Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
«Ночь длинных ковшей» запомнят все

Московские власти думают, что снос торговых павильонов не будет иметь последствий. Не заблуждаются ли они?

© REUTERS / Sergei KarpukhinСнос временных павильонов в Москве
Снос временных павильонов в Москве
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Если судить по российской блогосфере, то молниеносное уничтожение столичными властями «незаконно возведенных построек» шокировало активных граждан едва ли не больше, чем прошлогоднее убийство Бориса Немцова.

Если судить по российской блогосфере, то молниеносное уничтожение столичными властями «незаконно возведенных построек» шокировало активных граждан едва ли не больше, чем прошлогоднее убийство Бориса Немцова.

Без «опасного популизма»

Думаю, что волна возмущения связана не столько с потерей привычных торговых точек, сколько с демонстративным нахрапом и пренебрежением интересами как малого бизнеса, так и его клиентов — обычных москвичей. То есть дело не только в том, что теперь сдать в починку обувь или купить на бегу шоколадку стало сложнее, а в том, что властям эти твои сложности абсолютно безразличны, как и совершенно реальные потери предпринимателей, которым просто приказали выметаться с привычных мест. Символом пропасти, разделяющей власть и обычных людей стало брезгливое заявление главы администрации президента о «гадюшниках», «рассадниках криминала и антисанитарии».

Дополнительное раздражение общественности связано с тем, что снесенные (часто, действительно уродливые) палатки простояли на своих местах десять, а то и пятнадцать лет — с подведенными коммуникациями и на глазах у городских властей. Это было бы невозможно без соответствующего согласования в префектурах и мэрии, то есть без участия чиновников. Блоги полны рассказами о том, как владельцы приговоренных магазинов и кафе в отчаянии показывали бульдозерным командам свои разрешительные документы. Представители московского правительства вскользь упомянули об отдельных «коррумпированных чиновниках прежней мэрии». Однако всем ясно — дальше намеков дело не пойдет.

Если бы перенос торговых точек был осуществлен постепенно, по плану и с уведомлением как бизнесменов, так и покупателей, то, возможно, мэр Собянин и его команда даже могли бы заработать себе на этом дополнительные очки. Однако такой стиль управления в России практически отсутствует. Более того, если бы всенародно избранный в 2013 году мэр Сергей Собянин начал реально советоваться с доверившими ему Москву горожанами, то его дни на посту градоначальника были бы сочтены. В Кремле это сочли бы «опасным популизмом» и «властными амбициями». Далее последовала бы серия заказных материалов на НТВ о коррупции и халатности в столице, а затем — «добровольная» отставка.

Как бы не было хуже

Именно феодальный тип руководства, при котором мнения граждан демонстративно игнорируются, а власти сами решают, что и как делать, считается в России единственно приемлемым. Только столкнувшись с гражданской активностью снизу, власти вынуждены иногда отступать — как это было в Москве с проектом возведения памятника князю Владимиру на Воробьевых горах или строительством некоторых «храмов шаговой доступности» на месте привычных местным жителям скверов.

Впрочем, демонстрации в защиту «зачищенного» малого бизнеса никто пока не организовывает, и о судебных исках не слышно. Так же как и год назад расстрел Бориса Немцова в центре столицы, собравший в городе с 12-миллионным населением на траурное шествие всего сто с небольшим тысяч человек, снос торговых павильонов — лишь повод сказать с отчаянием: «Что же они творят!» и «Что мы можем сделать?!» Но и эти восклицания либо просто сотрясают воздух, либо остаются на страничках соцсетей.

А что касается самих мелких предпринимателей, то они живут по принципу «как бы не было хуже» — и этим обрекают себя на новый произвол. Разумеется, и в других странах бизнес предпочитает быть лояльным властям. Но только на постсоветском пространстве эта лояльность принимается как должное и не ценится ни в грош.

С начала 1990-х годов ни одна организация бизнесменов, начиная с «профсоюза олигархов» в лице Российского союза промышленников и предпринимателей и кончая областными и городскими объединениями, не сумела стать независимой силой, с которой властям приходилось бы вступать в переговоры. В Москве, равно как и в любом другом российском городе, невозможно представить себе массовой организации малым и средним бизнесом транспортировки, питания и связи для демонстрантов-оппозиционеров, как это было на киевском Майдане в 2004 и 2014 годах.

Ни Кремлю, ни столичной мэрии сегодня протесты не грозят. События прошлой недели скоро забудут. Точнее, будет казаться, что их забыли. На самом деле память о них, как о других арбитрарных акциях властей накапливается в глубинах массового сознания, как это было в последние десятилетия существования СССР. В какой-то момент очередной снос любимого магазина, или перекрытие улицы для правительственного кортежа, или закрытие популярной школы становятся той самой последней каплей, и ситуация выходит из-под контроля. И тогда властям безжалостно припоминают все.

Но такой сценарий российский правящий класс не рассматривает. Он убежден, что у него все под контролем.