться сквозь заглушающие трезвый взгляд на проблему медийную путаницу и шум, интенсивность и шаблонность которых которой сейчас просто невероятны.

Давайте вспомним, что после первоначальной сдержанности, когда поддержка Украины имела решающее значение для сохранения ее государственности, Европейский союз стал слепо следовать в фарватере военной политики администрации Джо Байдена, причем даже соперничая с Вашингтоном в жесткости риторики — достаточно упомянуть высказывания Эммануэля Макрона и его министров, отличавшиеся особой воинственностью. Год назад они заявили, что Франция сделает все необходимое, включая отправку войск, чтобы Россия в этом конфликте не победила.

Что ж, во-первых, это действительно не просто — перейти от таких грозных заявлений к рассуждениям о необходимости прекращения конфликта, обусловленного реалиями поля боя, где Россия заняла часть украинской территории, не задаваясь при этом вопросом, почему в таком случае мир или хотя бы перемирие не могли быть заключены гораздо раньше на условиях, которые были бы тогда для Киева значительно более выгодными. Нынешний императив Макрона и подобных ему политиков из европейской элиты, сводящийся к повторяемой день и ночь мантре "мы должны вооружаться, потому что Путин уже у наших ворот и к нам может прийти война", оказывается, во-первых, эффективным в деле управления массами, которые не на шутку встревожены призраком надвигающейся войны. В этом испуганном состоянии они не станут требовать от властей отчета за не лучшие итоги их правления и безропотно проглотят счета, выставленные им за этот военный конфликт.

Во-вторых, помимо нарративных и финансовых проблем, Европа действительно должна в определенной степени довооружиться, причем по разным причинам. Конфликт на Украине не только способствовал опустошению арсеналов западных стран, но и позволил сделать шокирующее открытие, заключающееся в том, что имеющихся запасов государствам нашего континента все равно не хватит для ведения полномасштабной войны или даже просто для участия в вооруженном конфликте высокой интенсивности. Но почему объявленное Урсулой фон дер Ляйен историческое решение о довооружении (а вернее, вооружении Европы) принимается именно сейчас, а не три или два года назад, или даже год назад, когда сделать это было бы логичнее, если действительно нужно было помочь Украине, невзирая на затраты, тем более что на эту необходимость указывали сами американцы, не говоря уже о призывах главнокомандующего войсками США и союзников в Европе генерала Кристофера Каволи (Christopher Cavioli)?

А не делалось это по причине экономии: политики из правящих элит Европы в то время не верили (да и сегодня, вероятно, верят в это не больше) в какую-то неизбежную русско-европейскую войну. А из-за нехватки финансов они, как всегда, оставляли вопросы безопасности решать Америке.

Однако возвращение Дональда Трампа в Белый дом вызвало политическое землетрясение, поскольку перед лицом реалий де-факто многополярного мироустройства США пытаются скорректировать свой курс. Отсюда, в частности, ультиматум США в отношении военных расходов стран-членов Североатлантического альянса (если НАТО хочет выжить) и четкий сигнал европейцам, что они должны взять на себя ответственность за безопасность континента, включая будущую безопасность Украины. Другими словами, помимо традиционной необходимости подпитывать американскую оружейную промышленность, США хочет разделить счет за оборонную политику Запада и несколько десятилетий неоконсервативных войн со своими союзниками, а сам украинский конфликт со всеми из него вытекающими проблемами — прошу прощения за такое выражение, но такова реальность — "перепродать" местным "инвесторам", заключив мир или символически умыв руки, дистанцируясь от дальнейшего кровопролития.

Эффективность работы местных политических элит нам, к сожалению, хорошо известна: бесконечный миграционный кризис, снижение уровня безопасности, в том числе безопасности женщин, дезинтеграция идентичности, исламский терроризм, деградация системы здравоохранения, нищета и бездонные бюджетные дыры... Как метко заметил итальянский евродепутат генерал Роберто Ванначчи (Roberto Vannacci), для того, чтобы ежедневно находиться в состоянии внутренней войны, Европе Урсулы фон дер Ляйен не нужен никакой Владимир Путин. В том-то и дело, что во времена российско-украинского конфликта, независимо от того, гасится он или поддерживается, страшный "Путин у ворот", подобно всем известному, но никем не видимому Эммануилу Гольдштейну из романа Оруэлла "1984", является рецептом от всех бед и аргументом, оправдывающим все реформы, какими бы обременительными для населения они не были.Потому что коль скоро поставлена цель заново раскрутить ВПК, то это должны быть местные оружейные заводы, европейские по названию, но французские, немецкие или датские по капиталу, при этом национальные экономики Франции, Германии или Дании нужно спасти от рецессии за счет всего ЕС, а вернее, его населения, весьма цинично используя для этого его сбережения. Процитируем сообщение председателя Европейской комиссии от 10 марта: "У Европы есть все необходимое, чтобы возглавить гонку за конкурентоспособность. В этом месяце Европейская комиссия представит Союз сбережений и инвестиций. Мы превратим частные сбережения в столь необходимые нам инвестиции. И мы будем работать с нашими институциональными партнерами, чтобы этого добиться".

Несмотря на используемые эвфемизмы, месседж предельно ясен. Он в неизвестно какой уже раз подтверждает, что теории заговора, если эти заговоры не пресекать, через некоторое время просто материализуются.

