Выбор Китая в Северной Корее

Если самый опасный момент для любой диктатуры наступает тогда, когда она начинает реформы, Северная Корея практически готова перевернуть эту истину с ног на голову. Ее недавний обстрел Южной Кореи показывает, что терпящая крах династия Ким скорее ввергнет Восточную Азию в огонь, чем проведет какие-либо серьезные реформы. Если мир действительно является ключевым компонентом подъема Китая, то сейчас Китай должен обуздать своего переменчивого клиента.

Попытку понять «Королевство-отшельника» можно сравнить с разглядыванием черной дыры. Некоторые рассматривают бомбардировки южнокорейского острова Йонпхендо как попытку отвлечь внимание Северной Кореи от коллапса экономики своей страны, или, возможно, приближающейся смерти своего «дорогого вождя» Ким Чен Ира, или для создания синтетической репутации военного лидера сыну Ким Чен Ира и нареченному наследнику, 27-летненему (или около того) «молодому генералу» Ким Чен Уну. Другие рассматривают это нападение просто как еще одну, очередную провокацию, которая не заслуживает того, чтобы ее воспринимали серьезно.

Хван Чжан Ёп, бывший главный идеолог Северной Кореи и ее самый высокопоставленный перебежчик на юг, описывает Северную Корею как смесь «социализма, современного феодализма и милитаризма». Эта комбинация оказалась смертельной. Примерно 1,5 миллиона из 23-миллионного народа Северной Кореи, по оценкам, умерли от голода в течение последнего десятилетия. Голод остается широко распространенным явлением, пусть даже и не таким тяжелым, как два года назад. Стандартный ежедневный рацион составляет 150-300 граммов (5-10 унций) кукурузы или риса (что эквивалентно примерно четырем ломтикам черствого хлеба) в зависимости от местоположения. Продовольствие часто недоступно в сельской местности.

Поверх экономики голода Северной Кореи находится культ личности, на фоне которого Сталин и Мао кажутся просто карликами. Повсеместные изображения Ким Чен Ира и его отца, Ким Ир Сена, являются официальными символами светской теократии на основе чучхе, вклада в мировое наследие тоталитарных идеологий Кима. Как в случае Церкви или божественного права королей, систему нельзя оспорить, не подрывая непогрешимости ее совершенных лидеров.

Третий и, казалось бы, самый страшный компонент формулы Хвана, милитаризм, на самом деле может оказаться ахиллесовой пятой системы. Поддержание пятой по величине армии в мире в постоянной боевой готовности обходится сокрушительно дорого для одной из самых бедных стран, с военным бюджетом, который оценивается в треть ВВП. Вооруженные силы ведут параллельную экономику, со своими собственными шахтами, фермами и заводами, хотя многие солдаты и младшие офицеры по-прежнему голодают.

Постоянная военная основа является только одним из проявлений одержимости Северной Кореи с суровой самодостаточностью. Чучхе – это автаркия, возвышенная до уровня философии. Северные корейцы считают любую зависимость от внешнего мира источником слабости, даже если их экономика рухнула бы без китайского подаяния.

Поскольку Северная Корея не погашает кредиты, она не может занять денег; поскольку она отказывается от сделок, она отгоняет потенциальных партнеров; и, поскольку она стремится к автаркии, она не может приспособить или использовать свои сравнительные преимущества. В результате ежегодный экспорт ‑ в том числе кино и телевизионная анимация, восстановленные автомобили и, неизбежно, незаконная торговля оружием – составляет меньше 1 миллиарда долларов США.

Неудивительно, что сегодня перебежчики описывают среду социального распада, мелких преступлений и дарвиновской борьбы за выживание. Там царит уныние и скрытые волнения. Распространена коррупция.

Так к чему стремился Ким посредством своего последнего нападения на Южную Корею?

Основная цель Кима, конечно, заключалась в шестисторонних переговорах между его режимом и Соединенными Штатами, Организацией Объединенных Наций, Китаем, Россией, Южной Кореей и Японией. Ранее Северной Корее предложили экономические и другие стимулы в обмен на отказ от ее ядерного оружия. Тем не менее, как и Иран, Ким хочет иметь свой пирог и хочет его съесть: возможное признание в качестве ядерной державы, и все экономические соблазны США, Европы, России и Китая в обмен на отказ от ядерного оружия.

Это может показаться сумасшедшим, особенно если учесть вероятность очередного раунда парализующих экономику санкций после бомбардировки. Но расчет Кима отличается от расчетов большинства правителей. Он всегда мало оглядывался на положение своего народа, и он все еще рассчитывает получить две трети нефти и продовольствия или даже больше, которые ему нужны, от Китая.

Перед лицом провокации Севера президент Южной Кореи Ли Мен Бак продемонстрировал больше государственной мудрости, чем он показал на последнем саммите G-20 в Сеуле, во время которого он успешно выстроил новый акцент на развитии двадцатки. Союзники президента Ли сплотились, справедливо, на его стороне, но даже мы признаем, что его сдержанность не может быть бесконечной.

Далее многое зависит от Китая, обреченная на провал региональная дипломатия которого смогла дать толчок вялому и скромному в обороне японскому правительству начать тесное сотрудничество с США по вопросам безопасности, а также вдохновила Южную Корею искать стратегическое партнерство с другими азиатскими сверхдержавами, в том числе с Индией. Хочется надеяться, что недавнее поведение Северной Кореи – потопление в марте южнокорейского военного корабля «Чхонан» и недавний обстрел острова Йонпхендо (который последовал за якобы «случайным» инцидентом с обстрелом в демилитаризованной зоне в октябре) – заставит задуматься Пекин.

Но Китай, который больше всего боится краха северокорейского режима, не хочет раздражать Кима. И Китай стремится вовлечь Южную Корею в игру регионального соперничества. В результате может последовать новый раунд усилий Китая по манипулированию региональными подозрениями – или что-нибудь еще хуже.

Вместо этого Китай мог бы взять на себя какую-то реальную ответственность за обеспечение безопасности в Восточной Азии и сплотиться против Кима и его безрассудной конфронтации. Это должно начаться с поддержки четкого осуждения Северной Кореи Советом Безопасности ООН. Эти глобальные усилия почти наверняка не смогут преуспеть без правдоподобной китайской угрозы разорвать экономическую пуповину Кима.

Юрико Коике, бывший министр обороны Японии и советник по национальной безопасности. В настоящее время председатель исполнительного совета Либерально-демократической партии