Во время последних югославских войн 1990-х годов выбор сводился к следующему: европеизировать Балканы или балканизировать Европу? А что сейчас? Вновь та же дилемма? Греция - это первая страна региона, которой удалось войти в Европейское сообщество в 1981 году. Это вступление стало чем-то вроде признания ее возвращения к демократии после свержения режима черных полковников.
Благодаря этому, Греции удалось избежать своей балканской судьбы, в то время как сербы, хорваты и боснийцы с азартом убивали друг друга. Единственной проблемой Афин в те времена был конфликт из-за названия с соседями из «Бывшей Югославской Республики Македония». Наименование «Македония», по мнению Греции, должно принадлежать только ей.
Тем не менее, финансовый кризис вновь погрузил Грецию в балканскую атмосферу, тогда как образовавшиеся после распада Югославии государства все больше сближаются с Европой. В 2004 году Словения первой из них вступила в Европейский Союз. Если все пройдет по плану, в 2013 году за ней последует и Хорватия: все переговоры завершены, и остается только ратифицировать соглашения.
Статус кандидата на вступление удалось получить даже Сербии. Политики из Белграда и Загреба так или иначе выполнили одно их главных условий европейцев, то есть передали в Международный трибунал по бывшей Югославии военных преступников, которых большинство сербов и хорватов по совершенно разным причинами считают героями.
Могут ли недавние президентские выборы в Сербии изменить расклад? Вопреки всем ожиданиям, самый «европейский» кандидат, уходящий президент Борис Тадич уступил во втором туре националисту Томиславу Николичу. При этом, многие сербы попросту не пошли на выборы, что не позволяет сделать окончательные выводы насчет их отношения к Европе.
Томислав Николич долгое время был членом Радикальной партии, лидер которой Воислав Шешель ожидает суда в Гааге. Шешель - это бывший сторонник Милошевича, который, по его мнению, недостаточно активно отстаивал идею «Великой Сербии».
Все это - далеко не самые лучшие верительные грамоты, с которыми можно постучаться в двери Европейского Союза. Тем не менее, Николич, который всегда охотно поддерживал братьев-славян из Москвы, все же изменился. Он стал реалистом и понял, что большинство его сограждан полагают, что лишь Европа способна вывести Сербию из изоляции и только открытость к ЕС позволит обеспечить экономический подъем. В результате он отказался от критики Европы и обещал продолжить начатый его предшественником процесс. Тем более, что в правительстве ему придется иметь дело с проевропейской коалицией.
Как бы то ни было, сегодня на пути Сербии в Европейский Союз находится два препятствия. Первое называется Косово, а второе - Греция.
Белград не признает независимость Республики Косово, которую наиболее националистически настроенные сербы до сих пор считают провинцией своего государства. Тем не менее, под давлением Брюсселя правительство Бориса Тадича все же согласилось начать с Приштиной переговоры по практическим вопросам (дорожное движение, таможня, налоги, церкви и т.д.), которые касаются проживающих в Косове сербов.
Часть из них находится на севере у города Митровица, а остальные рассеяны по всей стране. Идея европейцев заключается в том, что переговоры должны начаться с обсуждения доверительных мер, которые в свою очередь приведут к мирному сосуществованию Косова и Сербии даже в отсутствии официального признания его независимости. Таким образом, оба государства могут практически одновременно стать членами ЕС.
Но что сделает президент Николич - продолжит переговоры или же ужесточит позицию Белграда в соответствии со своими радикальными заявлениями? Для сербских националистов Косово - это нечто вроде французских Эльзаса и Лотарингии: об отказе от него не может идти и речи. Если так и выйдет на практике, даже самые прекрасные проевропейские речи будут не в состоянии вывести страну из тупика.
Особенно сейчас (и это уже второе препятствие), когда греческий синдром еще больше охлаждает стремления к дальнейшему расширению ЕС. В Европе уже сейчас широко распространена мысль о том, что решение о вступлении некоторых периферических государств - таких, как Болгария и Румыния, было принято слишком поспешно по политическим причинам. Пример Греции наглядно демонстрирует, что, если критерии сближения не соблюдаются должным образом и если определенные государства (например, Кипр) входят в союз с багажом неразрешенных споров с соседями, ЕС получает в нагрузку немалую головную боль в будущем.
Кроме того, обострение долгового кризиса в результате действий Греции и других стран ставит Европейский Союз не в лучшее экономическое, финансовое и политическое положение для принятия в свой состав новых членов. Хотя, конечно, опасения развала европейской интеграции пока что не имеют под собой оснований.
В любом случае, Балканы вновь отвоевывают себе место в европейской политике - два десятилетия спустя после начала югославских войн. Европа рассчитывала решить их проблемы с помощью принятия в ЕС. Нынешняя обстановка ставит перед нами обратный вопрос: может ли государство, которое уже 30 лет является членом Евросоюза, вновь очутиться на Балканах?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Во время последних югославских войн 1990-х годов выбор сводился к следующему: европеизировать Балканы или балканизировать Европу? А что сейчас? Вновь та же дилемма? Пока сербы, хорваты и боснийцы убивали друг друга, Греции удалось избежать своей балканской судьбы. Но кризис опять погрузил Грецию в балканскую атмосферу.
