Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Британская певица Эми Уайнхаус, которой было 27 лет, пополнила список рок-звезд, которых погубили наркотики. Несмотря на содержание ее песен, ужасная предсказуемость ее смерти – как и смерти Курта Кобейна – шокирует.

«Теперь его нет – он вступил в этот дурацкий клуб. Я говорила ему этого не делать», - печально сказала мать Курта Кобейна (Kurt Cobain) Венди О'Коннор (Wendy O'Connor), узнав, что 8 апреля 1994 года он покончил с собой. «Дурацкий клуб», который она имела в виду, - это Брайан Джонс (Brian Jones) из Rolling Stones, Джим Моррисон (Jim Morrison) из Doors, Дженис Джоплин (Janis Joplin) и Джимми Хендрикс (Jimi Hendrix) - все страдавшие алкоголизмом и наркоманией звезды, которые, как и Кобейн, умерли в 27 лет. Сейчас к ним присоединилась и Эми Уайнхаус (Amy Winehouse), блудная дочь британской поп-музыки.

Хаотичная жизнь, которую напоказ вела Уайнхаус, во многом напоминала о крайностях былых эпох истории рок-н-ролла – о том недавнем времени, когда, как выразился музыкальный критик Ник Кент (Nick Kent), говоря о молодом Ките Ричардсе (Keith Richards), «изящно губить себя» было необходимо для любой потенциальной рок-звезды.

Однако имидж и реальность, как пришлось узнать Кенту на собственной шкуре после долгой героиновой зависимости, – не одно и то же. Кент выжил, чтобы рассказать свою поучительную историю в недавно вышедших воспоминаниях, в которых он зачастую был безжалостен к себе, однако многие из тех, о ком он писал, выжить не смогли.

Можно вспомнить также Кита Муна (Keith Moon), Грэма Парсонса (Gram Parsons), Тима Бакли (Tim Buckley), Сида Вишеса (Sid Vicious), Фила Лайнотта (Phil Lynott) и Джонни Сандерса (Johnny Thunders), умерших от сопровождавшего рок-н-ролльную жизнь злоупотребления химическими веществами.

Однако времена изменились. Прошли лихие времена брит-попа, когда кокаин и алкоголь подпитывали недолгий расцвет доморощенной поп-культуры, и поп-музыка несколько перевоспиталась.

Уайнхаус и Пита Доэрти (Pete Doherty) отличает от их разгульных предшественников публичность их выходок и их предполагаемой борьбы с зависимостями. В начале 1970-х годов, когда Кит Ричардс, по выражению Кента, «губил себя изящнее всех в мире», даже самые заядлые читатели музыкальной прессы могли только предполагать, какими экзотическими веществами он заправляется помимо ежедневной бутылки Jack Daniel's.

Эмми Уайнхаус приходилось иметь дело не только с папарацци, но и с публикой – с людьми, которые снимали ее на мобильные телефоны, когда она в очередной раз выходила ночью в магазин за спиртным и сигаретами. Свою трагически короткую жизнь бывшей звезды она провела на глазах у публики.

В своей книге «Личины сексуальности» («Sexual Personae») Камилла Палья (Camille Paglia) представляет западную культуру полем извечной битвы с хаосом и необузданными страстями. Рок-звезд она считает великими дионисийскими героями нашей эпохи, которые проживают наши самые дикие страсти и разыгрывают наши самые мрачные драмы за нас, чтобы нам самим не приходилось этого делать.

Однако что же делала для нас Эмми Уайнхаус своими позорными выходками, пьянством на концертах, неудачными попытками реабилитации? Казалось бы, даже ее меткая и пронизанная упрямой гордыней песня «Больница» («Rehab») показывает, что она прекрасно сознавала свое положение последней скверной девчонки среди умеренных собратьев по поп-музыке, для которых творчество стало карьерой, а не призванием.

Тем не менее, эта «осознанность» была ничем иным, как пустой бравадой перед лицом повседневных, неотступных и все более унизительных ужасов зависимости.

Кто-то скажет, что в итоге выбор оставался за ней, и что у нее в отличие от многих были слава и деньги, которые могли помочь ей вылечиться. Однако когда водоворот внезапной известности захватывает чувствительных и слабых, они могут легко сорваться с привязи - быстро и с чудовищными последствиями.

Лично мне публичная версия рок-н-ролльного стиля жизни, которой придерживалась Эмми Уайнхаус, всегда казалась отчаянным маскарадом – как жуткие татуировки на ее тонких руках и всклокоченная прическа, также пришедшая из прошлого.

Она не столько избрала стиль жизни «отверженных», сколько пыталась в нем спрятаться. Ее смерть, как и смерть Кобейна, была чудовищно предсказуема. И это – а также смерти многих ее предшественников – и есть, пожалуй, самое шокирующее во всей этой истории.