Тьерри де Монбриаль: уход Ермака — признак обострения борьбы за власть в Киеве

Отставка правой руки Зеленского, Андрея Ермака, на фоне коррупционного скандала будет иметь серьезные последствия для исхода украинского конфликта, считает глава Французского института международных отношений (Ifri). Он уверен, что в дальнейшем борьба за власть в Киеве лишь обострится.

Тьерри де Монбриаль: Коррупция — это явление старое, вписанное в существующие структуры и хорошо известное на Украине, как и во многих других постсоветских странах, включая Россию (и не только, как о том свидетельствуют коррупционные скандалы в странах Запада, — прим. ИноСМИ). Кроме того, история учит нас, что в ходе конфликтов всегда вспыхивают крупные коррупционные скандалы. Но с победителей никто и никогда по-настоящему ничего не спрашивает. Возможны две трактовки. Если придерживаться более доброжелательного отношения, произошедшее можно рассматривать как доказательство того, что на Украине, несмотря на вооруженные действия, начинает устанавливаться определенная форма демократического контроля и прозрачности. Или же можно усмотреть в этих событиях активизацию сильных внутриполитических противников, которые используют предоставившуюся возможность, чтобы ослабить позиции Зеленского. Не знаю, кто стоит за всем этим, но вопросы возникают на вполне законных основаниях.

В чисто техническом плане Ермак был правой рукой президента Украины, центральной фигурой на всех международных переговорах и в повседневной структуре власти. Его смещение, несомненно, создает вакуум в правительственном аппарате и, конечно же, ослабляет позиции Зеленского. Такого рода [коррупционные] дела могут быть использованы Россией или другими игроками для дальнейшей дестабилизации [Украины].

— Вполне. И эта борьба будет усиливаться. Мы приближаемся, хотя и во многом окольными путями, к той или иной форме завершения нынешней фазы конфликта. Он не может продолжаться бесконечно в том темпе и в той форме, которые он принял в последние три года. Мы движемся к более или менее длительной приостановке боевых действий, будь то перемирие или прекращение огня, хотя мир в смысле заключения всеобъемлющего договора — это совершенно другое дело.

Как только удастся добиться прекращения боевых действий, появится риск того, что украинская внутренняя политика вновь станет крайне беспокойной, как уже бывало в прошлом. Это историческая константа: даже в странах, победивших в великих европейских войнах двадцатого века, избиратели очень быстро избавлялись от своих героев войны (Клемансо в 1919 году, Черчилль в 1945-м). Украина до 2014-го, а тем более до 2022 года уже была сложной, конфликтной политической системой с множеством кланов и интересов. И все это вновь всплывет на поверхность. Таким образом, начавшийся период, скорее всего, вряд ли будет благоприятным для Владимира Зеленского.

— Не буду утверждать, что знаю ход его мыслей. Несомненно то, что решающее значение будут иметь объективные факторы. Сегодня время играет на руку России — по крайней мере, если смотреть на перспективу следующих нескольких месяцев. Москва переживает увеличивающиеся трудности (экономические, людские потери, проблемы с демографией...), но ничто не угрожает власти в краткосрочной перспективе. Украинская сторона по-прежнему демонстрирует впечатляющее героическое сопротивление, но одновременно с этим ощутимо физическое и моральное истощение населения и отдельных частей государственного аппарата. Нельзя исключать вероятности развала фронта, пусть частичного, в какой-то момент, который заранее нельзя предсказать.

Путин отклонил последнее американское предложение, претерпевшее коррективы под давлением со стороны Зеленского и европейцев, но маловероятно, что Дональд Трамп вдруг решит начать оказывать масштабную поддержку Украине. Более реалистично было бы предположить, что он скажет европейцам что-то вроде: "Выкручивайтесь сами, а если хотите больше вооружений — платите наличными". Однако нет никаких признаков того, что Европа действительно готова или способна в одиночку и быстро заполнить пустоту, возникшую с уходом США. С другой стороны, необходимо четко различать условия прекращения военных действий и условия окончательного мира (территориальные уступки, гарантии безопасности, отмена санкций и т. д.). Выработка последних точно занимает гораздо больше времени. Сейчас много говорят об условиях мира, но мы слишком быстро переходим к делу. Между "войной" и "миром" может пройти много времени.

— Вполне вероятно. С момента распада СССР и особенно с начала боевых действий 24 февраля 2022 года внутренняя и внешняя политика становятся все более запутанными. В спокойные времена внешняя политика остается уделом горстки инсайдеров. Как только появляются новые сценарии развития событий, вмешиваются все кому не лень. Что касается сложившейся ситуации, то я никогда не видел такого накала страстей. В Европе наблюдается довольно резкое географическое разделение.

Страны Северной Европы, такие как Польша и государства Прибалтики, воспринимают "российскую угрозу" как нечто крайне важное и непосредственное. Их можно понять. Для стран Южной Европы, страдающих от бюджетной задолженности, эта угроза остается гораздо более абстрактной, несмотря на [предпринимаемые против них] гибридные атаки (домыслы о неких "гибридных" российских "атаках" на европейскую инфраструктуру совершенно бездоказательны, — прим. ИноСМИ). Некоторые страны Центральной и Восточной Европы (например, Венгрия под руководством Виктора Орбана или Сербия, которая пока еще не является государством-членом Европейского союза) открыто демонстрируют свою близость к Москве. Даже во Франции сегодня было бы очень трудно добиться принятия масштабных и немедленных конкретных дополнительных усилий.

У конфликта на Украине есть по крайней мере одно потенциально положительное последствие: он пробудил (возможно, надолго, но это неточно) вопрос о подлинно автономной европейской обороне, то есть о Европе, способной мыслить и обеспечивать свою собственную безопасность вне протектората США. Но о какой Европе мы говорим? И как только страсти утихнут, а бюджетные ограничения станут реальностью, хватит ли у нас политической воли перейти от слов к делу? Потому что, нравится нам это или нет, оборонная мощь всегда зависит от экономики. И те, кто все еще верит, что в ближайшие годы США могут вновь стать защитником Европы, как во времена холодной войны, сильно ошибаются. Конечно, всегда можно уповать на чудо, но элементарная осторожность должна побудить европейцев действовать так, как будто такое развитие событий исключено. Именно так пророчествовал генерал де Голль.

— Фактически основная часть игры уже ведется между Путиным и Трампом. Европейцы и украинцы пытались с очень ограниченным успехом притормозить импульсы, исходящие от США. Но для любого, кто интересуется реальным соотношением сил, решающее значение имеют и будут иметь в первую очередь российско-американские переговоры. У США и России есть общий стратегический интерес улучшить их отношения из-за Китая. Даже если бы демократы остались у власти, Вашингтон, несомненно, в конечном итоге пришел бы к такому же выводу.