Только однажды за всю свою жизнь мне удалось почувствовать себя победителем во Второй мировой войне. Это было летом 1989 года. Я хотел поехать посмотреть Запад. Коммунистический режим уже пытался устроить что-то в духе чешской перестройки, и те, кто на Вацлавской площади по жуткому курсу мог поменять деньги и у кого был паспорт (при коммунизме загранпаспорта тоже были не у всех), могли отправиться на Запад.
Однако, сначала надо было пройти через огромную очередь за визами в немецком посольстве. Я хотел съездить во Францию через Германию. В итоге я поехал не во Францию, а в западный Берлин, куда мне как гражданину Чехословакии - страны, победившей во Второй мировой войне - не нужна была никакая виза. Милую Сесиль, которая приютила меня в красивой квартире на юге Западного Берлина, я мог удивлять покупками в универмагах Восточной Германии, потому что, в отличие от универмагов Западной Германии, у меня хватало на них денег. А пограничников Восточной Германии я удивлял своим паспортом с многочисленными печатями на нескольких страницах – свидетельством моих почти ежедневных переходов с запада на восток Берлина и обратно.
Читайте также: В 1945 мы не вышли из войны победителями
Через месяц после того, как я в первый раз серьезно задумался об эмиграции, я вернулся. В том числе из-за того, что я понял: милая Сесиль не берет меня в расчет. Возвращаясь домой, кроме грусти из-за неразделенной любви, я переживал и унижение человека из несвободной страны, который не мог быть уверен, что когда-нибудь снова сможет увидеть Запад. И что его судьба не окажется такой же, как судьба его родителей, у которых за 40 лет ощущение свободы было только однажды – летом 1968 года. Я возвращался в свою Чехословакию. Как представитель оккупированного народа, потому что советские солдаты, на танках вошедшие в Прагу 21-го августа 1968 года, были именно оккупантами и никем другим.
Однако, вслед за исторической памятью, я должен признать, что после 1985 года Советы стали для нас не только оккупантами, но отчасти и надеждой. Возможно, сегодня это звучит парадоксально, но во время нормализации при Гусаке из Кремля Горбачева веяло не только холодом, но и оттепелью, или, по крайней мере, надеждой на оттепель.
На нашем прекрасном, иногда даже цветном телевизоре «Рубин», помимо двух каналов чехословацкого коммунистического телевидения, был настроен канал для Центральной группы войск советской армии. Именно на нем не только я, но и многие другие искали надежду на «социализм с человеческим лицом», который мог бы спустя 20 лет вернуться в Чехословакию обходным путем через Кремль. Не вернулся, и советские оккупанты ушли как оккупанты.
Также по теме: Победа без Украины была бы невозможной
После 40 лет коммунизма и различных форм советского господства у нас осталась наша страна. Спустя три года она уменьшилась на территорию Словакии, но все равно, благодаря Второй мировой, увеличилась на все те области, которые до войны не были чешскими. После тысячелетнего существования бок о бок мы выгнали и депортировали наших чешских, моравских и силезских немцев.
Поэтому восьмое и девятое мая для нас, чехов, действительно важный день в истории страны. Это день, когда мы победили нацизм и немецкую оккупацию, день, когда мы отвоевали обратно территории, потерянные после Мюнхенского соглашения в 1938 году. День, когда начали сводить счеты с нашими бывшими немецкими согражданами. Мюнхен, который где-то глубоко в национальном сознании был главным унижением нации, был днем предательства, когда нас бросили на произвол судьбы наши сильные западные союзники. И когда наши соседи, поляки и венгры, присоединились к нацистской Германии, чтобы получить свой кусок добычи.
Девятое мая 1945 года, последний день восстания чехов против терпящего крах нацизма, это и последний день, которым мы в связи со Второй мировой войной можем гордиться. То, что происходило потом, было формой мести - мести главным образом женщинам, детям и старикам, потому что судетских мужчин увели в нацистский Вермахт, а те, кто не погиб, были в тюрьмах.
Читайте также: Ветеран Второй Мировой войны помнит тех, кто заплатил высокую цену за победу
Девятое мая 1945 года и месяц, последовавший за этим днем, по меньшей мере, сделали из Чехии по-настоящему чешскую, а не чешско-немецкую страну. Впервые за тысячу лет. Ни один европейский народ не получил от войны столько, сколько получили чехи. Ни один европейский народ не пошел по собственной воле на такие жуткие меры, на которые решились мы после войны по отношению к нашим немцам.
Поэтому девятое мая 1945 года в контексте истории можно трактовать как день действительно великой победы, но в то же время это и день чешской «потери невинности». Начало безжалостного ответа и расплаты, которая была еще страшнее от того, что все это происходило уже в мирное время, после немецкой капитуляции. Капитуляции, которая была не чем иным, как выдачей нам наших немцев.
И то, что жестокость, месть и бесчеловечность тогда в нас победили, должны помнить и те поколения, которые уже не жили в военное время. Они должны помнить, что наша нация способна и на такое, и соответствующим образом воспитывать будущие поколения. Чтобы в нашей стране такое изгнание больше никогда не повторилось.
Потому что если захотеть, если допустить такое, увы, и без немцев в Чехии всегда найдется кто-то, кого можно выгнать.
