1357 год по иранскому календарю, соответствующий 1979 году от Рождества Христова, указывает на две важные вехи в истории страны: 1. Века, прошедшие с завоевания Персидской империи арабами, которые пришли с Аравийского полуострова, назвали периодом невежества тысячелетнюю доисламскую цивилизацию, существовавшую на этой земле, и начали новый отсчет времени после своего вторжения. 2. Налет Средневековья представляет собой парадоксальное следствие второй попытки исламизации иранского общества с помощью шиитских священнослужителей после их неожиданного прихода к власти на мощной революционной волне, главными требованиями которой были политические свободы, социальная справедливость, отчетность в распределении доходов от продажи нефти и независимость от военно-политических планов США.
За исключением последнего пункта, да и то с оговорками, заявленные лозунги были совершенно не выполнены. Более того, на смену авторитарной монархии Пехлеви пришла власть исламских фундаменталистов, при которой граждане (в первую очередь трудящиеся, женщины и гомосексуалисты) утратили права, завоеванные в течение десятилетий борьбы, и все население лишили самых элементарных личных прав, включая выбор цвета одежды и музыки, которую можно было слушать дома.
Несмотря на то, что породившие революцию причины усугубились, в настоящее время отсутствует воля для совершения второго такого подвига вследствие неудачных попыток демократизации политической и экономической жизни страны, которые предпринимались за последний век. Последняя попытка была предпринята в июне 2009 года Зеленым движением за гражданские права, однако вскоре власти ее жестоко подавили. Теперь иранцы предпочитают реформы революции, которой они не в силах управлять.
Особенности одной отдельно взятой революции
В спорах относительно того, как остаткам духовенства удалось встать во главе революции 1979 года, наиболее достоверным выглядит следующее предположение: в отличие от революций, подобных французской, российской, китайской или кубинской, в Иране было две основных группы, стремившихся к свержению шаха: прогрессивные силы, но также и реакционные соли, противившиеся модернизации (капиталистической или социалистической, неважно) общества. Капиталистические преобразования, инициированные шахом в 1964 году, которые включали в себя аграрную реформу и предоставление права голоса женщинам, стали сильным ударом по шиитам. После резких протестов аятолла Хомейни был отправлен в ссылку в Ирак. Через 15 лет, когда революционные волнения шли уже несколько месяцев, он появился во Франции. Западные СМИ тогда оказали ему неоценимую услугу, представив Хомейни всему миру и дав ему возможность стать во главе стихийной и неподготовленной революции, разворачивавшейся на границах с Советским Союзом. Почти неизвестно, о чем договорились приближенные аятоллы с лидерами большой четверки на совещании, состоявшемся в Гваделупе в январе 1978 года.
Как только фундаменталисты оказались у власти, то первыми же указами отменили права женщин и ввели ношение хиджаба. Так воплотилось в жизнь известное утверждение о том, что «революция пожирает своих собственных детей». Воспользовавшись войной с Ираком как дымовой завесой, новая власть посадила за решетку или казнила тысячи прогрессивных революционеров и уволила либерально настроенных министров. Дело дошло до того, что президент Исламской Республики Бани Садр был вынужден бежать из страны.
Последние лучи надежды на прогрессивное развитие погасли вместе с проведением референдума о том, как будет называться новый общественно-политический строй: аятолла даже отказался рассматривать такие версии, как Республика Иран, или Демократическая исламская республика, оставив лишь одну строку — Исламская Республика: «Да» или «Нет». При этом Хомейни подчеркнул, что «Нет» будет означать реставрацию шахской власти (!). А потом еще была принята Конституция, узаконившая неравенство граждан (женщины, религиозные меньшинства, атеисты) и всемогущую фигуру религиозного наставника Валия-е-фагиха (и это для населения с детским мышлением), наделенного всеми полномочиями шаха.
