Москва. Глобальная рецессия снизила спрос на все виды продукции для дальнейшей переработки, включая сталь и пшеницу, однако небольшие мешки из грубой ткани по-прежнему доставляются на самолетах на приемный пункт государственной алмазной компании России.
Каждый день содержимое мешков высыпается в приемные воронки из нержавеющей стали. Алмазы моются и сортируются по размеру, прозрачности, форме и качеству, но после этого их не продают всему миру, а заворачивают в бумагу и отправляют в подвалы - около трех миллионов карат драгоценных камней ежемесячно.
'Ни один из них не похож на другие', - говорит Ирина Ткачук, одна из нескольких сотен работниц, сортирующих алмазы. Ежедневно она видит тысячи драгоценных камней.
'Я не робот. Иногда я думаю: 'Надо же, какой роскошный алмаз, мне бы его'. Они ведь такие красивые'.
Прежде, чем этот камень вызовет восхищение у еще одной женщины, могут пройти годы. В этом году Россия без лишнего шума преодолела важный рубеж, обойдя De Beers и став крупнейшим в мире производителем алмазов. Но ситуация на глобальном рынке алмазов настолько плачевна, что алмазная компания 'Алроса', 90 процентов акций которой принадлежит российскому правительству, с декабря не продала на открытом рынке ни одного необработанного камня и вместо этого накапливает запасы.
В результате, глобальные цены на алмазы зависят от России. Ее решения по объему добычи и продаж будут определять стоимость бриллиантов в кольцах и ювелирных магазинах на годы вперед. И это одно из самых неожиданных последствий рецессии.
Тенденция на понижение на ювелирном рынке стала главной причиной неудач De Beers. В условиях недостатка наличности компании пришлось только за последние полгода позаимствовать у акционеров 800 миллионов долларов.
Кроме того, рецессия совпала по времени с антитрестовым решением властей Европейского Союза, вынудившим De Beers прекратить многолетнюю политику накопления алмазов, проводившуюся совместно с 'Алросой' и призванную держать цены на высоком уровне.
Будучи крупнейшим производителем сырья, Россия традиционно не ведет политику, ведущую к искусственному завышению цен. Если говорить, например, о нефти, то Россия пользуется сокращением добычи в странах нефтяного картеля, но не участвует в нем.
Алмазы - исключение. 'Если не поддерживать цену, - говорит официальный представитель 'Алросы' Андрей Поляков, - то алмаз становится просто куском угля'.
Стремясь тщательно выверить свое возвращение на глобальный рынок - так, чтобы это не привело к еще большему падению цен, - Россия полагается на два фактора: хранилище драгоценных камней, созданное в советские годы для хранения ювелирных изделий, конфискованных у аристократии после революции 1917 г., и капиталистических инвесторов, которые, как надеется 'Алроса', будут покупать алмазы в инвестиционных целях, подобно золоту.
Россия входит в роль лидера и иными способами.
Президент 'Алросы' Сергей Выборнов говорит, что при его посредничестве удалось убедить центральный банк Анголы - которая, как и Россия, обладает относительно крупным запасом наличности, накопленной в годы нефтяного бума - выкупить 30 процентов продукции алмазных шахт своей страны, чтобы не допустить выхода этих камней на рынок.
А осенью прошлого года 'Алроса', совместно с De Beers и другими крупными производителями, предприняла так называемую Санкт-Петербургскую инициативу по коллективному инвестированию в рекламу алмазов как товара - аналогичную продвижению слогана De Beers 'Алмазы вечны'. Россия взялась за это потому, что De Beers начала продвигать, главным образом, собственные фирменные драгоценные камни.
Однако сейчас для российской алмазной компании не самое лучшее время занимать роль лидера отрасли.
До прошлого года на долю De Beers приходилось около 40 процентов глобального предложения необработанных камней, а на долю 'Алросы' - 25 процентов. Но, по условиям антитрестового соглашения с Европейским Союзом, De Beers запрещено заниматься накоплением, и в условиях чрезмерного предложения необработанных камней компания закрыла свои шахты. Россия не планирует ничего подобного, поскольку власти, глубоко обеспокоенные потенциальным недовольством в связи с потерей рабочих мест, стараются не сокращать работников отрасли.
В первом квартале De Beers сократила добычу на 91 процент по сравнению с прошлым годом. Объем производства также сократили многопрофильные горнодобывающие компании Rio Tinto и BHP.
Между тем, по данным Polished Prices, аналитического агентства отрасли, оптовый рынок шлифованных алмазов, оцениваемый в 21,5 млрд. долларов, в 2009 г. может сократиться примерно до 12 миллиардов.
