Золотой век Грузии: ошибки государственного управления

С развитием СМИ современная аналитика превращается в инструмент политической борьбы. Эксперты, аналитики, лидеры общественного мнения становятся спецподразделением, обслуживающим политические интересы групп, гарантирующих им карьерное продвижение, стабильность поступления грантов, поддержку информационных институтов и прочие блага.

Смена правительства и приход к власти новой партии всегда сопровождается выдвижением новых экспертов, аналитиков, неправительственных организаций и дискредитацией старых лидеров общественного мнения.

Иными словами аналитическая мысль движется не по вектору от субъективности оценки исследователя к верифицированной объективности, а от субъективности исследователя к предоставлению информационно-аналитических услуг. И этот вектор рекламы политической силы в своей исследовательской работе становится естественным требованием к экспертам. Принцип критичности научного подхода и демократическая ценность свободы слова в таких условиях минимизирует свое эволюционное воздействие как на власти и общество, так и на самих экспертов.

Политическая нейтральность аналитиков, экспертов и неправительственных организаций воспринимается как социальное бездействие, хотя именно своим академическим-аналитическим трудом они транслируют свою социальную активность, обнажая те ошибки и просчеты государства и общества, которыми пользуются внешние силы, чтоб подорвать основы суверенитета, государственности и дезинтегрировать общество.

По отношению к прежней власти многие отечественные и зарубежные эксперты говорят о наличии ошибок в государственном управлении. О допущенных ошибках говорят и сами политические деятели их совершившие. Но глобальное общественное мнение не может логически понять о каких конкретных ошибках идет речь на фоне реальных достижений продемонстрированных Грузией.

Попытаемся все же их разглядеть с позиций субъективного взгляда исследования, стремящегося к аналитической объективности.

Первая и главная ошибка политической элиты 2003-2012 г. является недостаточное внимание к укреплению и развитию социальной структуры. В сравнении с выделением огромных средств на реформирование государственных институтов и армии, социальные реформы и повышение качества предоставления социальных услуг оказались на самой периферии усилий правящей партии. В результате этого страна изначально стала развиваться непропорционально, что привело к следующим эффектам:

— коммерциализация медицины привело к повышению цен на медицинское обслуживание, снижению его качества и эффективности, появлению разных препаратов совместного производства низкого качества, подрыву основ врачебной этики и размытию ответственности врачей за здоровье пациентов. Чтобы добиться качественного обслуживания надо было обратиться от имени близкого врачу человека, либо быть представителем элитарного слоя грузинского общества.

— неэффективное управление в сфере социальных льгот влияет и на демографическую картину. Многодетные семьи сталкиваются с многочисленными проблемами (простаивание в очередях, обучение детей в разных школах и детских садах, недостаток поддержки государства), неопределенность социальной политики вынуждают создавать семью с иностранцами или воздерживаться от рождения детей.

— «гибридная» система образования и ориентация учебного процесса исключительно на западные стандарты привела к «утечке мозгов». Высококвалифицированные кадры, оставшиеся в Грузии оказываются «непонятыми» широкой общественности, также как и широкая общественность «не понята» ими соответственно. Отсюда и низкая эффективность отечественного управления, бизнеса и социальной активности. Часто квалифицированные кадры находят свое применение не в сфере своей специализации.

— на фоне либеральных реформ и внедрения эффективных моделей управления социальными процессами активность грузинских экономических субъектов и социальных групп была оттеснена более мобильными иностранными социоэкономическими единицами, которые изымали ресурсы, необходимые развитию грузинского общества. Грузинское общество испытывало экономическое давление в основном со стороны азиатских/восточных кампаний и социальных групп, которые под видом дополнительных инвестиций овладевали объектами и землями высокой национальной значимости и нанимали грузинских работников лишь для работ не нуждающихся в средней и высшей квалификации.

