Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Американский политолог Анатоль Ливен пишет в The Nation, что западные мифы о "чудовище" Путине – это проявление паранойи и болезненного восприятия российского лидера ангажированным политическим истеблишментом США и НАТО. Если бы он не хотел мирного урегулирования на Украине, то давно бы уже взял Киев, отмечает Левин. Он объясняет, как выйти из кризиса без войны.
Как выйти из кризиса без войны.
Воспаленное воображение Запада преследует мифологическое чудовище. Его название произносится американскими СМИ и политическим истеблишментом как "Пут’н" (английское put’n — put in — "достигать цели" — Прим. ИноСМИ.). У него тело медведя, руки осьминога и голова сверхразумного инопланетянина. Другие характеристики этого существа столь же противоречивы. Это этнический шовинист, среди основных сторонников которого поразительно много национальных меньшинств, и чье публично заявленное видение России является явно многонациональным. Это существо безрассудно и агрессивно до безумия, но оно не реализует возможности в своих агрессивных действиях.
Чудовище "Пут’н" в западном воображении крайне цинично и заинтересовано только в собственной власти и прибыли, но в то же время готово пойти на колоссальный личный риск, чтобы расширить мощь своей державы. Он правит страной, которая якобы представляет собой жалкие обнищавшие развалины и в то же время являет собой смертельную угрозу для некоторых из самых богатых и могущественных стран на земле. Это прирожденный "разрушитель", приверженный идее ликвидации "статуса-кво", который в то же время защитил этот самый статус-кво на Ближнем Востоке от катастрофических попыток уничтожить его со стороны Америки, это как раз "самопровозглашенный" защитник мирового порядка и статус-кво.
Это фантастическое существо как-то связано с президентом России Владимиром Путиным, но только отдаленно. Настоящий Путин, безусловно, безжалостен, циничен и хладнокровен, но при этом очень осторожен и уравновешен. И даже слишком осторожен и уравновешен, по мнению более амбициозных и вспыльчивых представителей российской элиты. Он ни разу не предпринял международной акции, которая фактически грозила бы войной с Западом или поражением России на региональном уровне. И это должно дать нам уверенность в том, что мы сможем выйти из нынешнего кризиса без катастрофы.
Однако это ни в коем случае не полная уверенность, поскольку, наблюдая за Путиным, я часто вспоминаю замечание Джона Мейнарда Кейнса о Жорже Клемансо, премьер-министре Франции во времена Второй мировой войны: он был глубоко циничным человеком, у которого была только одна иллюзия — Франция. Не может быть никаких сомнений в том, что Путин полностью отождествляет себя со славой и мощью России, которые он, вероятно (как и многие такие лидеры) действительно психологически не способен отличить от своей собственной силы и славы.
Более того, хотя Путин и является явным правителем России, он также является и верховным главой российского истеблишмента — их версии нашего политического "Пузыря" Blob (термин "Пузырь" (the Blob) в оборот ввел бывший советник по вопросам национальной безопасности Бен Родс, пытавшийся описать им воинственно настроенные вашингтонские элиты, которые он винил за срыв внешнеполитического курса бывшего президента США Барака Обамы – Прим. ИноСМИ.).
И подобно всем подобным "Пузырям" по всему миру (включая прежде всего американский), российский тоже действует на основе определенных твердо устоявшихся доктрин, касающихся жизненно важных интересов его страны, и убеждений, которые разделяют и многие простые российские граждане. Для России (как и для США) это подразумевает необходимость исключить присутствие каких-либо враждебных военных союзов в непосредственной близости от их страны и сохранение за собой важного права голоса в европейской безопасности.
Русский "Пузырь" также считает своим долгом ответить на вызов, с которым Америка еще не сталкивалась — необходимостью защиты русского языка и прав русских меньшинств за пределами России. Это особенно относится к Украине, крупнейшему соседу России, с самым большим русским меньшинством и самыми тесными историческими и культурными связями с Россией. В российском государственном сознании прочно укоренилась идея о необходимости оказания противодействия усиливающейся на Украине кампании языковой и культурной "украинизации".
