После столкновений с узбеками, произошедшими менее года тому назад, киргизы идут на выборы. Надежды на возрождение без повторения этнических столкновений связаны со способностью руководящего класса совместить интересы различных кланов. Отношения с Москвой, Пекином и Вашингтоном тоже влияют на будущее страны.
30 октября будут проводиться президентские выборы в Киргизии, молодой среднеазиатской республике, которая в последние двадцать лет была ареной этнических и геополитических трений. Это событие будет происходить менее, чем через год (июнь 2010 года) после схваток между узбеками (они составляют 13% населения и живут в основном на юге страны) и киргизами (65% населения), которые привели к смерти, по крайней мере, 200 человек. Почти 200 тысяч стали беженцами.
Сегодня до нас доносится эхо многовековых межэтнических трений, которые уходят корнями в давнюю историю, а также связаны с произвольным созданием в 1924 году молодым советским правительством пяти так называемых исламских советских республик. Сегодня страна подвергается серьезному испытанию, не имея общей, разделяемой большинством геостратегической концепции.
Киргизии приходится лавировать между интересами таких супердержав как Китай, Россия и Соединенные Штаты, а также государств-соседей, которыми являются Казахстан и Узбекистан, гораздо более значительные по своим демографическим размерам и богатству природными ресурсами. Эта молодая демократия, появившаяся на свет в результате распада советской империи, зажатая между горными цепями Тянь-Шаня, Алтая и Памира, лишенная выхода к морю, со средней высотой территории над уровнем моря в 2 750 м представляет собой типичный пример страны, жизнь и развитие которой определяет география.
Государство расположено в важном для регионального равновесия месте. Доход на душу населения здесь один из самых низких в мире (чуть больше двух тысяч долларов в год). Политические обозреватели единодушно считают, что страна представляет собой благодатную почву для реванша исламских экстремистов и/или салафитов.
Уместно напомнить, что восстание басмачей, разразившееся в Ферганской долине, расположенной наполовину в Узбекистане, а наполовину в Киргизии, против новорожденного Советского Союза было окончательно подавлено только в 1933 году. Это произошло благодаря военному гению генерала Фрунзе, родившегося в Бишкеке в 1885 году и умершего в Москве в 1925 году, а также в результате безжалостных репрессий, направленных в основном против гражданского населения.
На сегодняшний день Киргизия представляет собой интересный случай с точки зрения политического устройства, потому что после стычек 2010 года, которые привели к падению Бакиева, впервые в истории всей Средней Азии здесь образовалась парламентская республика.
Подробнее: Киргизия – год после революции
Все задают себе вопрос, может ли, а если может, то в какой степени работать институциональная модель чисто западно-европейского стиля в совершенно другой социально-культурно-политической и даже антропологической среде. В этот самый первый переходный период вышеназванная система не кажется адекватной для эффективного и последовательного управления страной из-за права вето, которое имеют меньшинства, представленные в киргизской Думе.
Еще один довод в подтверждение вышесказанного заключается в культурной специфике киргизского, да и всех среднеазиатских народов. Действительно, поверхностный характер исламизации и религиозного устава социальной жизни в советский период привели к тому, что сильно распространились традиционные правила и обычаи даже в эмансипированных социальных слоях.
Помимо всего прочего, чтобы понять устройство киргизского общества, надо учитывать, что еще сегодня его основной социально-экономической единицей служит большая семья, которая исторически со всеми своими табунами лошадей, молочным и мясным скотом всегда представляла собой социальную ячейку страны и играла самую насущную роль, потому что без нее невозможно поддерживать систему кочевого скотоводства с перегоном скота на горные пастбища, а, следовательно, и добывать пищевые ресурсы.
В таком обществе индивидуум может связать свою судьбу только со своим семейством-кланом. Поэтому очень трудно рассчитывать, что имея такую социально-политическую историю, можно автоматически перейти к созданию политических институтов, возникших и развившихся в совершенно другой обстановке. Это подтверждается и тем фактом, что сначала в список кандидатов на выборах было внесено более 80 граждан, что служит показателем существующей политической раздробленности Киргизии, где население составляет чуть больше пяти миллионов (примерно половину от числа жителей Ломбардии), а площадь достигает 200 тысяч квадратных километров (то есть в 9 раз превышает территорию Ломбардии).
Число кандидатов было уменьшено Центральной избирательной комиссией до 19 по причине отсутствия у большинства необходимых реквизитов для выдвижения, к которым относятся знание киргизского языка с приложенным тестом, сбор не менее 30 тысяч подписей в свою поддержку и залог в две тысячи долларов.
Наиболее вероятным победителем на выборах считается Алмазбек Атамбаев, возглавляющий социал-демократическую партию Киргизии (СДПК) и лидировавший на последних политических выборах. Недавно он снял с себя полномочия премьер-министра. Политически он ориентируется на Российскую Федерацию.
Среди других кандидатов — Омурбек Текебаев, лидер партии «Ата Мекен», союзник на последних политических выборах социал-демократической партии, а сегодня ставший ее противником. Он известен как самый яростный противник режима Бакиева. Его также обвиняют в том, что он тесно связан с лидером узбекской диаспоры Кадырьяном Батыровым.
Принимает участие в политических играх и Камчибек Ташиев, лидер партии Ата-Журт, с сильными позициями на юге страны. Он является главным противником возможной коалиции между партиями «Ата Мекен», СДПК и партией «Акшумкар». Он - авторитетный лидер пробакиевской фракции. Аутсайдером может остаться Адахан Мадумаров, лидер партии «Бутун Кыргызстан» из Ошской области.
