Что кроется за контртеррористическими тренировочными центрами России и США в Киргизии?

Пару недель назад президент Киргизии Роза Отунбаева объявила, что страна планирует построить два контртеррористических тренировочных центра в южной части страны, и что один из них будет построен Россией, а другой - Соединенными Штатами. Ее заявление вызвало много вопросов, которые я поставил перед Алишером Хамидовым, сотрудником и автором EurasiaNet и специалистом по южной Киргизии. Он сказал, что разрабатывать такие центры Киргизии побуждает боязнь исламистских боевиков из Таджикистана, а также военных из Узбекистана. А также отметил, что Отунбаева считает более приоритетным американский центр, нежели российский. Вопросы и ответы из нашей переписки:

Вопрос: Нет особых свидетельств угрозы террористического проникновения из Таджикистана - на самом деле, «террористическая» угроза в Таджикистане, кажется, в значительной степени обусловлена действиями местных правителей в отношении местного же недовольства и жалоб. Вы думаете, что Отунбаева действительно верит, что есть террористическая угроза, или это просто предлог, а на самом деле мотивы несколько иные?
Ответ: Основываясь на моих разговорах с ней, Отунбаева и некоторые высокопоставленные чиновники киргизского правительства на самом деле верят, что существует террористическая угроза, исходящая из Таджикистана. Возможно, это потому, что Национальная служба безопасности Киргизии имеет свои собственные источники в Таджикистане.

Вопрос: В том, чтобы пригласить и русских, и американцев для создания тренировочных центров, есть геополитический компонент? Как вы полагаете, она считает их одинаково важными, как в смысле практического обучения, так и в геополитическом/символическом плане? Или на самом деле одна из этих стран более важна из практических соображений, а другая - из геополитических?
Ответ: Я не думаю, что Отунбаева считает потенциальные российский и американский тренировочные центры одинаково важными. Американский тренировочный центр более важен по причинам практического свойства, а российский имеет большее символическое и геополитическое значение (чтобы умиротворить Россию и смягчить ее подозрения в отношении киргизского правительства). Официальные лица в Бишкеке часто неофициально указывают на то, что у Москвы часто за словами не следуют дела.

Вопрос: На ваш взгляд, является ли важным фактором в этом вопросе тот факт, что оба центра располагаются также на границе с Узбекистаном? Полагает ли она, что они могут послужить некоего рода защитой от вторжения со стороны Узбекистана?
Ответ: За идеей основать совместный тренировочный центр в Баткене кроется растущая озабоченность правительства Отунбаевой по поводу Узбекистана. Нерешенные пограничные споры делают риск межгосударственного конфликта вполне реальным. Отунбаева надеется, что центр сдержит потенциально возможные военные действия со стороны узбекских служб безопасности или пограничных войск против киргизских сил, размещенных в Баткене.

Вопрос: Значит ли что-то тот факт, что российский центр будет расположен в Оше, а американский - в Баткене?
Ответ: Киргизские чиновники хотят, чтобы центр располагался в Баткене, а не в Оше, именно потому, что Баткен ближе и к Узбекистану, и к Таджикистану.

Вопрос: Есть ли внутриполитические споры (например, какие-то крупные фигуры выступают за или против) по поводу этих центров, которые могут повлиять на ход реализации проектов?
Ответ: Я не замечал, чтобы действующие киргизские официальные лица открыто спорили по этому вопросу. Неофициально, некоторые чиновники, такие как Шамиль Атаханов, вице-премьер и координатор правоохранительных органов, определенно поддерживает идею об американском центре. Премьер-министр Алмазбек Атамбаев, по сообщениям, более осторожен и осмотрителен, потому что он не хочет раздражать и сердить Москву. Киргизские чиновники помнят, что начало негативной кампании российского правительства в прессе против президента Курманбека Бакиева совпало с объявлением киргизского правительства о планах создания совместного американо-киргизского тренировочного центра.