Способна ли Россия создать свою Кремниевую долину?

Несколько месяцев назад я писал в своей колонке в BusinessWeek о том, почему, на мой взгляд, запланированный Россией к строительству «наукоград» есть проект, обречённый на провал. Я предсказал, что проект этот пойдет туда же, куда и куча других предшествовавших ему проектов развития. Политики будут устраивать пресс-конференции, присваивать себе честь развития науки и техники; консультанты по менеджменту получат солидные гонорары; акулы рынка недвижимости загребут миллионы; а налогоплательщики, как всегда, останутся голы как соколы. В Японии, в Египте, в Малайзии, во многих регионах США случаются провалы подобных проектов, но о них не прочитать в газетах, потому что они умирают медленно и тихо. Это и случается со всеми попытками государства заниматься инновациями.

После такой острой критики я ожидал, что Российская Федерация объявит меня персоной нон-грата. Но вместо этого мне позвонил президент Нью-Йоркской академии наук Эллис Рубинштейн (Ellis Rubinstein) и сказал, что председатель подкомитета по передовым технологиям при российской Государственной Думе (то есть парламенте) достопочтенный Илья Пономарев обратился в академию с просьбой предоставить подробный отчет по теме, для чего я и требовался. Эллис предложил мне принять участие в его поездке в Россию для обсуждения темы. Я не был уверен в том, что они не вынашивают плана посадить меня в какой-нибудь ГУЛАГ, но я настолько уважаю Эллиса, что согласился.

Академики подготовили великолепный доклад, в котором разъяснялось, как Израиль, Финляндия, Таиланд, Индия и США приходили к успеху в развитии сектора передовых технологий. Также в докладе содержались рекомендации России касательно того, как ей прийти к такому же успеху. На этой неделе я вместе с авторами доклада побывал в российском Ярославле на так называемом «Мировом политическом форуме». Это мероприятие, прозванное аж «русским Давосом», устраивал президент Медведев лично.

К моему облегчению, русские не засадили меня в темную камеру в трудовом лагере. Но они подготовили мне другой ошеломительный сюрприз: в последнюю минуту Пономарев попросил меня прочитать на пленарном заседании лекцию о том, как России построить свою Кремниевую долину. Присутствовало более пятиста человек, среди них — семь глав государств (в том числе итальянец Сильвио Берлускони и кореец Ли Мён Пак), два экс-президента, несколько министров финансов, несколько губернаторов России, а также наш посол в этой стране. И, как будто бы этого было мало, мне сказали, что заседание будет транслироваться в прямом эфире по двум телеканалам. А прямо за трибуной, с которой, как предполагалось, я буду читать лекцию, сидел президент Южной Африки Мбеки (Thabo Mvuyelve Mbeki), президент Индии Абдул Калам и бывший вице-премьер Китая.

В начале лекции я довольно прямо сказал, что вообще не верю в способность России построить у себя Кремниевую долину: в стране нет ни необходимых для этого сообществ, устроенных по сетевому типу, ни культуры предпринимательства, риска и открытости. Но Россия в этом не одинока — даже 128-я улица Бостона, когда-то соперничавшая с Кремниевой долиной, не имела всего вышеперечисленного и сыграла в ящик. Да и вообще — ни в одном регионе мира не сумели повторить успеха Кремниевой долины.

Есть ли надежда, что в России построят инновационно-технологический центр другого типа? Безусловно, есть. Но для того, чтобы создать уникальные активы, Россия должна начать пускать в ход свои преимущества. В России — практически лучшие в мире инженеры и учёные, причем если в США их называют ботанами и заучками, то в России они часто становятся национальными героями. Русские стремятся, чтобы их дети изучали математику и точные науки. Именно поэтому русские постоянно выигрывают мировые конкурсы по науке и технике, как, например, в том конкурсе, которое НАСА недавно устроило на базе компании Innocentive.

Я по собственному опыту знаю, как талантливы российские инженеры. В 1991-м году, сразу после развала Советского Союза, я взял на работу сорок восемь инженеров в Санкт-Петербурге и Новосибирске, чтобы они помогли мне решить проблему, с которой не справились даже самые дорогостоящие консультанты с Уолл-стрит, а именно — проблему реинжиниринга старых систем. Русские проявили способность к творческому подходу, импровизации и готовности спорить с авторитетами, что необходимо для инновационной деятельности (как-то я написал статью о том, как построил технологическую компанию на основе придуманных в России технологий).

