Власти Кремля открыто издеваются над Лукашенко, его держат в коридорах

Означает ли газовый ультиматум президента России Дмитрия Медведева, что Москва окончательно решила проводить достаточно жесткий экономический курс в отношении Беларуси? Как это может повлиять на президентскую кампанию в Беларуси - будет ли Россия, используя предвыборную ситуацию, стремиться выбить из Александра Лукашенко как можно больше уступок? Как белорусские власти могут реагировать на такие действия России, пойдет ли президентская кампания под лозунгом «Защитим белорусский суверенитет от Москвы»? На эти и другие вопросы в передаче «Экспертиза Свободы» отвечают Валерий Булгаков, главный редактор журнала «Архэ» и редактор интернет-ресурса «Белмы» Кирилл Позняк. Ведущий – Виталий Цыганков.


Цыганков: Заявление российского президента Дмитрия Медведева о пятидневном сроке оплаты официальным Минском долга за газ довольно много говорит о нынешнем состоянии белорусско-российских отношений. Можно ли сказать, что Россия в экономическом смысле окончательно решила вести себя с Беларусью довольно жестко, и тот энергетический грант, которым питалась белорусская экономика последние годы, действительно подходит к концу и возвращения к таким благоприятным условиям уже не будет. Валерий, вы согласны?

Булгаков: Я думаю, об этом говорить можно, понятно, что это произошло не сегодня и не вчера, а несколько лет назад. Тем не менее, говорить об этом приходится очень осторожно, так как ограничение «энергетического гранта» имеет многие компоненты. Например, в данном контексте мне не до конца ясно, что лежит в основе последнего ультиматума Медведева. Это стремление вывести белорусско-российские экономические отношения на другую, прагматичную почву или просто недвусмысленный сигнал Минску, что Кремль сильно недоволен своими белорусскими партнерами. Причем основания для недовольства могут быть самыми разными. Здесь и Таможенный союз, который Минск пока бойкотирует или, по крайней мере, не готов принять его в существующей форме. Здесь и события в Кыргызстане, когда Россия отправляет туда свой спецназ, а бывший кыргызский президент Бакиев дает в Минске фактически антироссийские интервью.

Позняк: Москва явно обостряет ситуацию. Я обратил внимание на разговор Лукашенко и Путина в Москве, когда белорусский правитель просил покормить его. Мне кажется, это был явный метафоричный стеб, Лукашенко не ответил традиционными для него резкими выпадами в адрес Кремля. В Администрации президента Беларуси либо не поняли иронии, либо специально затянули реакцию на нее. Скорее второе. По сути, Медведев стал Путиным, хотя раньше Лукашенко пытался играть на том, что Медведев хороший, а Путин злой. Теперь Лукашенко имеет дела в Кремле с двумя «злыми полицейскими». Москва показала, что будет углублять курс на экономический прагматизм. Что касается газа, то мой прогноз такой: Лукашенко прикажет расплатиться за час [до окончания срока] и не станет развивать этот конфликт. Москва открыла второй фронт, чтобы как-то решить вопросы с нефтью и с Таможенным союзом. А Лукашенко надо закрыть этот фронт и показать, что вопреки тому, что говорил Медведев, ситуация в Беларуси не так уж плоха и на переговорах не иметь статуса должника.

Цыганков: Как белорусские власти могут реагировать на эти действия России? Будет ли президентская кампания разыгрываться под условным лозунгом «Защитим белорусский суверенитет от Москвы», «Враги - в руководстве соседнего государства»? Или официальный Минск не осмелится на радикальную антикремлёвскую риторику?

Булгаков: Лукашенко в последнее время много натерпелся от России. Мне кажется, что хозяева Кремля над ним откровенно издеваются, его держат в коридорах. Если это так, то такая эмоциональная реакция со стороны Кремля будет неизбежна. Вообще, нынешняя российская политика может спровоцировать серьезный экономический дисбаланс во втором полугодии. Если принять версию Кирилла, что Беларусь выплатит долги за газ, и это будет огромный удар по национальной валюте, по золотовалютным резервам, которые и так сокращаются. Напомню, что только за май они снизились примерно на 250 миллионов долларов. Вообще, в отличие от президентской кампании 2006 года, Россия использует методы и средства, которые могут поставить под сомнение безоговорочную победу Лукашенко на президентских выборах. Напомню, что главное политическое обещание - поднять среднюю зарплату до 500 долларов. Я с трудом представляю, как это можно сделать в таких враждебных внешних условиях.

Цыганков: А не будет ли взят такой девиз: «Мы наметили прекрасные ориентиры, начали их достигать, а Россия все испортила»?

Булгаков: Я прогнозирую частные эмоциональные высказывания в сторону руководства России, но я не прогнозирую радикальной смены официального пропагандистского курса. Хотя бы по той причине, что лукашенковский электорат в массе своей положительно относится к России. И если начать работать против России при помощи «тяжелой артиллерии» государственных СМИ, то у электората президента это может вызвать достаточно сомнительный избирательный эффект. Эти люди могут быть скорее дезориентированы, а не мотивированны на единственно правильный выбор.

Цыганков: Можно ли сказать, что Россия будет стремиться нервировать, злить Лукашенко, чтобы выбить из него как можно больше уступок, используя предвыборную ситуацию, или, как надеются многие, Москва готова всерьез поддержать другого кандидата?

Позняк: Все зависит от того, ставит ли Москва целью смену режима в Беларуси. Скорее всего, нет. Во-первых, пока нет сильного пророссийского кандидата (хотя пока нет никакого сильного и альтернативного кандидата). Нет, наконец, и никаких суперагрессивных действий со стороны Москвы, ведь энергетические споры и так возникают постоянно. К тому же Москва понимает, что она реально мало может повлиять на результаты выборов. Скорее всего, максимум Кремля - оставить на период выборов в Беларуси нерешенными многие вопросы, держать Лукашенко в тонусе, нервировать и пугать его. Поэтому Лукашенко, оставляя в запасе антироссийскую риторику, не зря заранее говорил, что выборы будут очень сложными. Степень этой риторики будет определяться и текущим состоянием отношений, и личными отношениями с Медведевым и Путиным. Замечу, что в арсенале Москвы также останется реакция на итоги выборов. Она может не то, что не признать выборы, но высказывать сомнения по поводу подсчета голосов.

Перевод: Светлана Тиванова