В данном случае мы имеем дело с чем-то, что на макроуровне может напоминать захват пенсионных фондов правительством Дональда Туска в 2013 году. (…). С другой стороны, есть и то, что никак не относится к теории заговора, а именно стремление к созданию европейского сверхгосударства, о котором говорится уже несколько десятилетий. Это стремление заявляет о себе с удвоенной силой при каждом кризисе, который предлагается превратить в возможность. И несмотря на разногласия и соперничество по поводу центров власти — Париж хочет централизованное национальное государство ЕС на основе несуществующей европейской нации, Берлин, напротив, в соответствии со своими традициями, выступает за федеративное государство — эти призывы только что вновь озвучил президент Франции и победитель парламентских выборов в Германии, лидер ХДС и будущий канцлер Германии Фридрих Мерц. Здесь необходимо отметить важное различие: когда мы говорим о "Европе", люди моего круга понимают под этим континент, геополитическую область, возможно, Европейский союз как совокупность суверенных государств, работающих вместе. Когда же о ЕС говорит европейская элита, она имеет в виду еще только зарождающееся образование, еще только-только формирующееся наднациональное государство. Политики этой элиты имеют в виду не построение системы европейской обороны, а создание "Европы обороняющейся", то есть сегмента этого будущего государства, встать у руля которого, кстати говоря, Макрон надеется после окончания своего президентского срока в 2027 году. С учетом этих обстоятельств, становится понятно, зачем в последние недели французский лидер организовывал "штабные" саммиты (хотя в ЕС вообще-то председательствует Польша, или это просто фикция?).

Конечно, вопросы обороны вообще-то не относятся к сфере деятельности Европейской комиссии. Но дух в ЕС, конечно же, важнее буквы; и если сама госпожа председатель может без каких-либо для себя последствий заказывать сотни миллионов вакцин на миллиарды евро с помощью отправки SMS, то с таким же успехом она может заказывать гаубицы, боеприпасы и "калаши" в товарных количествах. Вот только теперь финансирование этих сделок и договоренностей уже не будет проходить так гладко, как в период политической гиперпотенции в эпоху COVID. Поэтому нужно тянуть время и нагнетать страх. То есть нужна война, война и еще раз война. Или хотя бы ее угроза. Пусть над нами постоянно нависает Дамоклов меч. Вот зачем глава немецкой разведки Бруно Каль (Bruno Kahl) в начале марта этого года выступил с шокирующим заявлением о том, что если конфликт на Украине закончится до 2029 или 2030 года, Россия не выйдет из него в должной мере ослабленной и слишком рано захочет испытать на прочность 5-ю статью НАТО (а что захочет, естественно, никаких сомнений быть не может!). В том же духе высказалась премьер-министра Дании Метте Фредериксен (Mette Frederiksen), которая в конце февраля этого года призналась, что мир на Украине может быть для нее хуже, чем продолжающиеся боевые действия.

Кстати, если польская "наука" действительно должна служить Польше, а не пылиться на библиотечных полках, то нашим ученым-специалистам по международным отношениям было бы очень полезно проследить, какие глобалистские (давосского и соросовского извода), промышленные и (а почему бы и нет?) банковские связи объединяют известных европейских адептов бога Марса. Слишком много неопровержимых фактов указывают на то, что попытки затянуть украинский конфликт банально обусловлены действующей глобальной повесткой.

С польской стороны же стороны мы видим пассивное следование мейнстриму европейской политики, дальнейшее разоружение польской армии (очередные 60 танков из наших арсеналов были недавно переданы Украине), противоречивые заявления премьер-министра Дональда Туска о необходимости создании действительно подготовленного резерва для армии, который он сам же и упразднил в начале своего правления. А еще мы хорошо видим, как наши правители радостно дразнят американскую администрацию — дразнят, питаемые безудержной, инстинктивной ненавистью, которая свидетельствует о слепоте.

Прежде всего, нет ни малейших сомнений в том, что европейская партия войны ведет тлеющую, ежедневную войну против европейцев, которую хорошо иллюстрирует уже упомянутый здесь генерал Ванначчи. Стоит добавить, что два другие оруэлловские лозунги этой партии — "Свобода — это рабство" и "Незнание — это сила" — тоже успешно взяты на вооружение просвещенными правящими элитами Европы. Здесь, к сожалению, на какую-либо защиту поляков от этого процесса со стороны нашей нынешней власти рассчитывать не приходится. Эта власть уже продала свою душу европейскому Большому Брату и заставляет нас его полюбить. Функционеры этой власти хотят, чтобы мы любили Большого Брата, который уже правит их душами.

А как же реальная внешняя угроза? Ведь, назвав Россию главным врагом и вдобавок пригрозив ей ядерным оружием, европейские лидеры, несомненно, напросятся на адекватный ответный удар, направленный против них, а точнее, по традиции, против их "предполья", то есть против нас. Вот на французском проправительственном телеканале обсуждают, готовы ли французы пожертвовать Марселем или Лионом (по которым прилетят русские ядерные бомбы), чтобы спасти Краков. А мы ведь знаем, что французы не пожелали когда-то умирать за Данциг, когда у них еще было достаточно сил, а сегодня не могут они справиться даже с обычными беженцами на плотах или организовать депортацию (Алжир систематически отказывается принимать своих граждан, а Франция ничего не может с этим сделать).

Но почему же тогда, при такой импотенции, они поднимают такой шум у берлоги медведя, экономика которого уже три года успешно переходит на военные рельсы? Давайте осознаем, что если что-то действительно пойдет не так, или просто пойдет по неизвестному нам, но известному более мудрым, чем мы, плану, то Польша, безоговорочно и даже с готовностью повторяя (к тому же назло американцам) всю эту провоенную риторику, рискует в случае войны попасть под первый удар. Пристегнем же ремни, потому что безумцы, призывающие первого всадника Апокалипсиса, утверждают, будто он является предвестником мира в Европе.