Европейский дипломат о российско-грузинском конфликте

Москва, чья политика по отношению к Тбилиси «не изобретательна», потеряла большую часть влияния в Грузии и сегодня «не знает, как его восстановить», в то время, как политика Тбилиси по отношению к Москве страдает от отсутствия многомерного подхода и «довольно односторонняя», сказал глава Миссии наблюдателей ЕС в Грузии Хансйорг Хабер (Hansjörg Haber).

Хабер, предложивший слушателем свою откровенную личную оценку текущего положения дел в отношении российско-грузинского конфликта и сепаратистских регионов Абхазии и Южной Осетии, заявил на прошедшем 23 марта в Тбилиси семинаре Парламентской ассамблеи НАТО, что конфликт «не движется» в сторону разрешения.

Немецкий дипломат, который, как ожидается, скоро покинет свой пост в Грузии, был приглашен выступить на семинаре с участием грузинского министра по реинтеграции Эки Ткешелашвили и заместителя секретаря Совета по национальной безопасности Бату Кутелии, чтобы обсудить грузинско-российский конфликт.

Хабер заявил аудитории, что его выступление по поводу конфликта с Россией означает «выход за рамки моего мандата, но я с радостью сделаю это при условии, что все понимают, что речь идет о моих личных мнениях, основанных на опыте, полученном за последние два с половиной года».

Хабер возглавлял Миссию наблюдателей ЕС с момента ее отправки в Грузию после августовской войны. Это произошло в октябре 2008 года.

«Очевидно, что по историческим, политическим, экономическим – а также сентиментальным и туристическим причинам – Грузия по-прежнему является для России большим призом в Закавказье», - сказал Хабер после короткого рассказа о непростой истории грузинско-российских отношений, начиная с Георгиевского трактата 1783 года, после подписания которого восточная Грузия превратилась в протекторат Российской империи. Он сказал, что Грузия стала для России большей добычей в регионе, чем Армения и Азербайджан.

Он также сказал, что его грузинские собеседники часто говорили ему, что «русские любят Грузию, но не любят грузинскую государственность».

Это, «вероятно, справедливо», заметил европейский дипломат.

«Россия потеряла влияние»

Хабер вспомнил, что впервые ему пришлось столкнуться с Грузией в роли дипломата, когда он работал в Министерстве иностранных дел Германии, отвечая за миссии ООН. Это было в 1996 году, и в то время Германия играла значимую роль в Миссии наблюдателей ООн в Грузии – эта, теперь уже закрытая, миссия наблюдала в то время за соблюдением перемирия в Абхазии. Он сказал, что дипломатические депеши, приходящие из Тбилиси, были «самыми сложными». Как правило, продолжил он, его коллеги писали ему, что Россия просто использует Абхазию и Южную Осетию, чтобы вернуть Грузию на свою орбиту.

«И действительно, Россия использовала два этих фактических образования, чтобы получить влияние в Грузии. Если это было так, то признание независимости двух территорий [Россией] изменило картину, и у нас есть ряд указаний на то, что это решение стало причиной жарких дебатов в российском внешнеполитическом истэблишменте», - сказал Хабер.

Он добавил, что признав независимость отколовшихся территорий, Россия потеряла рычаг влияния, так как больше не могла использовать угрозу признания этих регионов в качестве инструмента «шантажа Грузии, чтобы вернуть ее в ближнее зарубежье России».

«Мне кажется, что Россия потеряла большую часть своего влияния над Грузией», - сказал он.

Немецкий дипломат также сказал, что в октябре 2008 года, когда Миссия наблюдателей ЕС была отправлена в Грузию, чиновники в Тбилиси рассказывали ему, что у России есть три цели: свергнуть президента Саакашвили, ослабить роль Грузии в качестве транзитного маршрута для поставок энергоресурсов и навсегда лишить Грузию возможности стать членом НАТО.

«Что касается последнего утверждения [о членстве в НАТО] – только от вас зависит, где будет Грузия; что же касается свержения президента и угрозы для транспортировки углеводородов через южно-кавказский энергетический коридор – эти страхи сильно уменьшились за последние два с половиной года», - сказал Хабер.

«Русские не знают, как вернуть влияние над Грузией»

Хабер сказал, что «игра, которую русские ведут» на переговорах в Женеве  включает в себя попытки отойти от роли участника конфликта и перейти к роли миротворца. Однако, по словам европейского дипломата, утверждения о том, что Россия не была частью конфликта «явно абсурдны».

Он сказал, что Россия также начала вновь настаивать на соглашении о неприменении силы. Россия настаивает на том, что она называет юридически обязывающим соглашением о неприменении силы между Тбилиси и Сухуми и между Тбилиси и Цхинвали, однако Грузия выступает против. В прошлом году Россия предложила, чтобы односторонние декларации о неприменении силы были отдельно сделаны Тбилиси, Сухуми и Цхинвали. Но после того, как президент Саакашвили сделал подобное одностороннее обещание на заседании Европарламента 23 ноября 2010 года, Москва начала вновь настаивать на письменном соглашении между сторонами, одновременно отказываясь стать частью этого соглашения.