Еще больше - вплоть до 75 процентов - упали цены на необработанные алмазы по сравнению с пиковыми показателями, достигнутыми на некоторых аукционах в июле прошлого года.
Два рынка отличаются друг от друга. Как правило, при обработке в качестве стружки и пыли теряется около 60 процентов алмазов.
Вину за перенасыщение мирового рынка алмазов Выборнов возлагает на алмазных трейдеров, которые брали кредиты под залог своих алмазных запасов. По его словам, когда осенью прошлого года кредитные рынки иссякли, банки и другие кредиторы забрали эти драгоценные камни и продали их, создав излишнее предложение. К декабрю его компания решила, что ей лучше вообще уйти с рынка, чем способствовать еще большему снижению цен.
Исторически Россия действовала, главным образом, из-за кулис - возможно, потому, что советским властям приходилось заниматься идеологической эквилибристикой для того, чтобы продвигать продукт, предназначенный, главным образом, для богачей капиталистического мира.
Дело дошло до того, что в эпоху апартеида Советы заключили полусекретное соглашение с южноафриканской компанией De Beers о продаже сибирских алмазов таким образом, чтобы это не подорвало рынок.
После распада Советского Союза российская алмазная промышленность вступила в официальный альянс с De Beers, продавая южноафриканской компании половину годового объема добычи со скидкой, призванной субсидировать рекламную кампанию алмазов как товара, которую De Beers проводит с 1990-х гг., главным образом, в Соединенных Штатах.
Теперь русские заняли водительское сиденье.
Чарльз Виндхэм (Charles Wyndham), бывший оценщик De Beers и один из основателей Polished Prices, говорит, что пока переход удается России хорошо: вместо того, чтобы способствовать дальнейшему проседанию рынка, она сохраняет запасы, которые позволят в будущем заработать денег.
'Что бы ни говорили о русских, ясно, что они не глупы', - говорит Виндхэм.
'Алроса' стремится придать импульс спросу, продавая драгоценные камни в рамках долгосрочных контрактов оптовым покупателям в Бельгии, Израиле, Индии и других странах. Согласно условиям этих контрактов, шесть из которых уже подписаны, цены установлены на уровне, среднем между пиком августа прошлого года и уровнем этой зимы, и зафиксированы на несколько лет.
'Кольцо с бриллиантом не должно стоить 100 долларов, - говорит Выборнов. - Такой клиент нам не нужен'.
Маркетинг алмазов среди инвесторов 'Алроса' ведет совместно с московским инвестиционным банком 'Лидер', являющимся дочерней компанией "Газпрома", газового монополиста России. По этому плану инвесторы будут покупать алмазы, но драгоценные камни попадут к ювелирам лишь через несколько лет.
В одном из шлифовальных цехов 'Алросы' на окраине Москвы советник президента компании Александр Малинин показал нам типовой набор, который мог бы стать базой для такого инвестиционного инструмента.
Драгоценные камни помещены в обитый войлоком кейс размером с ноутбук.
Большие камни - 10-каратные белый алмаз без трещин с круглой огранкой и желтый алмаз с огранкой 'принцесса' - оцениваются примерно в 400 тысяч долларов. Менее крупные - от 16 до 100 тысяч. Общая стоимость кейса, безусловно, составляет миллионы долларов, но сегодня, в условиях проседания рынка, точно назвать ее невозможно.
По словам Малинина, неясно, как будут устанавливаться закупочные цены на камни, и как компания будет регулировать цены.
'Нам нужно убедить людей в ценности алмазов, - говорит он. - Мы пытаемся сохранить ценовой уровень, как делала De Beers и как делают все алмазодобывающие страны. Но на самом деле мы продаем иллюзию', - то есть, продукт, не имеющий практической пользы, цена которого зависит от сохранения ощущения дефицита, в то время, как такового нет.
Елена Капусткина, сотрудница Единой сбытовой организации, предприятия 'Алросы', занимающегося приемом алмазов, куда на переработку поступает 90 процентов драгоценных камней, добытых в Сибири, ежедневно просеивает 45 000 карат алмазов через решето из нержавеющей стали, сортируя их по размеру.
'Просто такая работа', - говорит она.
Когда ей был задан вопрос о том, не потеряли ли алмазы для нее свою романтику, Капусткина на мгновение задумалась, взглянула на горку из драгоценных камней, лежащих у нее на столе, и смутилась.
По ее словам, 22 года назад ее муж, водитель грузовика, подарил ей кольцо с бриллиантом в полкарата. 'Конечно, я его очень люблю, - говорит она. - Это ведь подарок мужа'.
___________________________________________________________
Большие планы Кремля для производителя драгоценных камней ("The Financial Times", Великобритания)
