Нужно исходить из того, что федеральный канцлер Ангела Меркель (Angela Merkel) говорила во время беседы с американским президентом, наверное, точно так же, как и перед немецкими и американскими руководителями экономики в Нью-Йорке: на удивление присутствовавших почти в духе Шредера (Schroeder). Казалось, она ждала вопроса о России, и о ее отношениях с Германией. У Германии "стратегическое партнерство" с Россией, исходя уже из географических соображений, сказала она. Были названы и другие причины. Россию, что касается "развития демократии", по ее словам, следует уважать. Нужно уважать также ее силу, продолжала она. Есть достаточно оснований, чтобы Россия была уважаемым партнером, сказала далее госпожа Меркель.
Затем она перешла к реальной политике представителей экономики, определяемой интересами. "Мы хотим иметь газ, мы хотим иметь нефть". И далее: "Мы будем строить с Россией стабильные отношения". Мы находимся в зависимости от России также в урегулировании иранского вопроса из-за права вето, которым она обладает в Совете Безопасности ООН. Дефицит демократии госпожа Меркель объяснила историческими причинами, отличающими страну от Запада: другие отношения между церковью и государством, отсутствие демократического прошлого и никаких корней Просвещения. Правда, сказала, что все это не означает, что Путину нельзя говорить то, "о чем мы думаем", желая дать понять, что именно это она и сделала. Тем не менее, "есть достаточные основания, чтобы считать Россию партнером".
Вполне понятно также, что в Нью-Йорке госпожа Меркель обращалась не только к американцам. Она в той же мере адресовалась к Путину - с пожеланием, чтобы сказанное ею стало доказательством доверия, со стремлением показать, что Россия всерьез воспринимается среди трансатлантических партнеров как новый партнер.
Считается достаточно трудным убедить Путина в том, что Москву не отодвигают постоянно в сторону и не ущемляют в ее (справедливых) претензиях. Но одновременно госпожа Меркель не желает, чтобы возникло впечатления, будто выступает в роли посредника между Москвой и Вашингтоном, памятуя о том, что такая роль была бы не под силу немецкой внешней политике, и будучи уверенной в том, что у Путина и Буша (Bush) есть свои темы для переговоров. И все же она придерживается мнения, особенно в плане иранского кризиса, что главы государств и правительств, связанных с урегулированием этого кризиса, обсудили не все - друг с другом и желательно, что касается друг друга. Но, прежде всего она дает понять, что такая почти посредническая роль и поиск компромиссов - в интересах всех, а, значит, и в интересах Германии. Она пытается давать почти научный анализ интересов государств, а затем оказывать влияние. Когда она говорит Бушу, что без Путина иранский кризис не преодолеть, то быть может, обращается и к Путину, имея в виду, что и Россия обязана внести свой вклад, чтобы ослабить позиции сторонников военного варианта. Ориентиром проекта резолюции ООН, касающейся ядерного спора, является политика малых шагов: никаких прямых санкций (во-первых), но - требование прекратить сотрудничество с Ираном в ядерной сфере в гражданских целях, что достаточно откровенно адресуется Москве. Время покажет, будет ли такая тактика иметь успех. Пока российская дипломатия - наряду с китайской - отклонила проект, пусть и не окончательно.
Для госпожи Меркель это, возможно, служит доказательством того, что сотрудничество правительств шести стран может убедить Иран в их решимости не допустить ядерного вооружения. Соединенные Штаты и президент Буш, видимо, предпочли бы более жесткую линию шести государств, что Буш выразил в своем выступлении на торжествах по случаю 100-летия Американского еврейского комитета, напомнив, говоря о Саддаме Хусейне (Saddam Hussein), что Иран поддерживает терроризм. Но в результате, как считает немецкая дипломатия, несогласие с такой линией, по меньшей мере, России и Китая, привело бы к разрушению единства, бесполезной тогда стала бы и решительность.
За заверениями госпожи Меркель в том, что переговоры с Бушем подтвердили единодушие, "что мы обязаны найти дипломатическое решение", видимо, кроется мнение, будто и Буш, несмотря на жесткую риторику, тоже пришел к мнению, что урегулированию иранского вопроса может помочь только широкая коалиция. Есть намеки на то, что в этой коалиции могут появиться новые члены и убедить иранское руководство отказаться от изоляции и пойти на уступки. Ими могут стать сосед Ирана Турция, экономическая держава Япония, региональные державы Бразилия и Индия.
Помимо иранского вопроса федеральный канцлер Меркель продемонстрировала, что ее ведомство в течение одной недели смогло урегулировать все центральные вопросы германской внешней политики: в ходе визитов в сибирский Томск и в Вашингтон, совсем, как в начале года, когда она наносила визиты по случаю назначения на пост канцлера. В мае она летит уже в Пекин. Ее предшественнику Шредеру было далеко от подобной определенности в выражении своих претензий. Само собой разумеется, госпожа Меркель и с Бушем, и с Путиным - "на ты". Они обращаются к ней - "Ангела". Подробный разговор с ними о ее происхождении и о жизни в ГДР, видимо, создал почву для политического доверия. Быть может, это был совет Гельмута Коля (Helmut Kohl), или же она взяла за образец аналогичные разговоры о поколении войны, которые вели Буш (старший) и Горбачев. Приглашение Бушу посетить ее избирательный округ в Мекленбурге-Передней Померании и там поговорить с людьми, "жившими по другую сторону Стены", является тоже одним из средств формирования атмосферы политического доверия.
Но в репертуар Меркель входит также и основная линия Шредера, считавшего, что внешняя политика состоит в основном из политики договоренностей, диктуемой интересами. Не ставится под вопрос Балтийский газопровод, а новые контракты с целью обеспечения энергоносителями, продвигаются при поддержке государства. Госпожа Меркель демонстрирует свою позицию, согласно которой по-новому выстраивает после "холодной войны" интересы, которые не обязательно совпадают с интересами старых союзников. "Нельзя класть в основу германо-американских отношений один лишь послевоенный период", - сказала она. Это была оборотная сторона лозунга "Мы хотим нефти". В Томск с ней были также руководители ведущих германских компаний и банков. В Нью-Йорке она встречалась с представителями американских концернов, занимающих лидирующие позиции в мире. Говорили, что они очень хвалили ее. В ходе визита в Пекин и в Шанхай представителей экономики в составе делегации будет столько, что их придется доставлять двумя самолетами.
В своих выступлениях госпожа Меркель говорила в том духе, что "демократическая модель проходит испытание" в соревновании с глобальной экономикой. "Нельзя говорить о превосходстве демократии, если нет экономических успехов". Она представила программу большой коалиции, которая "очень неамериканская" и включает малые шаги и ставит в качестве целей - тоже в отличие от Соединенных Штатов - санацию бюджета и снижение задолженности. Поэтому коалиция в Германии, "скрепя сердце", пошла на повышение налогов. Законно, когда каждый действует, исходя из своих интересов, сказала она представителям экономики. Наверное, то же самое она говорила Бушу и Путину, имея в виду, что дружба и партнерство особо прочны в том случае, если они базируются на общих интересах. Разумеется, что в Соединенных Штатах она подчеркивала общие ценности, составляющие основу для единых действий.
Буш отдал должное всему этому. "С возвращением". Буш сам представил ее перед выступлением на мероприятии в Американском еврейском комитете. Он похлопал ее по плечу и сказал: "Вы понимаете силу свободы". Он назвал ее сильным руководителем.