В лаборатории политического ислама родились различные фигуры: либеральный исламизм премьер-министра Базаргана, прагматизм Рафсанджани, религиозная демократия Хатами, популизм Ахмадинежада и, наконец, прозападный неолиберализм Хасана Рухани, объединенные под лозунгом «Собственность, семья, религия и порядок».
Они оказались немного не в своем времени, но не сдались: облаченные в одеяния пророка Мухаммеда, они использовали его язык («обездоленные», «шайтан» и т.д.) и, на виду у обомлевшего населения, сумели восстановить средневековые порядки, включая нечто похожее на суды инквизиции, принцип талиона (воздаяние равным) и побивание камнями. Да будет благословен Господь! Разве не Авраам собирался убить своего собственного сына, чтобы доказать верность Богу?
Исламской экономики не существует
«Беспокоиться об экономике свойственно животным», сказал аятолла Хомейни. Он ничего не знал о том, что «религиозных» революций не бывает. Не знал он и того, что народы выступают под различными лозунгами (националистическими, социалистическими, религиозными и т.д.), требуя хлеба, свободы и уважения к себе, но при этом никогда не шли на массовые жертвы ради большей духовности и большего количества культовых сооружений. Но даже при этом он обещал бесплатное электричество, газ и воду для всех, а также оказание денежной помощи гражданам (то же самое было в Кувейте, пока США не выставили ему счет за проведение военной операции против Ирака в 1991 году).
Фундаменталисты уничтожили средний класс и высшие слои общества, передав их собственность и рабочие места деклассированным элементам (а отнюдь не трудящимся) и люмпен-пролетариату в обмен на преданность — их отправляли воевать в Ирак и заставляли записываться в военизированные отряды по поддержанию общественного порядка — и таким образом создали для себя социальную базу. Новая власть превратилась в новую олигархию благодаря экспроприациям и невероятно высоким доходам от экспорта нефти.
Неолиберализм, сопровождавшийся предоставлением пособий и иных видов помощи населению, развивался вместе с приватизацией государственных предприятий в 90-х годах, которая продолжается и поныне (сейчас настал черед энергетики). Желаемого успеха она не принесла, поскольку предприятия передаются знакомым или военным, которые оказались не в состоянии обеспечить их эффективную деятельность. Сотни из них закрылись.
Почти половина населения живет в нищете, а отдельные представители духовенства уже входят в число самых богатых людей на Земле. Уровень инфляции достиг 40%, реальная стоимость риала упала на 60%, а число безработных среди молодежи достигает 12 миллионов. Необходимо также упомянуть о коррупции, возникшей в результате «голландской» болезни, санкциях и недостаточных иностранных инвестициях, прежде всего, в нефтяную промышленность, неэффективное управление ресурсами и возросший внутренний спрос на энергию. Все это привело к сокращению экспорта нефти с 5 миллиардов баррелей в день в 1978 году до 2 миллиардов в 2012.
Надежды на улучшение сталкиваются с новыми мерами жесткой экономии со стороны Международного валютного фонда, в результате которых 90% пенсионеров и 13 миллионов рабочих лишились помощи в виде так называемой корзины основных продовольственных продуктов, продававшихся по низким ценам.
В недрах власти
Феномен Ахмадинежада с его пролетарской внешностью и явно великим пиджаком был неудачной попыткой Исламской Республики вернуть поддержку со стороны сельского населения и укрепить ослабившиеся связи со своей социальной базой. Зеленое движение во главе с бывшим министром Хусейном Мусави и бывшим спикером парламента аятоллой Карруби стало свидетельством нового раскола в недрах власти и попытки отдельных представителей системы спасти ее от опасного экстремизма Ахмадинежада.
Сейчас Рухани, выступающий под умеренными лозунгами, стремится привлечь на свою сторону средний городской класс. А он состоит из миллионов людей с высшим образованием, безработных выпускников вузов, женщин (невзирая на закон, разрешающий выходить замуж чуть ли не в детском возрасте, они обзаводятся семьей в 30 лет, не прислушиваясь к призыву властей рожать более одного ребенка). Демографического взрыва не ожидается, а население стремительно стареет.
