Там, где он побеждает, политических дебатов больше не существует. Он - антитеза политики, у которой нет гражданских прав. Когда он открывает рот, правовое государство начинает рушиться. Экстремизм неотступно преследует политическое пространство, которое населяют умеренные силы.
Для раскрытия этой темы Уве Бакес (Uwe Backes) мог бы отследить развитие экстремизма на протяжении столетий, пытаясь подобно эксперту по генеалогии обнаружить засохшие зачатки коммунизма или фашизма в саркофагах античного мира… Хотя, конечно, сказать, что Гракхи предвосхитили Советов, Цезарь - африканских диктаторов, а Иисус - Че Гевару (волосы здесь - самое главное), было бы, пожалуй, чересчур сильным сравнением.
Отдав предпочтение четкой хронологии, Бакес избегает ловушки глупых анахронизмов ценой несколько сухой подачи. На всех 450 страницах книги он упорно отслеживает упоминания об экстремизме на протяжении веков и предоставляет читателю самому сделать все нужные выводы. «Политические крайности» - это не философское эссе с политическим уклоном и не историческое исследование. Речь идет о безупречно составленном отчете о концепции возрастом в 2500 лет. Это не «справочник» по экстремизму, а книга, которая предлагает информацию к размышлению для тех, кому это интересно.
Читайте также: В России появятся центры по борьбе с экстремизмом в СМИ
Систематическая классификация радикальных течений на политической арене - опасная игра, так как они зачастую не подходят даже под самые базовые определения. Тем не менее, как говорит нам Бакес, цитируя Аристотеля, у всех проявлений экстремизма есть общая черта: они все вызывают схожее отвращение, что объединяет их, несмотря на различия. Экстремизм - это гибрис, гипертрофированное высокомерие, которого должны сторониться и граждане и город, следуя столь популярному среди эллинов принципу равнозначности микрокосма и макрокосма.
Экстремизм - антипод политики
Бакес не пытается играть роль теоретика экстремизма и лишь предоставляет в наше распоряжение инструменты, которые должны помочь нам обдумать этот вопрос. Это мы и попытаемся сделать, прекрасно понимая, что наши скромные выводы касаются только нас.
Сегодня радикализм - это удивительное явление в политике. Оно наиболее очевидным образом отражает трения, которые лежат в основе политического противоборства, и вписывается в него как негативный фактор: там, где побеждает экстремизм, политические дебаты перестают существовать. Он - антитеза политики, у которой нет гражданских прав. Когда он говорит, правовое государство начинает рушиться. В определенном смысле радикализм преследует политическое пространство, которое населяют умеренные.
Тем не менее, сам факт того, что у экстремизма нет гражданских прав, является частью его природы. Какое ему вообще дело до системы, легитимность которой он так активно оспаривает? То, что установившаяся система отказывается признать его, в некотором извращенном смысле является доказательством его жизнеспособности: если система не признает его, значит, она коррумпирована, и радикализм де факто приобретает легитимность…
Также по теме: Неонацистская ячейка проливает свет на ультраправый экстремизм в Германии
Когда экстремизм вступает в политическое пространство, он не пытается хоть как-то прикрыть лицо. Наоборот, он с гордостью говорит о своих радикальных взглядах, которые становятся не клеймом позора, а признаком избранности в библейском смысле этого слова. «Если нам говорят: «Вы радикалы!», мы можем ответить только так: «Разве мы когда-то утверждали, что мы ими не были?» - заявил Геббельс в 1933 году, вызвав взрыв смеха в аудитории.
Экстремизм и мораль
Одна из глав в книге Бакеса посвящена составлению Основного закона ФРГ и в первую очередь 3 пункту в статье 79, который гарантирует стабильность системы, создавая конституционный запрет на любые формы экстремизма. Был ли этот запрет таким уж необходимым, мы судить не беремся. В любом случае, он представляет собой существенное посягательство на свободу слова, которая является несокрушимым столпом демократии. То есть, в данном случае правовое государство искажает собственную природу. Такова плата за безопасность…
Этот эпизод борьбы между установившейся системой и радикализмом демонстрирует не что иное, как неспособность государства, которое действует строго в рамках политики, победить экстремизм. Дело в том, что упомянутая выше статья - это не политический закон, а моральная аксиома. Политика - это удел партий, а экстремисты по большей части выступают против партийного плюрализма. В то же время мораль по самой своей сути гегемонична. Аристотель прямо говорит об этом. И призывает не к программе по борьбе с радикализмом, а умеренности как проявлению высшей степени человеческой добродетели. Утверждая это, Аристотель выступает не как политик, а как моралист. В этой связи он противопоставляет радикализму не гражданское право, то есть политическую преграду, а моральное заграждение - совместимость экстремизма с личностью гражданина, состоявшегося человека.
Читайте также: Экстремизм набирает силу
Экстремизм касается в меньшей степени политики, нежели безнравственной морали. Как говорил Томас Манн, это подобие «поистине религиозного мировоззрения». Противоборство правового государства с радикализмом кажется политическим лишь на поверхности, хотя на самом деле все гораздо глубже. Бакес следующим образом комментирует цитату из Манна:
«Удивительно видеть, что враждебное отношение к религии проистекает (…) из государственной идеологии, которая похожа на религию в теократическом государстве и содержит в себе притязание на абсолют, на высшее знание».
Высшее знание - это как раз то, что так неловко отстаивается в Основном законе ФРГ. Мораль, этика, добродетель - слов для его описания более чем достаточно. Противостояние с экстремистами на политическом уровне - это игра с запоздалой реакцией и сражение с отсроченным результатом. Для радикалов политика - это всего лишь средство достижения рая на земле, тогда как для Аристотеля - это всего лишь способ привести человека к добродетели. В этом и заключается важнейший вопрос, который ставят экстремисты перед столь ненавистной им системой: в чем твоя цель? Где твоя добродетель?
Уве Бакес, Политический экстремизм – История термина и концепции от Античности до наших дней (Un historique du terme et du concept de l’Antiquité à nos jours), 466 стр., 34€.
