Хочешь работу? Смени имя!

Доходы русскоязычного населения  отстают от доходов эстонцев, в  то же время безработица среди них выше. Почему? Объяснений много, но большинство из них вращается вокруг двух главных проблем – многие русскоговорящие люди работают (или работали) на отмирающих специальностях, например в тяжелой промышленности или на шахтах, а также многие из них плохо знают эстонский язык.

Эти объяснения — не вся правда. Например, наибольшие различия в доходах русскоговорящего и эстоноязчного населения вовсе в Таллине, а не в специализированном на тяжелой промышленности Северо-востоке.

Более того – в советские  времена большая часть эстоноязычного населения работала в сельском хозяйстве, и этих рабочих мест осталось немного. Многие могут удивиться, но и от знания эстонского языка при уравнивании доходов польза небольшая.

Проведенные как в США, так и в Западной Европе исследования показывают, что  проблема может крыться в работодателях – они предпочитают брать на работу вместо иммигрантов местных даже в том случае, когда у них одинаковая квалификация (в том числе и знание языка).

 Но хотят ли эстонские  работодатели брать на работу людей с русскими именами? Мы провели этой зимой эксперимент: направили различным работодателям 1000 одинаковых CV, половину с эстонскими и половину с эстонскими именами. Подобрали подходящие для молодежи должности, не требующие особенно большого трудового опыта.

Результаты оказались  довольно схожими с теми же, что  в США и Западной Европе: если кандидатам с эстонскими именами  нужно было направить примерно 10 CV, чтобы получить одно приглашение на интервью о работе, то кандидаты с русскими именами должны направить в среднем  13 CV. Это означает, что люди с русскими именами должны направить на 30 процентов больше заявлений о приеме на работу, даже если у них одинаковая квалификация. 

Очень интересно и то, что в случае с русскими именами  знание эстонского языка не играет особой роли – эксперимент не показал различия в отношении к кандидатам с русскими именами, знание которых эстонского языка было «средним», по сравнению с теми, чье знание эстонского было «очень хорошим».   

 
Что означают эти результаты? Прежде всего, что одно только русское имя вызывает неравное обращение, по меньшей мере, со стороны средних работодателей Таллина. Это не обязательно означает, что людям с русскими именами труднее найти работу – очевидно, в Таллине есть достаточное количество работодателей, не считающих имя проблемой, а также таких, которые предпочитают русское имя эстонскому. Но если претендовать на все хорошие должности, люди с русскими именами находятся в невыгодном положении.

Мы попробовали проанализировать, ведут ли работодатели с русским фоном себя иначе, чем эстонцы. К сожалению, подобных предложений о работе оказалось слишком мало для принимаемого всерьез исследования.

В-вторых, мы видим, что знание эстонского языка не играет существенной роли при формировании облика претендента на работу. Знание эстонского зачастую необходимо, но, похоже, что на исследованных нами рабочих местах имя важнее, по меньшей мере, в первом туре отбора кандидатов.

Почему это так? Опасаются, что ищущий работу человек с иным культурным фоном не подходит коллективу? Или просто не хотят работать с другими людьми? Возможно, причина тому кроется в распространенных в обществе предубеждениях в отношении неэстонцев?

Или предприниматели недостаточно углубляются в изучение CV и по некоторым причинам считают, что русский человек обладает худшей квалификацией. Какова бы ни была истинная причина, эксперимент показывает, что отношение основывается частично на имени человека, а не на умениях.

Похоже, что  частично справедлива городская  легенда, гласящая, что люди меняют русские имена на эстонские, чтобы было проще найти работу. Разумеется, и эстонское имя не гарантирует рабочее место, но на шаг приближает к нему.

Перевод: Хейно  Сарап