— со стороны западных социальных акторов грузинское общество испытывало идеологически-культурное давление. Пропаганда общечеловеческих ценностей на западный манер, проецирование фрагментарных западных культур на общественное сознание грузинского социума привело к, так называемому, «культурному шоку». Западными социокультурными акторами, экспертами, неправительственными организациями пропагандировались и пропагандируются те ценности, которыми грузинское общество живет и действует с XI века. Одно дело внедрять современные технологии, техники и механизмы управления, повышение культуры, этики и профессионализма среди государственных служащих, но другое дело диктовать «домашние задания» обществу. Отсутствие медиации между социокультурными акторами западных мультикультурных обществ, действующих в Грузии, и носителями грузинской культуры, привело к снижению интенсивности коммуникаций между ними. С другой стороны, возникли псевдо-культурные грузинские социальные группы и индивиды, которые приспосабливали коммуникации с западными контрагентами для получения грантов, продвижения по карьерной лестнице, популяризации своей активности, внедрения во власть, либо для банальной эмиграции.

Таким образом, отечественный бизнес и культура столкнувшись с «прелестями» глобализма будучи неподготовленными оказались в резервации.

— в энергетической сфере не было даже попыток создать институт альтернативной энергетики для поиска лучших способов обеспечения малых городов бесплатной или дешевой энергией. Все проекты по строительству ветряных электростанций или установок солнечных батарей и прочее сразу отвергались. Хотя они и повышали расходы бюджета и уменьшали доходы экономических партнеров Грузии, но повышали энергобезопасность страны и понижали расходы населения. Стоит отметить, что было построено достаточное количество гидроэлектростанций. Однако электричество остается дорогостоящим товаром.

С другой стороны, не было попыток разведывать и добывать сланцевый нефть и газ, которые были обнаружены в Грузии еще в советские времена, что дало бы толчок к развитию собственной промышленности.

Вряд ли это секрет, что развитие грузинской промышленности не выгодно ни Турции, ни России, поэтому их политэкономические субъекты, при помощи своих союзников (Азербайджана, Армении, Казахстана и др.) всегда путем подкупа (дешевый нефть, газ) или давления будут стараться задавить грузинскую промышленность в зачатке.

— ситуация с экологией также стала одним из отрицательных эффектов ошибок политического управления. Для поддержания рейтинга, пользуясь мудростью древнеримской максимы — «дайте народу хлеба и зрелищ», а также для увеличения топливного и автомобильного рынка Грузия оказалась перенасыщенной дешевыми автосредствами и низкокачественным топливом. В результате это приводит к увеличению заболеваний среди населения (рак, сердечно-сосудистые заболевания и т.д.), влияет негативно на сельское хозяйство и животноводство, а значит повышает расходы и делает отечественное производство нерентабельным. Более того, огромное количество дешевых автосредств требует большого количества запчастей, которые также не производятся в Грузии и огромные финансовые средства населения перемещаются на счета иностранных кампаний.

Такая картина нарисованная просчетами внутриполитической линии государственных решений приводит к тому эффекту, когда главное политическое достижение — ассоциация с ЕС оказывается на пользу не отечественным социо-экономическим субъектам, а инородным группам, чьи цели социально-экономической активности в кавказском регионе не до конца раскрыты.

Существует один из выходов из этой сложной ситуации. Можно было развивать практику, когда высокобюджетные государственные организации, институты, военные структуры могли приобретать в собственность национально значимые экономические объекты с целью как самообеспечения и контроля над ними, так и их развития. Безусловно, протекционистские меры не вписываются в общую форму либерализации рынков, но следует понимать что Грузия не находится в окружении развитых европейских стран, грузинское общество переживает острейший кризис и нуждается в дополнительных ресурсах для возрождения, и страна уже 25 лет находится в чрезвычайном положении, в состоянии возможности вторжения извне и разрушения суверенитета.

Вторая фундаментальная ошибка самой эффективной политической команды бывшей в Грузии со времен первого президента (1918 г. Ноэ Жордания), которая относится к внутренней политике это отсутствие буфера в коммуникациях между государством и населением, между государством и отечественными/иностранными социальными группами, между государством и бизнесом/олигархами.

Открытость и доступность власти всегда является плюсом с точки зрения общественного мнения и PR-технологий, но на практике, особенно в таких проблемных странах как Грузия, она провоцирует следующие сложности:

— излишняя вовлеченность бизнеса, в процессы принятия государственных решений. Это, в свою очередь, вынуждает государство теневым образом вмешиваться в бизнес, что противоречит принципам проводимых в Грузии реформ.

