Русский писатель Дмитрий Мережковский однажды сказал корреспонденту польской газеты, что «Россия очень женственна, но у нее никогда не было мужа. Ее насиловали татары, цари, большевики. Единственным мужем для России могла бы быть Польша. Но Польша была слишком слабой». Трезвое размышление Мережковского остается уместным и сегодня, не в меньшей степени, чем оно было на рубеже XIX и XX веков: Россию никогда не переставали насиловать (олигархи переняли эстафету у большевиков), а Польша по-прежнему слишком слаба, чтобы стать ее мужем.
Мережковский ничего не говорит о Европе, но его слова могут быть поняты только в контексте европейских амбиций обеих стран. Когда русских начинает интересовать Польша - в коммунистический период, например, когда Иосиф Бродский учил польский, а обычные русские читали польские журналы - то это бывает потому, что они хотят быть частью европейской культуры. Но для поляков империя - российская или советская - остается антитезой европейских ценностей. Действительно, желание Польши присоединиться к Европейскому союзу и к НАТО было в первую очередь попыткой найти убежище от российских когтей.
Отношение поляков к русским - это смесь страха и славянской чувствительности и сентиментальности, к чему примешивается, вдобавок, чувство превосходства. Из-за этого трудно говорить о политике с Россией, и порой это осложняет разговоры о политике внутри самой Польши.
Со времен авиакатастрофы в Смоленске, которая унесла жизни польского президента, его жены и почти сотни высокопоставленных государственных деятелей и представителей военного руководства Польши, польские правые манипулировали общественной реакцией по отношению к России в свою пользу. Непобежденный на пяти подряд выборах, польский премьер министр Дональд Туск испытал первый за долгое время спад собственной популярности, а также враждебность со стороны ранее симпатизирующей ему прессы, когда начал исповедовать по отношению к России спокойный и рациональный подход. К его чести, он при каждой представлявшейся возможности объяснял, что раздувание антироссийских настроений не принесет ничего хорошего. Когда проблемы в отношениях с Россией усугубились противоречивой реформой пенсионной системы, которые впервые с 1989 года вызвала раскол внутри «модернизаторского лагеря» в Польше, Туск решил «бежать в Европу». Он объявил «третью волну модернизаторства», которая ускорит движение страны к «нормальному европейскому состоянию».
Но где же этот подход к Европе оставляет Польше место для отношений с Россией? Десятилетиями в польском мышлении доминировала «доктрина УЛБ», созданная великим иммигрантским писателем Ежи Гидройцем (1906-2000). Он связывал шансы Польши на независимость с шансами на нее на Украине, в Литве и в Белоруссии. Но он всегда добавлял, что Польша должна стремиться к самым лучшим по возможности отношениям с Россией, при условии, что это делается не за счет ее малых соседей.
Современная версия этой доктрины должна учитывать, что необходимое условие для демократических перемен в России - это не только независимые Украина, Литва и Белоруссия, но также и интеграция этих стран в Европу. История региона показывает, что когда бы Россия не колонизировала Украину, империалистические и авторитарные тенденции выходят на первый план. Польша не должна прекращать свои усилия в плане помощи Украине, и в то же время должна пытаться избавиться от своего предубеждения по отношению к России.
Понимание со стороны Европы также требуется. Вместо защитного вала, разделяющего Восток и Запад, Польша могла бы стать мостом. А если не Польша, то им может стать Китай. Россия, с ее огромной территорией, сокращающимся населением и экономической зависимостью от продажи сырья, граничит с самой густонаселенной страной на планете, которая отчаянно нуждается в сырье. Неудивительно, что в пограничном городе Хабаровске уже сейчас больше китайцев, чем русских.
Видение «бесконечно насилуемых русских» Мережковского может оказаться пророческим. И (о, какая ирония!) таким же может оказаться двойное предупреждение Достоевского в его «Бесах» по поводу угрозы со стороны нигилистов (коммунистической угрозы) и «азиатской холеры». Достоевский был склонен быть злобным и язвительным в отношении поляков. Так давайте же сделаем ему назло и найдем России мужа в сильной и единой Европе.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Русский писатель Дмитрий Мережковский однажды сказал корреспонденту польской газеты, что «Россия очень женственна, но у нее никогда не было мужа. Ее насиловали татары, цари, большевики. Единственным мужем для России могла бы быть Польша. Но Польша была слишком слабой».