Но у России есть масса проблем. Иностранные инвесторы не очень хотят иметь с ней дела из-за наличия норм и законов, не соответствующих нормам США и Западной Европы. Бюрократическая система запутана и неуклюжа, свирепствует коррупция, проникая даже в систему образования, в главных отраслях экономики господствуют олигархи, а в области НИОКР секретность остается нормой. Покуда не будут решены эти проблемы, никакого расцвета предпринимательства в области новых технологий не будет.

Но даже если решить эти проблемы, все равно строительство научного парка и привлечение какого-то венчурного капитала не приведет к появлению инноваций. Для этого понадобится нечто гораздо большее. И вот что я посоветовал России.

1. Нужно преподавать основы предпринимательства, причем не только студентам в университетах, но и опытным работникам тоже. Российские предприниматели, как и их американские коллеги, выдвигаются преимущественно из среды работников, когда устают работать на других и желают разбогатеть. Останавливает же их нехватка знаний и страх потерпеть неудачу. По таким программам, как, например, Fasttrac от Фонда Кауффмана, вполне можно обучиться основам искусства открывать новые компании.

2. Надо, чтобы президент Медведев изложил свое видение тех громадных проблем, которые стоят перед российским обществом, и попросил предпринимателей поучаствовать в их решении. Пусть предприниматели знают, что перед достижением успеха придется потерпеть неудачу как минимум два или три раза, другими словами — пусть знают, что неудача — это нормально.

3. Нужно открыть все двери. В период с 1995-го по 2005-й год 52 процента технических компаний Кремниевой долины были основаны иммигрантами. Эти приехавшие из-за границы работники принесли с собой разнообразие и свежие идеи. Они заставили американцев работать усердней и научили их думать лучше. Они-то и помогли США получить нынешнее огромное преимущество на мировой арене. Но из-за неправильной иммиграционной политики будущие поколения предпринимателей толпами уезжают из США. Почему бы не поучиться у Чили? Можно же пригласить всех этих людей к себе, предложить им какие-нибудь стимулы. У России нет преимуществ Чили — географической близости к США и хорошего климата — так что придется несколько сложнее. Но, возможно, удастся привлечь какое-то количество выпускающихся специалистов и квалифицированных работников, возвращающихся в Восточную Европу и Южную Азию.

4. Нужно воспользоваться преимуществами свободы от патентов. В последние десятилетия ни одна или почти ни одна западная компания не брала на себя труд запатентовать что-либо в России или в какой-либо иной стране, обладающей сейчас быстро растущей экономикой. Как я уже писал в одной статье, существует отличнейшая возможность свободно пользоваться богатейшим запасом уже созданной интеллектуальной собственности. Российские инженеры и учёные способны решать проблемы чуть ли не за весь мир, им покорны такие отрасли, как солнечная энергетика, электромобили, сотовые технологии для неимущих, искоренение инфекционных заболеваний, медицинское оборудование, переработка пищи, наконец. Русские имеют возможность объединить все виды технологий и предлагать такие решения, которые не могут быть легко созданы в США из-за патентных ограничений. А любой прорыв в конечном итоге пойдёт на пользу владельцам патента, когда у них начнут покупать лицензии для внедрения на Западе.

5. Надо обеспечить общение российских инженеров с американскими коллегами. Российское государство должно создавать ресурсы, нужные американским техническим компаниям для того, чтобы находить и нанимать подходящие талантливые кадры из России. Возможно, понадобятся даже субсидии на зарплаты на первый год или отдельный фонд для инвестирования в стартапы Кремниевой долины, куда берут на работу русских. Получается ситуация обоюдного выигрыша: американские стартапы получат столь необходимые им финансирование и талантливые кадры, а русские — опыт и знание ситуации на рынке, а также ценные связи.

6. Нужно сделать капиталовложения в эффективные сетевые объединения, подобные тем, которые организовывает Нью-Йоркская академия наук. На её базе был создан альянс исследовательских университетов и научно-медицинских центров, непосредственно связанных с отраслью. При альянсе учится более шести тысяч кандидатов и обладателей учёной степени, сформировано порядка двадцати пяти межинституциональных объединений исследователей и студентов междисциплинарных областей. Эти объединения можно связать с аналогичными объединениями в России.

Представьте, сколько пользы будет от укрепления связей между инженерами и учёными всех стран: это инновации, решение мировых проблем, рабочие места и экономический рост.

Вивек Вадхва — бывший предприниматель, а ныне учёный. Он преподаёт в Школе информации при Калифорнийском университете в Беркли, а также работает в качестве старшего научного сотрудника в Гарвардской юридической школе и в качестве директора по исследовательской работе — в Центре предпринимательства и коммерциализации исследований при Университете имени Дьюка. Он ведёт микроблог на Twitter @vwadhwa и собственный сайт на www.wadhwa.com