Европейская безопасность Медведева

В конце ноября российский президент представил проект Договора о европейской безопасности. С помощью этого документа Москва хочет участвовать в принятии решений, касающихся политики безопасности в Европе. Однако договор (в том виде, в каком он сейчас есть) больше отвечает интересам Москвы, а не интересам Европы и США.

Американского президента Барака Обаму и российского президента Дмитрия Медведева объединяет, как минимум, одна вещь. Оба они во главу своей внешнеполитической программы поставили очень амбициозные проекты. Президент Обама мечтает попасть в историю международных отношений как пионер всемирного ядерного разоружения. Эту концепцию он представил в этом году во время визита в Прагу, и на первом этапе она заключается в новой позиции по отношению к ядерной программе Ирана, адаптации противоракетной системы и подписании нового российско-американского договора о сокращении стратегических ядерных вооружений. Российский коллега Обамы выступил с менее масштабным, но не менее интересным проектом. Он постарается изменить невыгодное для России положение дел в принятии решений о европейской безопасности с помощью «нового Хельсинского заключительного акта».

После окончания Холодной войны Москва принялась решать проблему утраты влияния на решения по вопросам безопасности на европейском континенте. После распада восточного блока Кремль лишился большинства инструментов, с помощью которых можно было влиять на политику безопасности в Европе, а новых инструментов и способов не появилось. Постепенное вступление бывших членов Варшавского договора в Североатлантический альянс усугубляло положение. Россия сначала считала это личным делом каждого государства. Но поскольку альянс не реформировался, а его роль усиливалась в ущерб ОБСЕ и ООН, отношение Москвы к НАТО становилось все негативнее.

Ничего не изменилось даже с появлением Совета Россия-НАТО. Совет обладает только консультативной функцией и не может ни участвовать в принятии решений альянса, ни влиять на этот процесс. Впрочем, у НАТО тоже нет средств, с помощью которых можно влиять на решения Москвы. Этот стало критическим фактором во время косовского конфликта в 1999 году и во время кавказского конфликта в 2008. Ни у одной из сторон не было действенного механизма, который позволил бы избежать эскалации конфликта. Наоборот, односторонне продвижение собственных интересов привело к охлаждению взаимоотношений.

Усилить свою роль на европейском континенте России не помогла даже основанная в начале 90-х годов Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), аналогия НАТО на постсоветском пространстве. Изначально сообщество должно было функционировать как военно-политическая организация, объединяющая бывшие республики СССР. Однако в ОДКБ вошли только Россия, Белоруссия, Армения, Казахстан, Киргизия, Таджикистан и Узбекистан. Например, Молдавия отказалась от членства из-за участия России в приднестровском конфликте, Украина решила ограничиться только военно-техническим сотрудничеством. Таким образом, ОДКБ оказалась скорее азиатским, а не европейским образованием. Важен и тот факт, что Северо-Атлантический альянс до сих пор не начал сотрудничать с организацией на официальном уровне.

Чтобы изменить эту неприятную ситуацию, Москва вышла с предложением трансформировать архитектуру европейской безопасности с помощью нового договора. Российский президент впервые представил эту инициативу во время своего официального визита в Германию в июне 2008 года. Текст договора был представлен в конце ноября этого года.

Документ предполагает создание организации коллективной безопасности, в которую войдут «все страны, находящиеся на евроатлантической и евроазиатской территории от Ванкувера до Владивостока», и такие объединения, как Европейский союз, ОБСЕ, ОДКБ, НАТО и СНГ. Цель организации должна заключаться в «регулировании возникающих вопросов и противоречий, снижении недоверия, выработке адекватной реакции на вызовы и угрозы в области безопасности». Достижению этой цели должен способствовать не только исполнительный орган в виде Конференции участников, принимающей на основании консенсуса обязательные для исполнения решения, но и отдельные пункты договора.

Участник договора, например, обязуется проводить такую политику или участвовать только в таких мероприятиях, которые бы существенно не затрагивали безопасность другого участника. Точно так же принимаемые организацией решения не должны оказывать принципиальное влияние на безопасность какого-либо участника. Государство, подписавшее договор, не может предоставлять свою территорию для подготовки или осуществления вооруженного нападения против другого участника договора. Агрессия против одного из участников может быть расценена другими участниками как агрессия против них самих.

Из приведенных выше пунктов становится очевидно, что такая форма коллективной безопасности в первую очередь выгодна России. Если участниками договора станут «все страны от Ванкувера до Владивостока», это поможет Москве решить большинство острых вопросов в области безопасности. Благодаря статье о запрете предоставлять территорию для подготовки или осуществления вооруженного нападения против одного из участников Кремль может избавиться от такой опасности, как размещение американской системы противоракетной обороны в Европе. Благодаря пункту о соблюдении интересов безопасности всех участников при принятии решений в других организациях Москва может потребовать от НАТО завершить процесс расширения, поскольку Кремль считает это угрозой своей безопасности.

В то же время не совсем ясно, что Европа и США получат взамен, и как договор повлияет на архитектуру европейской безопасности. Помимо ОБСЕ возникнет еще одна организация с похожими задачами, причем договор не определяет, какая роль отводится ОБСЕ в будущем. Согласно договору, единственный орган, на который возложена «главная ответственность за поддержание международного мира и безопасности», - это Совет Безопасности ООН. Таким образом, Россия может попытаться ограничить влияние организации, которая часто критикует ее политику.

Очевидно, что договор направлен на ослабление роли НАТО (и США) как исключительного гаранта безопасности в Европе. Ведь, согласно договору, Североатлантический альянс должен подчиняться требованиям русских. Такое впечатление производит пункт договора, на основании которого Москва может потребовать прекратить расширение альянса. Антинатовской можно посчитать и упоминание о коллективной обороне. Основным поводом для вступления в НАТО помимо возможности причислить себя к евроатлантической цивилизации является пятая статья Вашингтонского договора. Если НАТО лишить исключительного права на коллективную оборону, альянс может потерять вес в глазах своих нынешних и будущих членов.

Сейчас идут разговоры о том, а будет ли Москва соблюдать договор, если, например, ее попросят отозвать российскую армию из Приднестровья, Южной Осетии, Абхазии или Крыма? Молдавия, Грузия и Украина традиционно негативно относятся к присутствию российских войск на своей территории (в случае первых двух стран речь идет о территории де-юре). Москва таким образом, наоборот, сохраняет стратегическое влияние в данной области, и неясно, согласится ли она с подобными требованиями. То есть договор может развалиться еще до того, как будет доказана его жизнеспособность.

Проект Договора о Европейской безопасности Медведева в каком-то смысле является шагом в правильном направлении, ведь сегодняшняя архитектура безопасности не отвечает международным отношениям, сложившимся после «холодной» войны. Тем не менее, США и Европа, особенно те страны, которые до сих пор воспринимают Москву как угрозу своей безопасности, не согласятся с предложенным договором, который означает усиление влияния России. Для того чтобы договориться, Кремлю придется предложить своим партнерам определенные гарантии. Как минимум отменить мораторий 2007 года на Договор об обычных вооружениях в Европе или вывести войска из непризнанных республик.