Иракское ядерное оружие

В среду Совбез ООН по настоянию соединенных Штатов принял резолюцию, разрешающую Ираку иметь мирную ядерную программу. Эта резолюция, также отменившая запрет на экспорт в Ирак определенных материалов, которые могут быть использованы для разработки ядерного оружия и других средств массового поражения, стала одним из поддержанных США шагов по снятию ограничений, восходящих к временам до вторжения в Ирак и свержения Саддама Хусейна. Приняв это решение, Совет безопасности отошел от своей прежней позиции, предполагавшей, что ограничения не будут отменены, пока Багдад не подпишет дополнительный протокол к Договору о нераспространении ядерного оружия, который дает возможность более углубленного международного инспектирования. Подобные меры, признающие право Ирака развивать мирную ядерную программу, выглядят особенно странно на фоне настойчивой кампании, отрицающей наличие такого права у его восточного соседа.

Перед нами очередной пример лицемерия и непоследовательности, которые характерны для политики нераспространения, особенно в ее ближневосточном аспекте. То, что формально считается опасениями по поводу определенного вида оружия, в реальности является опасениями по поводу политической позиции или риторики режимов, которые могут этот вид оружия получить. Никого не волнует, что ядерные державы могут начать грубо вести себя с соседями и давить на них – в противном случае мы уделяли бы несколько больше внимания очевидному факту наличия у Израиля крупного ядерного арсенала. Действия Совета безопасности демонстрируют, что он исповедует непоследовательный и лицемерный подход не только к проблеме ядерного оружия, но и к проблеме ядерных программ, не имеющих военного назначения.

Усиливает иронию ситуации то, что одно из самых распространенных опасений, связанных с возможной разработкой Ираном ядерного оружия, как раз и состоит в том, что это может спровоцировать гонку ядерных вооружений на Ближнем Востоке и заставить арабские страны начать обзаводиться собственными бомбами. Однако в списке кандидатов на участие в гонке вооружений с Ираном Ирак, ведший с ним в 1980-х годах кровопролитную войну, явно должен занимать одно из первых мест. Даже если по-прежнему не обращать внимания на израильский арсенал, глупо считать Иран корнем всех зол – или потенциальных зол, - связанных с ядерным распространением на Ближнем Востоке. Дилемма безопасности по своей природе носит двусторонний характер. Действия соседей могут служить причиной реакции Ирана, так же как и действия Ирана – реакции соседей. (Для справки: Ирано-иракскую войну начал Ирак, а не Иран.) Однако мы слишком сильно фокусируемся на возможных угрозах со стороны Ирана, и слишком редко принимаем во внимание, что сам Иран также многое воспринимает как угрозу.

Опасения Ирана по поводу Ирака могло бы развеять усиление иранского влияния в постсаддамовском Ираке. Однако это бы, в свою очередь, вызвало бы опасения у нас. Впрочем, у нас и без этого есть ряд причин не слишком радоваться возможному обретению Ираком ядерного оружия, пусть даже сейчас такая перспектива кажется крайне отдаленной. Ирак – крайне нестабильная страна, охваченная непрекращающимся насилием. Политический порядок в ней толком не сформирован, ключевые вопросы распределения власти – не разрешены. Премьер-министр Малики все чаще проявляет авторитарные замашки. В сущности, установление авторитарного режима – если не самим Малики, то кем-нибудь еще— в данном случае, возможно, основной шанс утвердить порядок и покончить с насилием. Внутриполитическая динамика в стране по-прежнему такова, что для получения и сохранения власти предпочтительнее выглядят крайние меры. При этом все внутренние конфликты, существовавшие во времена баасистской диктатуры, по-прежнему сохраняются, а вражда между шиитами и суннитами даже обострилась и стала еще жарче. Основной причиной этого была интенсификация межрелигиозных противоречий в самом Ираке, хотя, конечно, не стоит забывать и о пресловутом иранском влиянии.

В Соединенных Штатах эти тревожные иракские реалии по большей части предпочитают замалчивать. Виной этому склонность делить регионы на хорошие и плохие в сочетании со стремлением зачислять постсаддамовский Ирак в хорошие. Предыдущая администрация была, безусловно, серьезно заинтересована в том, чтобы представить обществу положительные результаты своей злополучной войны. Действующая администрация в свою очередь заинтересована в том, чтобы продемонстрировать, что при ней ситуация в Ираке не выйдет из-под контроля, и что американские солдаты смогут спокойно уйти из страны к концу 2011 года. Дополняет эти тенденции привычка американцев персонализировать вешние угрозы и придавать им образ конкретных лидеров, в данном случае – покойного Саддама Хусейна. Однако политические расклады и стратегические расчеты, лежавшие в основе прошлых попыток Ирака разработать ядерное оружие, интерес к которому иракцы продолжали демонстрировать и после свержения Саддама, явно нельзя считать следствием взглядов и амбиций одного человека.

Все это, разумеется, не означает, что Ирак действительно разработает ядерное оружие. Более того, я даже не считаю, что решение, принятое на этой неделе Советом безопасности, обязательно окажется ошибкой. Речь идет только о том, чтобы посмотреть под другим углом на всеобщую одержимость иранской ядерной программой.

Также следует вспомнить сделанные перед войной прогнозы американского разведывательного сообщества, предсказавшего главные проблемы, с которыми должен был столкнуться постсаддамовский Ирак. В свое время администрация Буша и Конгресс проигнорировали эти прогнозы, однако в своем большинстве они оправдались – особенно в той части, которая предсказывала конфликты и нестабильность в Ираке. В документе, в котором они были изложены, также говорилось о том, что Ирак по-прежнему будет считать своих соседей угрозой и что это неминуемо скажется на его позиции в вопросе об оружии массового поражения:

«Это представление об угрозе в сочетании с горделивым восприятием Ирака как региональной державы, скорее всего, подтолкнет иракцев восстанавливать свою армию. Если Ираку не гарантировать надежную защиту от стратегических соперников, он рано или поздно снова начнет проявлять интерес к ОМП».