— зависимость государства от иностранных/отечественных олигархов и групп крупного капитала. Это ставит под угрозу суверенитет страны и подвергает опасности столкновения с государственными интересами других стран. (что было доказано практикой на примере российского эмбарго, войны 2008 года, современными событиями на Украине, дирижирования олигархом социальным протестом и манипуляцией обществом и государством).

— непосредственная ответственность государства за любое социальное явление, процесс или событие, которые не являются государственной компетенцией, а являются областью регулирования самим обществом.

Соответственно, государство оказывается «перегруженным» дополнительными задачами, создаются новые вызовы и угрозы его функционированию, а также повышаются государственные затраты.

Иными словами расширение государственной компетенции приводит к необходимости либо непопулярных методов их разрешения и принятия непопулярных законов, либо к нетривиальным действиям, которые не описаны в западных подходах государственного регулирования, стремящегося к минимизации границ государственной ответственности.

Комплексной ошибкой в этой сфере оказалась попытка нивелировать неэффективность руководства при помощи PR. В результате этого негодование от неразрешенных социальных и индивидуальных проблем переросло в недоверие и раздражение в адрес постоянно мелькавших на экранах и в СМИ политических деятелей.

Этот ряд ошибок дополняется беспрецедентным давлением на оппозицию, в результате чего всегда будет формироваться радикальная оппозиция, беспринципная, состоящая из индивидов, склонных к сотрудничеству с могущественными и непримиримыми врагами государственной власти.

Ни исторический опыт Грузии, ни мудрость всемирного опыта в государственном управлении, одним из правил которого — «держи своего врага ближе к себе», не повлияло на практические действия.

Западная модель государственного управления предполагает наличие «демократической» оппозиции, чья роль формировать именно такой буфер между государственной властью и обществом. Другая роль такой оппозиции это снижение вероятности возникновения радикальной оппозиции.

Механизм этого буфера работает таким образом, что он диагностирует острые социально значимые проблемы и выявляет степень социальной напряженности в результате отсрочки их разрешения. С другой стороны, он предоставляет руководству страны лаг времени для своевременной реакции. По СМИ постоянно мелькает оппозиция, надоедая своим «нытьем», и предоставляя правящей партии возможности раз в месяц выходить с отчетом проделанных дел, удовлетворяющих потребности общества. В случае не удовлетворения всех требований общества общественное мнение будет склоняться более к тому, что оппозиция не сумела донести до правительства общественно значимую проблему, чем обвинять правящую элиту в неспособности ее разрешить.

Более того, с такой оппозицией всегда можно договориться в критической ситуации и сохранить единство нации перед внешними и иными угрозами национальной безопасности.

В мире существует не так много государств с такой оппозицией, но такая модель демократического правления очень эффективна для достижения внутриполитической стабильности (США, Великобритания).

Следующая ошибка относящаяся как к внутренней политике, так и внешней это отсутствие четко сформулированной, структурированной и целенаправленной концепции в информационной политике. Хаотично разбросанные, фрагментарные и разрывистые информационные линии периодически возникающие для достижения автономных, несвязанных с собой, иногда и взаимоисключающих целей, насаждали информационно-психологическую неопределенность и напряжение в общественном сознании.

К примеру, в США, эмигрировавшие туда индивиды и социальные группы уже на третий месяц проживания не только ассоциируют себя американцами, но становятся истинными патриотами своей новой родины. В Грузии, возвратившиеся на родину люди, многими годами мечтавшие вернутся к себе домой, через три месяца начинают ощущать себя чужими в своей стране и отказываются социализироваться в депрессивную и чуждую им разобщенную социальную среду.

Это является эффектом данной ошибки. Отсутствие адекватной информационной политики, уязвляет общественное сознание перед угрозой информационно-психологического давления извне, что порождает многочисленные «болезни» социальной системы.

