На фоне приступа эйфории и романтизма, который охватил как западные, так и арабские СМИ, освещающие народные волнения в Египте и Тунисе, всем нам было бы полезно сделать несколько глубоких вдохов и вспомнить, что зачастую революции привлекательно выглядят только в начале. Потом обычно начинаются действительно скверные вещи. Французы получили террор и десяток лет политического хаоса, русские - сокрушительную тиранию советского коммунизма, иранцы до сих пор продолжают переживать свои бедствия.
Я не хотел бы выглядеть пессимистом, тем более, что и в Тунисе, и в Египте существуют некоторые обнадеживающие факторы. У обеих стран есть прочные традиции национальной гордости, опыт конституционализма и образованный средний класс. До сих пор и там, и там вооруженные силы демонстрировали высокий уровень профессионализма и дисциплины, чем заслужили уважение как у общества, так и у ключевых гражданских государственных институтов. Обе страны на фоне мирового экономического спада смогли добиться приличных темпов экономического роста. Однако, к сожалению, существуют весомые факторы, которые, напротив, снижают вероятность благополучного исхода событий в ближайшие несколько лет.
Свергнуть непопулярного диктатора, как бы он ни держался за власть, намного сложнее, чем создать после этого стабильную политическую структуру. Между тем, именно от того, насколько удачно получится совершить этот второй шаг, зависит, не последует ли за всеобщим ликованием по поводу свержения народом авторитарного правителя длительный период хаоса с новой тиранией либо полной анархией в финале.
Представьте себе такой – вполне вероятный – вариант того, как будут выглядеть Египет и Тунис три месяца спустя.
Вместо высоких продовольственных цен, ставших первоначальной причиной протестов в обеих странах, египтяне и тунисцы сталкиваются с серьезной нехваткой продовольствия. По некоторым сведениям, это уже начинает происходить. Не забудьте, что в этом и следующем году существует реальная вероятность нехватки продовольствия на мировом уровне.
Между тем, приток туристов ни в ту, ни в другую страну даже не думает возобновляться. Соответственно, в туристических структурах, в которых занято множество людей, начинаются массовые увольнения. Массы безработных присоединяются на улицах к толпам демонстрантов и постепенно место пылких призывов к свободе слова и собраний занимают более насущные требования, связанные с первоочередными потребностями.
Частные сектор прекращает вкладывать средства в Тунис и в Египет. Собственно говоря, чтобы понять, что это уже происходит, достаточно почитать американские и европейские информационные рассылки для инвесторов или ознакомиться с рейтингами Moody's, Fitch, и S&P. Египетский и тунисский капитал покидает эти страны ради менее опасных мест, пусть даже обещающих намного меньшую прибыль. Есть такая арабская пословица: «Деньги трусливы и ищут безопасности».
Европейский Союз, служащий Тунису главным рынком для экспорта товаров (80%) и избыточной рабочей силы, а также источником туристов, не собирается решать проблемы страны. Напомню, что Европа переживает свою собственную рецессию и ряд финансовых кризисов. С учетом того, сколько времени потребовалось Европе, чтобы помочь Греции, тунисцы могут в ближайшее время не рассчитывать на помощь.
Конгресс США, у которого в последнее время есть немало хороших (и не очень) причин не проявлять излишней щедрости, сокращает помощь египетскому правительству неспособному соответствовать всем требованиям, которые предъявляют к нему отдельные конгрессмены. Правильно ли новое правительство отзывается об Иране и об Израиле? Сотрудничает ли оно в области противодействия терроризму с американскими военными, минфином и ФБР? И так далее. Что касается Туниса, то США прекратили помогать ему десятилетия назад, и Конгресс явно не расположен оказывать помощь свежеизбранному, но непроверенному правительству. Между тем, помощь более богатых арабских стран не может компенсировать уход частных инвесторов и прекращение американской помощи.
Безработица нарастает. Страны попадают в порочный круг: насилие отчаявшихся рабочих влечет за собой организацию самообороны семьями среднего класса, стремящегося защитить достигнутое тяжким трудом, и репрессии со стороны правительственных сил.
Наконец, люди начинают думать, что безопасность и удовлетворение базовых потребностей, которых не могут обеспечить даже самые прогрессивные политические реформы, важнее политической свободы. Свободная пресса – замечательная вещь, но, если выйти на улицу, чтобы купить газеты, становится опасно, ее ценность начинает выглядеть сомнительной. Человеку, у которого есть семья, но нет работы, чтобы ее прокормить, зачастую бывает трудно сосредоточиться на преимуществах демократии в долговременной перспективе.
Итак, неужели мы получим Сомали в Средиземноморье? Вряд ли все будет настолько плохо. Однако все же не будем поддаваться энтузиазму, столь естественному как для демонстрантов, так и для представителей западных СМИ, взахлеб ведущих репортажи с площади Тахрир, и сохраним здоровый скепсис. Американские журналисты и кабинетные теоретики демократии всегда могут отойти в сторону. У тунисцев и египтян такой возможности нет. Между тем, последствия происходящего для долговременных интересов народов Туниса, Египта и остальных стран Ближнего Востока, а также Соединенных Штатов и Западной Европы, пока совсем не очевидны.
Когда в 1965 году я учился в Египте, я тоже участвовал в массовой демонстрации на площади Тахрир. Должен отметить, что это была демонстрация в поддержку Гамаля Абдель Насера, и полиция не разгоняла нас слезоточивым газом. И все равно, это захватывало дух. Мое сердце говорит мне, что нужно поддержать новых демонстрантов. Однако моя голова и мой опыт работы на Ближнем Востоке, подсказывают, что администрация Обамы была права, когда не стала бежать на баррикады. Соединенные Штаты могут подталкивать и поощрять, но ярлычок «Made in America» способен вызвать антипатию, не только у местных автократов, но и у простых людей.
На этой неделе мне напомнили о Шарле-Морисе де Талейран-Перигоре, французском дипломате конца 18-го начала 19-го веков, который служил Людовику XVI, Наполеону и монархам периода Реставрации и кое-что понимал в революциях. Так вот, Талейран, инструктируя молодых французских дипломатов, говорил им: «Surtout, pas trop de zèle». Буквально это переводится: «Прежде всего, не переусердствуйте». Сегодня мы сказали бы: «Умеряйте свой энтузиазм».
Этот совет по-прежнему вполне актуален.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На фоне приступа эйфории и романтизма, который охватил как западные, так и арабские СМИ, освещающие народные волнения в Египте и Тунисе, всем нам было бы полезно сделать несколько глубоких вдохов и вспомнить, что зачастую революции привлекательно выглядят только в начале. Потом обычно начинаются действительно скверные вещи.