Лозунг «смерть Америке» уже неактуален
Последствия захвата посольства США и войны с Ираком, военные угрозы со стороны Запада и Израиля, а также провал «арабской весны» и гражданская война в Сирии, единственной союзнице Ирана в этом районе земного шара, приведшие Исламскую Республику к абсолютной изоляции с тяжелыми социально-экономическими последствиями, заставили ее пересмотреть и свою антиамериканскую политику. К счастью, у находящегося по другую сторону Атлантики Барака Обамы тоже нет ни возможностей, ни желания нанести удар по Ирану. Он предпочитает, чтобы новый курс иранского руководства «положил начало дружбе», но на всякий случай держит вблизи Ирана 15 военных баз с сотнями тысяч солдат.
Несмотря на грубые просчеты во внешней политике, историческая заслуга тегеранских властей заключается в том, что они не допустили экспансии империализма на Ближнем Востоке и спасли свою страну от опустошительной войны с Израилем и США.
Открытость в области ядерной программы оказала свое положительное действие. Возможно, новая политика увенчается успехом. Иранцы поняли, что антиимпериалистическая позиция совершенно не обязательно должна предполагать оскорбления в адрес североамериканской империи.
Перестройка? Спасибо, не надо
Иранское общество, изможденное насилием на государственном уровне, против которого не выступает та же религия, допускающая убийство одних людей другими, постепенно осознает необходимость отмены смертной казни. Единственное, что объединяет все политические течения в Исламской Республике, это нарушение элементарных прав человека. Лишь за две недели января были повешены около 40 человек, многие из которых принадлежат национальным меньшинствам: курдам, арабам и балуджам. Это вызывает рост недоверия с их стороны, создавая питательную среду для межнациональных конфликтов. Цензура действует даже в президентском дворце: правоохранительные и судебные органы предупредили президента и его министров о юридических «последствиях» пользования социальными сетями, которые по-прежнему запрещены. И это при том, что в Иране тысячи блоггеров, многие из которых женщины.
Хасан Рухани является консервативным прагматиком, чья главная задача состоит в том, чтобы решить вместе с Западом ядерную проблему Ирана, не имея при этом полномочий на решение социальных проблем. Если вначале идеология исламизма использовалась для укрепления власти, то теперь власть обеспечивает усиление этой идеологии.
Радикалы опасаются того, что ослабление репрессий приведет к краху самой Исламской Республики. Они помнят, что предпосылкой свержения шаха стала относительная политическая либерализация 1977 года. Но Рухани не Горбачев, и в Иране никакой перестройки не будет.
Другой Иран
«Если хочешь получить светское государство, то сначала введи там теократический режим». Нынешнее городское население Ирана является самым светским и одним из наиболее прозападных во всем регионе. Никогда «иранская» самобытность не входила в такое противоречие с «исламской», с которой она благополучно сосуществовала в течение нескольких веков. Разочаровавшаяся в политике молодежь желает прежде всего обрести индивидуальные свободы и достойную работу. Ежегодная утечка мозгов (около 150 тысяч человек) означает для государства ежегодные потери в размере 150 миллионов долларов.
Новое бунтарское поколение, родившееся во время революции, добилось того, что Иран возвращается в лоно своей привычной и безмятежной жизни, возрождает свою красоту и эстетику. Культ печали и уродливости (запрет макияжа, косметики и облегающей одежды), навязанный народу-носителю богатейших культурных традиций, который любит поэзию, веселье и вообще жизнь во всех ее проявлениях (одних только юмористических сайтов насчитываются сотни), был низвергнут вместе с бородами и черной паранджой. Это безумный Иран: «Во времена шаха люди пили в общественных местах, а молились дома. Теперь же они пьют дома, а молятся в общественных местах».
