Haqqin: Турция потеснила Израиль в рейтинге военной мощи на Ближнем Востоке

Ежегодный рейтинг Global Firepower, оценивающий суммарный военный потенциал государств мира, отвел Турции первое место на Ближнем Востоке по совокупной военной мощи. По этому же параметру Турция вошла в глобальную десятку, заняв 9-е место среди 145 стран мира.

Вряд ли этот факт стоит относить к разряду новогодних чудес, поскольку речь идет о закономерном результате системных инвестиций Анкары в создание армии новой эпохи — беспилотные рои, собственные зенитные ракетные комплексы, морские программы, производство двигателей и ракет. Турция укрепляла свои силы тихо, год за годом, но теперь ее результаты стали очевидны всему миру.

Израиль, несмотря на тяжелейшие два года войны в Газе и растущие вызовы на своей северной границе, удержал второе место на Ближнем Востоке и 15-е в мире, демонстрируя устойчивость, которую уместно сравнить с кевларовым бронежилетом — прогибается, но не рвется.

Замыкает тройку ведущих военных держав Ближнего Востока Иран, которому Global Firepower отвел 16-е место в мире. Формально показатели Ирана близки к израильским, но после 12-дневной войны страна потеряла значительную часть боеспособности. Такую ситуацию, когда техника еще стоит на складах, а ресурс боеготовности уже исчерпан, военные аналитики называют "оперативным провалом продленного цикла". Для Тегерана это сигнал тревоги — его главные противники прогрессируют, союзники колеблются, а сама исламская республика теряет баланс между амбициями и реальными средствами их реализации.

Замыкают региональную "пятерку" Египет и Саудовская Аравия, которые в последние годы фактически заморозили модернизацию своих армий. Их позиции в рейтинге ухудшаются, а такие сделки, как саудовский пакет истребителей F-35, пока не включены в расчеты и не способны изменить общее направление.

На периферии остались Ирак, ОАЭ, Сирия — страны, безусловно важные, но не определяющие ход ближневосточной игры.

На фоне новой расстановки сил интересно проследить за странами, формально не входящими в традиционную архитектуру Ближнего Востока, но фактически участвующими в региональном балансе. Одной из них является Азербайджан. В рейтинге Global Firepower он занимает место в шестом десятке — значительно ниже Турции, Израиля и Ирана. Однако относиться к этим цифрам буквально было бы ошибкой.

Во-первых, Азербайджан обладает уникальной моделью военной модернизации: в отличие от стран, действующих инерционно, Баку на протяжении последних десяти лет методично выстраивает армию по турецкому образцу. После Второй Карабахской войны Азербайджан стал фактически первым государством региона, продемонстрировавшим на поле боя реальную эффективность сочетания высокоточного вооружения, сетевых систем управления и ударных дронов.

Во-вторых, сегодня Азербайджан встроен в ближневосточную систему безопасности значительно глубже, чем может показаться. Военный союз с Турцией, обмен разведданными с Израилем, модернизация противовоздушной обороны по израильским стандартам, закупка систем дальнего поражения — все это превращает страну в самую технологически продвинутую армию на Южном Кавказе. В глобальной системе индексов потенциал Азербайджана занижен, поскольку формулы рейтингов учитывают численность армий и количество единиц техники, но куда хуже анализируют качество современных сетевых платформ.

Сам по себе факт, что Global Firepower отвел Азербайджану место вдали от лидирующей ближневосточной тройки, может создать иллюзию асимметрии. Но в реальности на стратегической карте региона все отчетливее проступает треугольник Анкара-Иерусалим-Баку: три центра силы, каждый из которых усиливает два других и одновременно ограничивает Иран, не давая ему превратиться в единственного игрока тяжелой весовой категории.

И здесь особенно заметно вмешательство США. Администрация Дональда Трампа впервые за многие годы перестраивает ближневосточную архитектуру не вокруг идеи "сдерживания Ирана", а на концепции конкурирующих и взаимно уравновешивающих центров, где Израиль становится технологическим ядром, Турция — военным тяжеловесом НАТО в Евразии, а Азербайджан — энергетическим и транзитным стабилизатором, соединяющим Восток со Средиземноморьем и Европой.

Следует понимать, что Вашингтон не выстраивает пирамиду союзов, он возвращает Ближний Восток к многополярности, в которой устойчивость создается не политическим покровительством, а военным балансом. Именно поэтому США столь внимательно наблюдают за турецким военным ростом, укрепляют сотрудничество с Баку и параллельно удерживают стратегическое партнерство с Израилем. Новый порядок должен быть не хрупкой конструкцией, зависящей от одного игрока, а системой противовесов, способной выдержать любые геополитические сдвиги.