Рост напряженности на Кавказе и конфликт в Нагорном Карабахе

2010 год был годом роста напряженности на Кавказе. Рост террористической активности в Дагестане, Чечне и Ингушетии, вместе с вооруженными стычками в Нагорном Карабахе обернулся вопросами по поводу стабильности у ворот Турции.

Вполне очевидно, что данный регион обладает особой важностью как основные ворота Турции в Россию и в район Каспийского бассейна, а также как транзитный маршрут для энергоресурсов. Поэтому любой рост напряженности в регионе будет иметь значительное воздействие на Турцию. Он также способен в некоторой степени генерировать негативное влияние на политическую атмосферу и вызывать проблемы для реализующихся и будущих проектов.

После российско-грузинской войны в 2008 году попытки достичь решения карабахского конфликта как на двустороннем, так и на международном уровне получили новый импульс. Армения и Азербайджан шесть раз проводили встречи в 2009 году, но в 2010 встречались вместе только трижды. Минская группа вела более активную и упреждающую политику в этот период, но даже после этого всплеска Баку и Ереван по-прежнему далеки от решения вопроса.

В действительности с августа 2008 года мы даже видим, что мирный процесс стал более проблематичным. Односторонние усилия сторон вызывают определенную неуверенность в определении тех ролей, которые играют участники мирного процесса. Россия, стараясь оформить соглашения в качестве сопредседателя Минской группы, также играет активную роль посредством политики, в которой режиссером выступает сам Кремль. Это открывает путь для споров по поводу неэффективности и слабости политики Минской группы и одновременного усиления позиции Москвы. На деле Россия шлет посыл, заключающийся в следующем: «Никакое решение невозможно без моего одобрения!»

Помимо регионального и международного движения и развития, внутренняя политика также играет важную роль. В этом контексте армянская администрация страдает от роста напряженности во внутренней политике и имеет ограниченное пространство для маневра. С другой стороны, Азербайджан продолжил придерживаться своей политики с 1994 года и ожидает действия от Еревана, который в общем и целом изолирован от большинства интеграционных процессов в регион. В подобной обстановке рост гонки вооружений Азербайджана и Армении, в сочетании с агрессивной риторикой и некоторыми столкновениями в зоне конфликта никоим образом не способствуют вырисовыванию позитивной картины на будущее.

Рост гонки вооружений в регионе

У Армении в Карабахе, включая силы ополчения - 70 000 солдат. У Азербайджана 90 000 военнослужащих. Еще примерно 40 000 военных в составе своего контингента там имеет Грузия. В этом отношении, во время периода прекращения огня становится совершенно очевидным, что военные силы и Армении, и Азербайджана превышают их нужды.

С момента заключения соглашения о прекращении огня, Азербайджан начал модернизировать свою армию. Причем одним из основных поводов для этого была неспособность азербайджанской армии вести полномасштабную войну в рамках карабахского конфликта, результатом которой стала оккупация примерно 20% его территории. В этом отношении Баку может похвастаться серьезными достижениями в области обучения личного состава, вооружения и военной модернизации. Вдобавок военный бюджет страны вырос до 3,12 миллиарда долларов, в то время как в 2003 году он составлял всего 135 миллионов долларов. В противовес этому, Армения выделила на военные расходы в 2011 году только 400 миллионов долларов. Если добавить сюда военные траты карабахской администрации, цифра возрастет до примерно 600 миллионов долларов.

Хотя военный бюджет Азербайджана больше, чем военные расходы Армении, включая расходы карабахской администрации, Россия предприняла некоторые шаги для устранения этого дисбаланса. По данным азербайджанских источников, Россия в 2009 году осуществила различных поставок вооружений, оборудования и техники в Армению на 800 миллионов долларов. Критически важную роль в этом отношении играет российская военная база Гюмри. Более того, Армения пользуется некоторыми привилегиями в закупках оружия у России как член Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В то время как попытки Азербайджана купить у России ракетные комплексы С-300 стали долгой историей, Армения уже разместила эти С-300 в стратегически важных пунктах.

Азербайджан пытался сделать свою политику легальной и политически легитимной, приняв новую военную доктрину в июне 2010 года. На самом деле военная доктрина долгое время ждала одобрения, с 2007 года, хотя этот процесс шел параллельно с позицией Азербайджана в пользу идеи «статус-кво». В последнее время, однако, Баку подал некоторые сигналы, свидетельствующие о том, что он может занять более жесткую позицию. В этом отношении Азербайджан, с его новой военной доктриной, подчеркнул вероятность военного варианта решения вопроса, если дипломатического решения для конфликта найти не удастся.

Армения агрессивно ответила на эти политические перемены, и в последующие дни армянские официальные лица сделали несколько агрессивных заявлений. Армянские чиновники подчеркнули, что готовы решительно отстаивать армянские интересы. Более того, эти заявления сопровождались программой военной модернизации на период 2011-2015 годов.

В 2010 году, когда язык политиков стал жестче, атмосфера на передовой начала накаляться. Азербайджан усилил свою разведывательную активность в зоне конфликта при помощи беспилотных самолетов, а число нарушений режима прекращения огня начало расти с лета. По данным отчета Международной кризисной группы, по сравнению с 2009 годом, число фактов нарушения режима прекращения огня в 2010 выросло на 55%, и как минимум 25 человек погибли в столкновениях в 2010 году.

Столкновения в конфликтной зоне, судя по всему, являются поигрыванием мускулами. Лучший пример этого – операция Азербайджана в июне 2010 года. Операция, в которой Мубариз Ибахимов потерял свою жену и стал национальным героем, рассматривалась как тактическая предварительно запланированная операция азербайджанских властей. Говорится, что азербайджанцы не только попытались понять, на что способны армянские силы, но также хотели и продемонстрировать возможности азербайджанской армии. Хотя до конца 2010 года было мало нарушения режима прекращения огня, в январе 2011 столкновения возобновились. Результатом оных также стали человеческие потери с обеих сторон. Соответственно, такая атмосфера вызвала некоторое беспокойство по поводу будущего региона.

В этом отношении критически важной является задача продолжать мирные инициативы, решительно избегая нежелательных результатов. В том, что касается будущего, усилия по разрешению обладают способностью предотвращать потенциальный эффект снежного кома в плане нарушений режима прекращения огня. Тем не менее, попытки Кремля контролировать процесс через Минскую группу и в одностороннем порядке через Кремль делают процесс значительно более сложным. В то же самое время членам Минской группы не хватает демонстрации политической воли, и наличия перспективы для разрешения проблемы, что вкупе с незнанием динамики развития ситуации в регионе заводит мирный процесс в тупик. В этом смысле невовлеченность в процесс Турции может рассматриваться как недостающий кусочек мозаики. Однако неопределенное и неуверенное поведение Соединенных Штатов, Франции и России также укрепляет турецкую позицию.

Суммируя, мирный процесс определенно займет долгое время. Однако пересмотр и усиление мер по прекращению огня являются жизненно необходимыми в ближайшей перспективе для гладкого продолжения мирного процесса. Если взглянуть на ход развития событий, можно сказать, что конфликты на микроуровне имеют потенциал оборачиваться снежным комом, который может нанести ущерб региональной стабильности в гораздо бОльших масштабах.

Хасан Селим Езертем (Hasan Selim Özertem) – эксперт по Евразии в Международной организации стратегических исследований (USAK) в Анкаре.