С другой стороны, население не понимает, что такое «западные ценности», для чего необходима европейская интеграция, почему возникли антагонистические настроения между российской и грузинской политической элитой (в Грузии многие действительно верят, что грузинское правительство «ссорится» с российским для того, чтобы вступить в НАТО и ЕС). И это тоже является следствием ошибок в информационной сфере, когда даже то население, которое помнит, как российские ВС вооружали банды «Мхедриони» и помогали свергать правительство и преследовать его сторонников в Абхазии; как все то что происходит сейчас на Украине было успешно применено в Грузии еще в 90-ых годах, обвиняет грузинские власти в «неспособности наладить отношения с Россией». К слову сказать, наладить отношения между Россией и Грузией, между Россией и Украиной, между Россией и Молдавией, между Россией и Западом не смог даже Иисусс.

Такой же хаос присутствует и во внешнеполитической линии информационной политики. Еще в далеком 2004 году, как эксперты, так и студенты, обсуждая вопросы популяризации Грузии за рубежом склонялись к мнению о необходимости создания качественных информационных продуктов, заказанных в знаменитых фабриках киноиндустрии. Целью такой информационной деятельности является информирование глобального общества о том, что в горах Кавказа демократия зарождалась горазда раньше, чем появились многие из современных европейских государств; что ценности человеколюбия, толерантности и веротерпимости в Грузии формировались еще в ту эпоху, когда европейские державы отправляли крестовые походы на Восток; что грузинское государство всегда оказывалось форпостом, защищающим Европу от ответных походов Джихада; о том, что после столкновения с татаро-монгольским нашествием, не получив должную помощь и поддержку от западных держав и будучи разрушенным, грузинское государство не смогло более защитить Запад, в результате чего спустя почти два века Восточная Европа пала от напора с Азии.

Подобными информационными продуктами была бы обеспечена «сферическая форма» информационной политики, которая позволила предоставлять западным партнерам список «домашних заданий», для эффективных коммуникаций с истинными носителями грузинской культуры. Это соответственно повлияло бы на скорость интеграции, социализации и адаптации грузинского социума в западный мир и элиминировало «культурный шок» грузинского общества.

Третья ошибка относится к военно-политическим решениям. Отказ от создания системы гражданской самообороны, игнорирование необходимости координации действий армии и гражданского населения, неспособность организовать реальные масштабные учения и создания адекватной угрозам резервной реформы.

Опасаясь проникновения шпионской сети в армейскую структуру (а возможно и для прикрытия коррупции в военной среде) было принято решение о закрытости военных реформ. Тогда как по стандартам НАТО, именно открытость военной сферы и тесные коммуникации между армией и гражданским населением является одной из основ этих самых стандартов.

Грузии недостаточно модели НАТО, ей необходима Швейцарская модель армии, любая другая окажется нецелесообразным расходованием бюджетных средств.

Ошибка военного и политического руководства в этой сфере исходило из рациональной и объективной убежденности в том, что грузинские вооруженные силы не смогут противостоять мощи условного противника. Безусловно, с точки зрения анализа, наблюдений, сравнений и сопоставлений данное утверждение верно. С точки зрения военного искусства данное утверждение не имеет под собой оснований, ложно и, даже, преступно.

В истории современных войн существуют примеры, когда технически менее оснащенные армии, благодаря поддержке населения, весьма эффективно отражали военное давление мощного агрессора (пример Афганистана (1979 -1989 г.) и Вьетнама (1965-1975)).

Результатом нахождения таких кадров на военной службе явилась быстрая капитуляция грузинской армии в столкновении с реальным противником, и еще более унизительные воззвания к помощи от НАТО.

Еще одна ошибка в этой сфере это отсутствие на момент вооруженного столкновения с противником соответствующей инфраструктуры. Российское руководство, к примеру, до вторжения в Грузию целых два года усиленно выстраивало инфраструктуру, для молниеносной атаки.

Если условный противник имеет современную дальнобойную артиллерию, мощные ракетные войска, огромный перевес в авиации и безграничную огневую мощь в виде снарядов и боеприпасов, то логично, первоочередной задачей является создание инфраструктуры для сохранения и маскировки живой силы и антипехотной бронетехники.

В случае когда нет возможности безопасно передвигать живую силу и технику в условиях боевых действий, то ее покупка и содержание в больших количествах непозволительная роскошь для бюджета. Но это не значит что не надо иметь все виду современных вооружений для обучения военных специалистов. Можно предположить, что наличие соответствующей военно-стратегической инфраструктуры положительно повлияло бы на сотрудничество Грузия-НАТО, дало бы возможности расширить масштабы военного транзита, увеличило степень целесообразности передачи грузинским ВС новейших видов оборонных вооружений.

