Сейчас всем нам стоит задуматься о последствиях нынешней отнюдь не блестящей избирательной кампании. Почему, как не без причины упрекает нас The Economist, кандидаты избегают главной темы, то есть реальности кризиса, грядущих мер жесткой экономии и недостаточной конкурентоспособности страны? Почему они не рассказывают нам о своих взглядах на необходимые и глубокие перемены в нашей общественно-экономической модели? О государственных реформах, сокращениях расходов? Французы действительно хотят, чтобы с ними говорили о халяльном мясе и водительских правах? Получается, они совершенно неспособны воспринимать разговор о реальной действительности?
У Жана-Луи Бурланжа (Jean-Louis Bourlanges), бывшего евродепутата, члена Счетной палаты и одного из немногих французских Марио Монти, есть великолепное объяснение этого отрицания реальности. Действительно, говорит он, французы не желают слышать от кандидатов и слова правды. Когда Николя Саркози начал говорить о необходимости взять пример с немецкой модели, его рейтинги сразу пошли вниз. А их подъем совпал с его отходом от экономических вопросов.
Расскажите нам сказку
И наоборот немалое число наших сограждан привлекают ужасные экономические решения Марин Ле Пен (Marine Le Pen) и не имеющие за собой ничего кроме ностальгии предложения Жана-Люка Меланшона (Jean-Luc Mélenchon). Первая хотела бы географически изолировать Францию (ультранационалистическая ограниченность), тогда как второй стремится изолировать ее исторически, в каком-то мистическом прошлом (интеллектуальная ограниченность).
Читайте также: Франция и Россия увеличивают число перелетов
Но почему это работает? Почему эти глупости находят поддержку?
Из-за «злобы на самих себя, - говорит нам Бурланж. - Французы ощущают себя неудачниками». Как следует из недавнего опроса центра CSA, большая часть населения боится глобализации и «потери страной ее места» в сообществе других государств. Как ни парадоксально, эти люди считают, что в скором времени Францию могут обойти даже Мексика и Нигерия! Так, значит, скрывайте от нас эту ужасную действительность. Говорите с нами о чем-нибудь другом. Рассказывайте нам сказки, придумывайте утопии, предлагайте волшебные решения. И главное (пресса это обожает!) будьте хорошим оратором!
Тем не менее, история на этом не останавливается. Потому что в глубине души наши соотечественники отнюдь не идиоты. Они прекрасно понимают тяжесть текущей ситуации, осознают, что страна должна приложить огромные усилия, что для погашения долга придется много работать и что государство далеко не всесильно. В результате, «как дети, которые злятся на своих родителей за то, что те были слишком мягки, они критикуют кандидатов за то, что те говорят им именно то, что они хотят услышать», - продолжает Жан-Луи Бурланж.
Вот почему нынешняя кампания так плоха: французы хотят услышать всякую ерунду, кандидаты говорят об этой ерунде в своих заявлениях, но за это французы только злятся на них.
Как народ может справиться с такой ненавистью к себе? Мы не знаем. В таком случае, может быть, лучше было бы обратиться не к супер Марио Монти, а доктору Зигмунду, чтобы услышать французов и заставить их поверить, что «у них все получится, что глобализация - это не катастрофа, а наоборот большая удача, что будущее может быть лучше, что у Франции полно козырей, и что их дети будут жить лучше них».
Также по теме: Израиль нарушает сувернитет Франции
Французы могут очнуться?
Кандидаты отказались от истины. И это очень серьезно, потому что они создают благодатную почву для нездоровых экономических предложений Ле Пен, Меланшона и Шеминада, который говорит то же самое, что и кандидат от «Левого фронта», но в довесок еще и обещает «спутник для всех». Пресса, которая обожает такие истории, также заслужила свою долю упреков.
После выборов нас, увы, могут поджидать два возможных негативных последствия. Первое - это глубочайшая депрессия в стране. Остающиеся по сей день источники динамики сбегут от нас в Лондон, Шанхай или Мельбурн. Нулевой экономический рост, всплеск безработицы… Месяц за месяцем хватка болезни будет становиться все сильнее, что только увеличит число сторонников «волшебных» решений. Второй возможный вариант - это насилие. Если Николя Саркози переизберут на второй срок, то борьба против него может выплеснуться на улицы. Ненависть к себе, ненависть к нему. Перед Франсуа Олландом (François Hollande) вырисовываются также отнюдь не радужные перспективы. Ему не придется выбирать между парижской биржей и лондонским Сити. Государственный долг сделал его за него: это будет Сити. Ему придется убедить своего влиятельного союзника от ультралевых действовать на черчилевский манер, отказаться от пустяковой риторики. И все это вряд ли может кончиться хорошо.
Мы преувеличиваем? Хорошо, если так. Может быть, французы просто любят помечтать во время выборов. Но потом они откроют глаза. Это возможно. В конце концов, не такие уж они и неудачники.