Если бы Путин напролом шел к цели, как чудовище "Пут’н", то Россия уже шагнула бы вглубь Украины. На самом деле это было бы сделано еще весной 2014 года, когда с военной точки зрения российскую армию Украине нечем было остановить, и когда такие инциденты, как массовое убийство пророссийских демонстрантов в Одессе, давали России прекрасный повод для гораздо более радикального вмешательства, чем аннексия Крыма и ограниченная помощь восстанию на Донбассе. Российские сторонники жесткой линии продолжают обвинять Путина в том, что он не воспользовался этим шансом, и обвиняют его в том, что он не сделал этого из-за надежды на поддержание отношений сотрудничества с Францией и Германией — надежды, которая с тех пор принесла серьезные разочарования.
Если отталкиваться от прошлых деяний Путина, то следует полагать, что полномасштабное вторжение в Восточную Украину он начнет только в крайнем случае. Путин сделал бы это уже этой зимой, учитывая, что все ключевые требования России были категорически отвергнуты США. Однако в дипломатическом плане Россия уже добилась двух небольших успехов.
Во-первых, это возобновление прямых переговоров на высшем уровне между США и Москвой, которыми косвенно признается ключевая роль России, заключающаяся в том, что в Европе не может быть стабильной архитектуры безопасности, в которой не было бы роли для Москвы.
Второй успех — это возобновление переговоров в "нормандском формате" между Францией, Германией, Россией и Украиной по мирному урегулированию конфликта на востоке Украины. В центре этих переговоров находится соглашение "Минск-2" от 2015 года, в котором изложен план решения, основанный на полной автономии демилитаризованного Донбасса в составе Украины под международными гарантиями. Как уже писала ранее The Nation, с момента подписания этого соглашения украинские правительства и парламенты уже не один раз не смогли принять закон, предоставляющий Донбассу расширенную автономию, и Запад не оказывал на них никакого давления с целью добиться этого.
У Москвы нет больших надежд на то, что "нормандский формат" приведет к урегулированию на Донбассе, как из-за полной атрофии украинской власти и силы радикальных украинских националистов, так и из-за отсутствия серьезной приверженности соглашению со стороны США (несмотря на то, что "Минск-2" официально остается в политической повестке Вашингтона). Однако переговоры с Францией и Германией позволяют россиянам продолжать надеяться (или мечтать), что в далеком будущем может быть создана новая архитектура европейской безопасности, в которой Франция, Германия и Россия будут играть ключевые роли.
Как я уже давно утверждаю, решение конфликта на Донбассе на основе автономии региона должно быть главным приоритетом западной дипломатии. Пока этот гнойник продолжает существовать, он будет давать России возможность оказывать давление на Украину и Запад и развязывать локальные бои. Украинские радикальные националисты также получают возможность повысить свой имидж (и самооценку), сделав то же самое с активизацией военных действий
И если на Донбассе начнется новая война, вряд ли она ограничится нынешними пределами.
Сейчас только мифологический "Пут’н" пошел бы на Киев и в центральную Украину, не говоря уже о нападении на Польшу или Прибалтику. Эти нелепые западные фантазии порождены отчасти настоящей паранойей, отчасти представителями американских и европейских "Пузырей", которым необходимо демонизировать Россию, чтобы прикрыть собственные ужасающие ошибки и ложь последних 30 лет, а отчасти расчетами на то, чтобы позволить НАТО, этому хору воинов-комиков, демонстрировать свое героическое сопротивление угрозе, которой на самом деле не существует.
Но когда дело пойдет о занятии большей территории на востоке и юге Украины, возможно, даже настоящий Путин в этих обстоятельствах почувствует, что он упустил шанс в 2014 году, и не должен упускать этот шанс снова. За любым таким шагом, скорее всего, последуют новые предложения России заключить соглашение об украинском нейтралитете и федерализме. Но тем временем погибли бы тысячи людей.