«Что делают русские? Например, на обсуждениях в Женеве они вновь настаивают на письменных гарантиях того, что Грузия не станет применять силу, в дополнение к той гарантии, что президент Саакашвили дал в прошлом ноябре во время выступления в Европейском парламенте, и они связывают это с требованием, чтобы Россия стала со-гарантом неприменения силы, поскольку они не хотят, чтобы их воспринимали, как участника конфликта – это явно абсурдно, но это указывает мне на то, что русские пребывают в затруднении по поводу того, как восстановить свое влияние над Грузией», - сказал Хабер.

«Они также поддерживают контакты с грузинской оппозицией, что справедливо и, по сути, законно; каждая страна так поступает», - добавил он.

«Так что, по моим ощущениям и основываясь на разговорах с русскими в рамках переговоров в Женеве и в Москве, на данном этапе русские действительно не знают, как вернуть влияние над Грузией, и они пытаются сделать шаг вперед, требуя для себя этой роли гаранта, но они прекрасно знают, что этого не произойдет».

«Так что видно, что на этом этапе политика России по отношению к Грузии не очень-то изобретательна», - сказал Хабер.

«Односторонняя политика Грузии»

Он сказал, что, с другой стороны, политика Грузии по отношению к России «также не очень многомерна и довольно одностороння».

«По сути, она заключается в использовании международных рычагов, чтобы продемонстрировать непрерывность принципа территориальной целостности, что все мы, конечно, поддерживаем, и поэтому дополнительные подтверждения принципа территориальной целостности скорее демонстрируют принцип убывающей доходности», - сказал Хабер.

Он также сказал, что Грузия не взаимодействует с Россией напрямую, вместо этого делая это через своих американских и европейских партнеров, «используя их влияние на Россию».

Хабер предупредил, что ряд грузинских требований вряд ли сможет помочь достижению цели Тбилиси по реинтеграции Абхазии и Южной Осетии.

Он привел в качестве примера грузинские требования относительно российской заявки на членство ВТО: в обмен на согласие на вступление России в ВТО Тбилиси хочет получить хоть какой-то контроль над торговыми операциями на абхазском и южноосетинском участках грузинско-российской границы.

«Юридически это оправданное требование», - сказал Хабер, но добавил, что даже если бы это требование было удовлетворено, «что изменится с точки зрения окончательной грузинской цели по реинтеграции Абхазии и Южной Осетии?»

«Я не вижу никакого вклада в достижение этой национальной цели».

«Так что существует вопрос, хочет ли Грузия побеждать в дипломатических баталиях, подчеркивая принцип территориальной целостности, или же она хочет способствовать реинтеграции», - добавил он. 

После замечаний Хабера представляющий правящую партию Георгий Канделаки, являющийся заместителем главы парламентского комитета по международным отношениям, ответил, что, настаивая на пограничном контроле и прозрачности, Тбилиси пытается добавить вопросу «политическое измерение», что внесет свой вклад в решение задачи по реинтеграции.

«Мы застряли»

В своем выступлении Хабер также сказал, что было бы хорошо подумать о выстраивании отношений с «фактическими режимами в Абхазии и Южной Осетии, как будто России там нет, и давайте строить отношения с Россией, как будто абхазцев и южноосетин тоже нет».

«Потому что иначе вы даете русским еще больше влияния, а этого вы хотите избежать», - сказал он.

Европейский дипломат также заметил, что в отношениях России и Сухуми и Цхинвали иногда возникают разногласия и конфликты.

Он сказал, что в этом контексте отношение грузинских властей к Сухуми и Цхинвали как к российским марионеткам лишь подталкивает два региона «глубже в Россию», и что подобный подход не способствует делу реинтеграции.

Он также указал на «заметные различия» между Абхазией и Южной Осетией.

«Южноосетинская дипломатия, - сказал он, - это яростная дипломатия. Они выступают страстно, они преувеличивают, но они по-прежнему ближе к Грузии».

«С Абхазией все по-другому – они более умерены, но …. они абсолютно холодны по отношению к Грузии», - сказал Хабер.

Он также сказал, что и Абхазия, и Южная Осетия «нуждаются в решительных жестах со стороны Грузии, чтобы у них возникло желание рассмотреть альтернативы своим текущим отношениям с Россией».

Он сказал, что Тбилиси провел «большую работу» в этой связи, и добавил, что Государственная стратегия Грузии для оккупированных территорий стала первым шагом, и что План действий по взаимодействию «обладает потенциалом развиться в по-настоящему эффективную программу».

«На данный момент мне и многим другим наблюдателям кажется, что мы застряли с этим конфликтом, и что мы не двигаемся в сторону его разрешения, которое, с нашей точки зрения, состоит в реинтеграции [Абхазии и Южной Осетии] или, как минимум, в очень тесном сближении двух образований с Грузией – именно это все мы поддерживаем», - сказал Хабер.