В любом случае общее ощущение выразил Мартин Хайлунд (Marten Highlund), норвежский наблюдатель в этом регионе, который заявил: «Я был наблюдателем на многих выборах в странах Средней Азии, но в первый раз я не могу предсказать победителя». Последний опрос, проведенный агенством М. Вектор, показал, что лидирует Атамбаев (57,2%), за ним следуют Мадумаров (15,7%) и Ташиев (10%).
Самое распространенное мнение заключается в том, что никто из кандидатов не сможет победить в первом туре. Выборные коллегии согласны, что два кандидата во втором туре будут представлять собой север и юг страны. Прежде чем дать оценку позиции Киргизии по отношению к интересам государств, присутствующих в регионе, вкратце осветим события, связанные с межэтническими столкновениями прошлого года.
Начну с того, что вполне возможно, что эти межэтнические схватки были инспирированы тогдашним президентом Бакиевым с целью использования национализма в качестве фигового листка для прикрытия несостоятельности своего руководства. Не нужно забывать, что город Ош на взгляд обычного путешественника в 2006 году был очень далек от эскалации насилия, проявившегося всего через несколько лет.
В обществе, чья элита происходит из различных и противоположных групп по их географическому расположению, религии, традициям и даже кулинарным привычкам, легко предсказать, что наслоение частных интересов усложняет ситуацию. Надежды на возрождение страны без повторения этнических столкновений связаны со способностью руководящего класса совместить интересы всех кланов, а не только доминирующих.
Судьба республики Киргизия зависит также и от отношений, которые она сможет установить с Москвой, Пекином и Вашингтоном. Европейского присутствия в этой зоне практически не наблюдается за исключением временных и ограниченных деловых сделок. Зато проявляют интересную инициативу Индия и Япония, что подтверждает геостратегическую важность этой территории в будущем двадцатилетии.
Россия Путина и Медведева главный интерес видит в восстановлении своего политического влияния в Средней Азии, включая и Киргизию, которое до сих пор проявлялось с непостоянной интенсивностью. Делается упор на экономику, а не на военно-политическую область, то есть Москва прибегает к долларовой дипломатии.
Подробнее: Российская зона ответственности: Киргизия и постсоветские регионы
Внешняя политика Кремля в Киргизии выражается в самых разных формах финансирования, в том, что примерно 300 тысяч киргизов каждый год могут найти работу в России, чему способствует либеральная визовая политика, в настойчивых предложениях киргизскому правительству войти в Таможенный союз с Белоруссией и Казахстаном, в призывах больше участвовать в борьбе с терроризмом.
Россия не может потерять свое влияние в этой зоне, так как это подорвало бы, может быть, окончательно ее амбиции быть мировой державой, спровоцировало бы геополитическую пустоту, которую немедленно заполнил бы Китай. Опасность распространения исламского экстремизма с Кавказа — еще один элемент, который делает необходимым присутствие России в Средней Азии со времен царизма.
Китайская Народная Республика имеет другой противоположный интерес, чем Россия. Отобрать, хотя бы частично зону влияния у России стало бы определяющим фактором в деле получения доступа к огромным региональным энергетическим ресурсам. Другая важная цель заключается в том, чтобы обеспечить себе экономический и политический нейтралитет бывших советских среднеазиатских республик в случае кризиса русско-китайских отношений, а также превратить эти страны в платформу для перевозки товаров, сделанных в Китае.
Исламский экстремизм, как известно, является источником озабоченности для китайских властей в Синьцзяне или в бывшем китайском Туркестане, граничащем на протяжении 980 км с Киргизской республикой. Китайское правительство очень внимательно относится к историческому прошлому, оно не забывает о том, как Мадамин-Бек, один из самых знаменитых и доблестных басмачей стал лидером антикитайского восстания в 1933 году.
Что касается Соединенных Штатов, то неоатлантический проект Бжезинского по включению этой зоны в собственную прямую сферу влияния не получил развития, и официальная цель заключается в сдерживании исламского терроризма. Следовательно, фундаментальное значение по-прежнему придается использованию базы в Манасе (в нескольких километрах от Бишкека) в качестве транспортного коридора для операций в Афганистане. Эта одно из немногих оснований, чтобы сохранять свое влияние в этой области, ссылаясь на моральный долг.
Соединенные Штаты, Китай и Россия, объединенные общей заботой не дать распространиться экстремизму салафитов, чтобы Афганистан не стал вторым Сомали, могут отложить до лучших времен обсуждение их не всегда совпадающих интересов в этой зоне. Как известно, история — штука капризная, и только в будущем мы узнаем, смогут ли возможные трения между тремя державами способствовать превращению наследников курбаши и басмачей из врагов в потенциальных и желанных союзников.
Еще по теме: Только ли судьба демократии решается в Киргизии?
По поводу теперешнего влияния исламского экстремизма мнения расходятся. Есть такие, кто видит быстро распространяющиеся вспышки исламского экстремизма в крайне бедной стране, другие считают, что наиболее значительные группы салафитов в киргизском варианте испытывают сильнейший кризис лидерства, экономических фондов и народной поддержки.
В любом случае, согласно проницательному наблюдению Стефано Грациоли, политический вопрос Киргизии разрешится только в результате существенного улучшения экономических условий жизни этого древнего и привлекательного народа.
