В России уже видно начало постпутинской эры? Какими бы не были результаты голосования (избрание Владимира Путина на новый президентский срок представляется наиболее вероятным вариантом), ответ, скорее всего, все рано будет «да». В начале 2000-х годов большинство россиян сравнивали первые годы Путина с окончанием ельцинских лет. Унижению и хаосу на фоне демократических подвижек они противопоставляли гордость за вновь обретенный «порядок». Сегодня дела обстоят уже совсем иначе.
Путин может сколько угодно пользоваться высокими ценами на нефть, играть на имперском национализме российского народа, говорить о масштабных программах перевооружения армии, вести жесткую внешнюю политику по сирийской проблеме… Но это больше не работает. Механизм заклинило. Сейчас россияне проводят сравнения не во времени, а в пространстве.
Читайте также: "Средний класс устал от Путина, мы не хотим второго Брежнева"
Ельцинские годы мало что говорят молодежи, которая сравнивает свою жизнь с ситуацией в «нормальных» демократических странах и недовольна ставшей неотъемлемой частью системы смесью обмана, неэффективности и коррупции. Гордость за величие родины вновь уступила место унижению и стыду.
В нынешних условиях глобализации и практически абсолютной прозрачности «тестированием» занимаются не только правительства (здесь можно отметить, например, китайские делегации которые отправились в Северную Европу для изучения сложившейся там системы социального обеспечения), но и народы. Юные россияне, как и китайцы, больше не могут пассивно смотреть на коррупцию системы, которая все больше воспринимается не как неизбежная плата за экономический рост, а как препятствие на его пути.
С приходом прозрачности правительства лишились привилегии неведения. Они больше не могут утверждать, что понятия не имели о тех или иных катастрофах или преступлениях против человечности. Они вынуждены действовать или публично снять с себя ответственность в глазах истории. В условиях прозрачности народы все больше сопоставляют себя с другими народами. Иначе говоря, зная, как живут «Другие» в политическом, экономическом и общественном плане, люди проводят сравнение все более явным путем. «Почему он, а не я?» Подобная ситуация ведет к внешне противоречивой диалектике: стремление утвердить свое отличие от других накладывается на желание взять их за образец, на восприятие их общества как более развитого, процветающего, справедливого и свободного.
Читайте также: Интерес к политике молодых россиян из среднего класса стал для Кремля проблемой
Здесь нужно отметить влияние телесериалов на развитие международных отношений. Так, популярные американские сериалы, возможно, привели к снижению рождаемости в странах, которые раньше стыдливо называли «развивающимися». Если, чтобы хорошо жить и пользоваться всеми благами современного мира, нужно иметь всего двух или максимум трех детей, разве это не модель для подражания? Культовый сериал «Западное крыло» создает политике одновременно живой, открытый и утонченный образ. Как не увидеть в президенте Барлете предвестника Обамы и полного антипода Путина! Западногерманские сериалы также внесли ощутимый вклад в объединение страны. Благодаря ним восточные немцы смогли оценить ограниченность собственной жизни по сравнению с жизнью своих западных собратьев.
За развитием детективной или любовной интриги, за которым зритель следил более или менее рассеянным взглядом, скрывались дома, машины, жилищный комфорт, язык тела, который был языком свободы.
Глобализация привела одновременно к уменьшению объективного веса западных стран в мире и укреплению их положения как культурного центра. Америки и Европы, бесспорно, стало меньше, но при этом мы видим стремление к большей свободе, нежелание мириться с коррупцией, деспотизмом и кумовством. От Москвы до Пекина и Дакара - правительствам повсюду нужно в полной мере осознать эти глубинные изменения, если они не хотят оказаться жертвами своей слепоты. С Путиным или без него, Россия уже вступила в постпутинскую эру.