Для минимизации потерь среди мирного населения необходимо подписать международное соглашение по которому определенная территория будет ограждена от вооруженных ударов и наличия военной техники/вооруженных сил, чтоб население могло гарантировано укрываться от огня во время военных конфликтов.

Еще одна ошибка грузинского руководства это резкая и излишня милитаризация на фоне геополитических страхов РФ.

Хотя усиленная борьба со шпионажем привела к выводу российских войск из Грузии, что оказалось величайшим достижением правящей элиты, но в тот момент для этого не было особой нужды — стратегическая инфраструктура не создавалась (ее стали создавать после войны 2008 года), серьезных скрытых поставок вооружений не было, каких то сверхсекретных соглашений и проектов со стороны НАТО не наблюдалось. Напротив, НАТО каждый раз давало понять, что процесс вступления в альянс сложен, и он не пойдет на осложнение с Россией для обеспечения гарантий безопасности Грузии; все спонсоры безопасности Грузии и поставщики оружия в Грузию имели тесные связи с Россией и делились с ней всей информацией связанной с Грузией.

Наличие шпионской сети помогла бы и дальше изобличать социальные группы в Грузии, склонные к сепаратизму, экстремизму и подрыву грузинской государственности. Используя наличие шпионской сети, политическая власть смогла бы продлить время для подготовки к ситуации, когда «шах сойдет с ума», а так активные противодействия лишь ускорили вооруженное вторжение и агрессию со стороны российского руководства.

Однако, если исходить из логики, что быстрые реформы и выдавливание российского военно-политического компонента из страны, также приведет к вступлению в НАТО, то эти действия, вне сомнения, оказались бы логичными и правильными. На практике случилось обратное, чем быстрее и яростнее вытеснялась Россия из Грузии, тем менее активно европейские партнеры, особенно западноевропейские партнеры, поддерживали Грузию реально, а не морально.

Таким образом, излишняя надежда на НАТО и Европу, оказалось ошибкой, которая может навести на мысль о существовании еще более грубой ошибки в государственном управлении это недоверие к собственному обществу.

Для правителей это непростительная ошибка (а в прошлые века была смертельной), когда они опирались на внешние силы больше чем на собственный народ.

Также как и со шпионской сетью яростно боролись с криминалом, в результате чего около половины населения имело на одну семью одного или более заключенных. За большой процент заключенных на душу населения западные партнеры часто критиковали власть. Многие из заключенных могли приносить пользу обществу в обмен на амнистию. Только программы социализации и реабилитации заключенных достаточно кропотливый труд и на это у политической элиты явно не хватило ни времени, ни воли. Этот фактор оказался решающим в борьбе за власть итогом которой стал крах самой эффективной политической команды в истории Грузии.

На волне массовых освобождений из заключения вышли все те организованные извне группы, которые и впредь будут разрастаться и подрывать суверенитет/государственность Грузии более яростно.

Все эти ошибки оказались взаимосвязанными и грузинское общество вновь «сидит у моря возле разбитого корыта»: общество разобщено, армия разбита, криминальные и шпионские сети укрепляются, коррупция возвращается, государственная структура разрушается.

Еще более усугубляется положение Грузии от того, что мир изменяется очень быстро: исчезают основы гарантирующие глобальную безопасность; столкновение государственных интересов ударяют по мировой экономике; по всему миру начинаются социальные протесты; ухудшается экология по всей планете, возрастают риски глобальных стихийных бедствий; постепенно иссякают природные ресурсы; появляются новые виды заболеваний. Таким образом перед обществом и государством возникает острая необходимость исправить все эти ошибки и подготовиться к трудным временам.

Существующая ситуация в Грузии, не является следствием ошибок только политической элиты. Во многом плачевное положение страны есть итог безответственности самого общества и его многочисленных ошибок.

Сошедшая с политического Олимпа управленческая элита, несмотря на все свои ошибки, будет восприниматься в качестве мощного локомотива. Негативная реакция на итоги правления этой элиты исходит из того, что от такого локомотива всегда требуют больше, чем от советского трамвая.